— Я должен поблагодарить тебя, но не стану делать этого сейчас. Кенара, возвращайся живой с этой войны, чтобы я мог сказать тебе «спасибо», — Неджи поклонился и ушел.

В конце улицы его ждал какой-то генин из клана Хьюга, очевидно, чтобы передать сообщение из Штаба. Прежде чем скрыться за углом, Неджи обернулся.

— Пусть сила моего учителя убережет тебя, если не хватит твоей собственной силы, Неджи, — произнесла Кенара.

Кенара лежала на поле боя среди вспученных пластов земли и слушала голос Ино в своей голове: «Учиха Мадара повержен совместными усилиями Наруто, Хвостатых и Объединенной Армии шиноби под руководством Пяти Каге! Мы сделали это, ребята!» — и слезы катились по ее щекам. Они показались ей сладкими, как сладок был вкус победы! С чувством невероятного облегчения куноичи поднялась с земли, глядя, как вокруг нее поднимаются и отряхиваются, собираются воедино шиноби. В толпе промелькнуло лицо Набу, красные волосы Роя, даже оданго Тен-Тен…

— Неджи, — прошептала она, — где же Неджи?!

— Не волнуйся об этом, — произнес мягкий голос. — Я собственноручно отнес его в палатки медиков несколько часов назад. Его раны не смертельны.

Кенара обернулась и увидела зеленоглазое с хитринкой лицо Конора.

— Должен сказать, я наблюдал за ним во время битвы и считаю, что лучшего выбора ты не могла сделать.

Девушка прижималась лицом к плечу своего сэнсэя и пыталась не заплакать.

— Спасибо, спасибо тебе… — тихо произнесла она.

Коридоры в больнице Конохи были просторными и светлыми. Кенара приходила сюда, на второй этаж, каждый день и прогуливалась возле заветной палаты или полусидела, опираясь на подоконник. Она не осмеливалась войти и скрывалась также от семьи Неджи, избегая встречи с Хияши и Хинатой и стыдясь собственных чувств. Вдруг она заплачет при ком-то из них?! Это недопустимо. Но одна из медсестер выдала ее…

— Там в коридоре девушка стесняется к вам зайти, — сказала женщина, менявшая повязку Неджи. — А ведь сидит здесь каждый день с утра до вечера.

— Девушка? — переспросил Неджи, недоумевая.

— Пригласить ее войти?

— Да, конечно.

Но кто бы это мог быть? Хината приходила с дядей и сестрой, Тен-Тен тоже навещала его, пока не отправилась на миссию. Кенара, кажется, была легко ранена и отдыхала дома. Больше он никого не ждал. Неджи с любопытством смотрел на дверь и, когда на пороге появилась Кенара, улыбнулся. «Что за странная робость?» — подумал он. Куноичи покраснела и остановилась, вцепившись в ручку двери. Неджи сделал приглашающий жест рукой и указал на стул рядом с кроватью.

— Привет, Кенара, — сказал он.

— Привет, — ответила девушка, медленно закрыла дверь, подошла и села на стул. Лицо ее обрело обычный цвет, и она уже казалась вполне спокойной.

Тут Неджи вспомнил, что почти раздет, и попытался незаметно подтянуть повыше свое покрывало. Он сидел в кровати, опираясь на подушки, часть груди и плеча справа были перевязаны бинтами.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кенара. Ей казалось, что ее стул слишком близко стоит к кровати Неджи, и хотелось немного отодвинуться, чтобы ощущать себя увереннее.

— Я, кажется, вполне здоров, — ответил Неджи. — Но медики меня пока не отпускают. Я должен сказать «спасибо» тебе и Конору-сан: похоже, ваш свиток спас мне жизнь. Но… я много думал об этом и у меня появился один вопрос. Почему ты отдала этот свиток мне?

— Была же война, я боялась потерять тебя, — ответила Кенара прежде, чем успела обдумать свой ответ.

— Больше, чем Тен-Тен или кого-то из своей команды? — Неджи посмотрел на нее так пристально, как будто использовал бьякуган.

На этот вопрос ответить было сложнее, и Кенара почувствовала, что ее лицо заливается краской. Она знала, что Неджи может быть очень настойчивым, но не думала, что ей придется испытать это на себе. Зачем ему этот ответ и не станет ли он помехой их дружбе?

За эти несколько секунд Неджи успел подумать о многом. Недавно в это трудно было поверить, но теперь он видел ясно: Кенара влюблена в него. Но стоило ли удивляться, ведь именно она всегда так хорошо понимала его, восхищалась его силой и между ними царили согласие и взаимное уважение.

И все-таки его самолюбие было польщено, да и кто бы не почувствовал себя особенным, заполучив любовь такой девушки? Неджи смотрел на нее и видел, как она, превосходная куноичи, уязвима в этот момент, но испытывал не сочувствие, а нечто иное — желание одержать верх, как во время их поединков. Он думал о том, каким нежным кажется ее лицо, когда она смущается и краснеет. Они были близки, как товарищи и единомышленники, а теперь могут стать еще ближе. И Неджи с удивлением почувствовал, как желание стать ближе появляется в нем и становится сильнее.

Неужели она чувствовала то же самое? Мысль об этом доставила ему радость, которой он прежде не испытывал. Неджи отвернулся к окну, так как не в силах был скрыть улыбку.

Вырвавшись из-под власти светло-серых глаз, Кенара быстро поднялась и сказала:

— Выздоравливай, Неджи, — и выскользнула за дверь.

Неджи проводил ее взглядом, все еще улыбаясь. Если бы он выглядел более пристойно и не находился на больничной койке, то, возможно, нашел бы способ продолжить эту беседу. Неджи выглянул в окно и увидел, как Кенара с разбегу выпрыгнула со второго этажа здания и умчалась прочь быстрее ветра. Куноичи прибежала в штаб и попросилась на миссию на возможно более долгий срок.

Кенара присоединилась к отряду, который возглавляла Тен-Тен. Они выдвинулись на границу стран Тумана и Молний, чтобы выследить и уничтожить остатки белых Зецу. Кенара получила возможность попрактиковаться во владении холодным оружием. Имея дело не с людьми, а с агрессивными монстрами, можно было не сдерживаться и не тратить время на раздумья. Врубаясь во вражеские ряды, Тен-Тен и Кенара избавлялись от тревог и напряжения и пришли к выводу, что именно так нужно проводить свой отпуск.

— Ты отлично освоилась с мечами, — сказала Тен-Тен. — Но вот с метательным у тебя не очень: высокая точность только до тридцати метров. Хочешь, позанимаюсь с тобой, когда вернемся?

— Завтра с утра? — предложила Кенара.

— Ну, если только это будет позднее утро, после плотного завтрака и крепкого кофе.

Отряд вернулся в Коноху. Кенара полежала в ванной и постирала в машинке форму. Она хотела выспаться, но все равно проснулась рано. Заходить за Тен-Тен в это время было бессмысленно, девушка наверняка видела десятый сон. Так что Кенара отправилась на самую дальнюю от деревни площадку, чтобы размяться и подождать подругу там.

Осень в этом году была прекрасна: еще не закончился октябрь, солнце дарило тепло, а листья и трава оставались зелеными. Кенара разложила на стойке рядом с собой десятки кунаев и сюрикенов, чтобы не бегать постоянно к мишеням. Но едва она протянула руку за первым кунаем, как сердце ее подпрыгнуло в груди, а пальцы задрожали.

Кенара повернула голову и увидела Неджи. Он в два прыжка оказался рядом с ней.

— Доброе утро, Кенара, — сказал он.

Всего пару дней назад, легко расправляясь с Зецу и приятно общаясь с Тен-Тен, Кенара чувствовала себя уверенно. Она смогла себя убедить, что Неджи не догадывается о ее истинном отношении к нему и задает вопросы из свойственного ему любопытства и желания до конца разобраться в ситуации. Но вот девушка услышала свое имя из его уст, увидела его глаза и поняла, что была наивной.

— Привет, Неджи, — сказала она. — Мы с Тен-Тен договорились встретиться здесь, чтобы покидать кунаи.

— Она не сможет прийти, — спокойно ответил Неджи. — Если ты не против, потренируемся вместе. Давай для начала по пять кунаев в ту мишень на двадцать пять метров.

Это было туловище человека из крашеного дерева. Кенара взяла со стойки кунай и, разозлившись на собственную робость, метнула его в самое сердце. Неджи тоже взял кунай и без особого напряжения попал им болванчику в глаз. Второй раз куноичи попала в живот, Неджи — в другой глаз.