Я заговорил, и в комнате похолодало.

— Вы любезно изволили напомнить нам про Хоснианскую трагедию, — я почувствовал, как вздрогнул Хакс, — не зная ни обстоятельств, ни причин произошедшего, прекрасно отдавая себе отчет, что выстрел был сделан по приказу предыдущего руководителя Первого Ордена,— я сделал паузу. — Однако я должен задать вопрос. Вы знаете, сколько людей работало на базе Старкиллер? — Дэмерон резко выдохнул, понимая, куда я клоню. — Пять миллионов человек. Из них спаслись только несколько сотен офицеров, потому что эвакуация была начата слишком поздно. Многие из погибших успели занять места в крейсерах, но все корабли, кроме легких и быстроходных, погибли при взрыве, не успев отлететь от планеты на безопасное расстояние. Кто это был? Враги, кровавые изверги? — я обвел их всех взглядом, и каждый, даже мать, отвел глаза. Я взглянул в глаза Дэмерону. — Ты видел людей на Крейте, капитан? Многие из них потеряли своих близких на Старкиллере. Как они приняли тебя? Того, кто собственноручно взорвал их близких?

По вздрогнул и опустил глаза.

— Вы написали много требований: наказания и осуждения за Хосниан, трибуналы для военных преступников… — я указал рукой на датапад. — Не многовато ли казней, Лея Органа? Вы хотите мира или эшафота для всего Первого Ордена со мной во главе? Но вам и этого показалось мало. Вы пошли дальше и выставили особое условие, — я взглянул на Рей, она отвела глаза, а я презрительно посмотрел на мать. — Вы берете заложника… Зачем? Чего вы добиваетесь, генерал?

Мать вздрогнула, но не подняла на меня глаз. Я несколько раз выдохнул — дыхание вырывалось паром. В переговорной стало очень холодно.

— Я скажу вам, как это будет. У вас неделя на размышления. Через неделю мы подпишем предварительный мирный договор. В нем будет три пункта. Первый: Хосниан и Старкиллер не должны повториться никогда. Двусторонний мораторий на создание оружия такого вида. Второй: тотальная амнистия. Война развела нас по разные стороны баррикад и диктовала нам, кто друг, а кто враг. Больше этого разделения не будет. Все солдаты — и Сопротивления, и Первого Ордена — должны вернуться домой. Третий: мы вместе выступаем против радикалов и предателей в своих рядах. Мы публично объявляем о мире, а все, кто против, будут уничтожены. Через неделю мы выступим против генерала Немзи на Внешнем кольце. Он последний из альянса взбунтовавшихся генералов Первого Ордена. Мы сделаем это с вами или без вас. У вас неделя, чтобы принять решение, — я выдохнул и взял эмоции под контроль. — В противном случае мы объявим одностороннюю амнистию, — Лея вскинула на меня глаза. — Все, кто захочет, смогут уйти домой и жить мирно. Чему вы будете дальше сопротивляться, генерал? Вы пошлете людей на смерть, сделаете из них террористов, потому что ненавидите своего сына? Настолько, что даже мир в Галактике, которого он пытается достичь, недостаточно хорош для вас?

Я с вызовом посмотрел ей в глаза и обвел взглядом всех собравшихся.

— У вас неделя на принятие решения. Вы можете улететь отсюда в любой момент. Все, кто хочет улететь добровольно,— я со значением взглянул на Рей.

— Я полечу, — ее ответ прозвучал тихо, но твердо. Я кивнул.

— Однако я хочу вас предупредить, — я сделал паузу. — Вы все здесь знаете о том, что меня и Рей связывают узы Силы. Вы вольны улететь отсюда и не вернуться. Каждый из вас, — я снова взглянул на нее, она отвела глаза. — Но если я узнаю, что вы силой удерживаете ее или причинили ей вред, — а я узнаю, — я сделал паузу, возвращая контроль над эмоциями, — вы все умрете.

Мать медленно подняла на меня взгляд и встала.

— Мы поняли вас, — она сделала над собой усилие, — Верховный лидер. Мы отбудем сейчас, чтобы донести результаты переговоров до командования Сопротивления, — она повернулась, чтобы выйти, но Хакс окликнул ее.

— Генерал Органа, — она повернулась к нему и взглянула… тепло? Мда. Похоже, все приятные взгляды достаются сегодня не мне.

— Да, генерал?

Хакс опешил, но быстро взял себя в руки.

— Ваш корабль, мэм. Мы отправили его на дозаправку, и техники доложили мне, что обнаружили поломку в гиперприводе во время стандартного сканирования. Якобы там установлен компрессор, но, чтобы обойти его, кто-то варварски вырвал часть микросхем из цепи, — я отметил, что Рей опустила голову и покраснела. — Нужно его починить, иначе его может закоротить в любой момент, пока вы находитесь в гиперпространстве. На это уйдет шесть часов, мэм. Техники уже приступили к работе. Как только он будет готов, мы вам сообщим…

— Да по какому праву вы ковыряетесь в Соколе?!

Это снова предатель. Сила, да он неадекватный!

— Финн, — Лея просто взглянула на него. Молча. Хе-хе. Знаком мне этот взгляд. Не завидую я тебе, Финн. — Спасибо, генерал, — еще один теплый взгляд Хаксу. — Спасибо за помощь. В таком случае мы воспользуемся вашим гостеприимством, пока корабль не будет готов, и улетим утром.

Хакс кивнул:

— Рад это слышать, мэм. Генерал Нимер проводит вас в ваши помещения.

Лея взглянула на него и… улыбнулась. Да ладно?! Хакс подавился и едва не закашлялся.

Сопротивленцы потянулись к выходу, Рита пошла за ними. Рей остановилась в дверях, пропуская всех вперед, и шепнула что-то на ухо Рите. Та удивленно взглянула на нее и кивнула. Когда все вышли, Рей подошла к нам. Глядя в пол, она сказала:

— Бен, я хочу, чтобы ты знал. Сегодня я переночую у Риты.

Что?! Я покосился на Хакса, он выглядел сбитым с толку. Генерал едва заметно пожал плечами. Да делай ты, что хочешь, черт бы тебя побрал!

— Как считаешь нужным, Рей.

Она кивнула, не глядя на меня, и вышла из переговорной.

Я стоял и просто пытался дышать. Не думать. Просто дышать. На четвертом глубоком вдохе у Хакса заверещал коммлинк. И кто это может быть, если генерал здесь? Армитаж принял звонок.

— Рен, это тебя, — я взял коммлинк.

— Бен, — услышал я голос Дерека. Похоже, тот подхватил от Хакса вирус «чувства правильного момента». — Ты нужен мне здесь. В тюремном блоке. Это Линн. Ей очень плохо.

========== Страх ==========

Я вернул коммлинк Хаксу и уже собрался идти к Дереку, когда генерал меня окликнул:

— Кайло…

Обернувшись к нему, я увидел, что он всё еще в раздрае. То, что я заставил его вспомнить тогда, то, что он продолжает вспоминать, напряжение последних дней, встреча с Ритой — всё это снова поставило Армитажа на грань нервного срыва.

— Спасибо. Ты не обязан был за меня вступаться.

Я внимательно посмотрел на него, и во мне снова начала закипать опасная злоба:

— Нет, Арми, обязан. Потому что я не позволю всякому повстанческому отребью безнаказанно оскорблять моих друзей. Если мы и наши мирные инициативы недостаточно хороши для них, пускай катятся к чертям. У нас с тобой, генерал, долги перед Галактикой, а не перед этой кучкой неадекватов.

— Но Рей…

— А что Рей? Я сделал ей предложение, Арми, она мне отказала. Я сказал, что не хочу, чтобы она летела с ними, что боюсь за нее, а она… ну, ты всё сам видел. Если у нее и есть какие-то разумные причины для таких действий, она меня в них не посвящала. И, как видишь, посвящать не собирается. Я не могу и не хочу держать ее насильно. Я убедился, что в вопросе Силы — нашей с ней Силы — она защищена, получит помощь и обучение. Остальное — только ее выбор, — я грустно улыбнулся и взглянул Хаксу в глаза. — Похоже, чтобы быть вместе, одной любви мало.

Армитаж хотел что-то добавить, но промолчал.

— Что хотел Дерек?

— Он хочет, чтобы я спустился в тюремный блок — что-то случилось с майором. Кстати, мы послали Немзи требование выкупа?

— Да, как только вы прибыли на Превосходство. Есть стандартная процедура — мы ею и воспользовались. Запросили триста тысяч кредитов за майора и по сто тысяч за каждого из ее команды.

Я присвистнул, Хакс пожал плечами.

— Это обычный выкуп за офицера ее уровня и профессиональных солдат.

— И что Немзи?

— Молчит. Но сообщение дошло до него. Если он до завтра не ответит — они свободны от своего контракта. И мы можем делать с ними то, что посчитаем нужным — судить как преступников, отпустить, перекупить…