— Не знаю, у меня было слишком мало миссий, чтобы определиться. По сравнению с Деревней Звездопада Коноха ведет очень активный образ жизни, подавляющая часть заказов идет именно к вам. И у нас нет школы шиноби, звания «генина» как такового не существует. Точнее, все умеющие сражаться и управлять чакрой подростки, достигшие двенадцати лет, автоматически считаются генинами.

— Ничего себе… А с кем ты будешь экзаменоваться на чунина?

— Я не знаю, у меня были товарищи, но… я осталась одна, — Кенара постаралась договорить фразу побыстрее и отвела глаза.

— В любом случае, буду надеяться, что мы с тобой встретимся на экзамене и успешно с ним справимся.

— Это точно, — Кенара улыбнулась. — И тогда я приглашу тебя и угощу обедом уже как чунин чунина.

Девушки еще немного поболтали и разошлись по своим делам, условившись встретиться позднее на полигоне и пометать кунаи и сюрикены. В этом Тен-Тен действительно была лучшей.

Ночью пошел дождь, началась гроза. Из-за ураганного ветра оконная рама в комнате Кенары распахнулась и треснула, ударившись с размаха о стену, на девушку посыпались осколки стекла. Так что рассвет застал Кенару за уборкой. Чуть позднее, выходя из комнаты, она наткнулась на записку, в которой ее приглашали к четырем часам на собрание в Зал для проведения торжественных мероприятий в Резиденции Хокаге. Кенара все еще лелеяла надежду отправиться на тренировку, но за ней пришли и увели в штаб АНБУ.

Господин Морино руководил расследованием по делу Деревни Звездопада. В прошлый раз девушке пришлось рассказывать в мельчайших подробностях о той страшной ночи, теперь же потребовалось отвечать на множество самых разных вопросов касательно того, что было до нее. Морино интересовался, какую политику в отношении шиноби проводило руководство деревни, не появлялись ли в деревне какие-то незнакомые люди с удивительными способностями, не демонстрировал ли кто-то из шиноби Звездопада странные техники и прочее. Он готов был ухватиться за любую версию. Кенара подключила память и все свое воображение. Она никогда раньше не думала, что так сильно можно устать от нескольких часов напряженного умственного труда, даже от экзаменов по теоретическим дисциплинам она так не уставала.

В обеденный час господин Морино попросил принести им чай. Официальный допрос закончился, но он хотел составить психологический портрет девушки, для чего требовалось разрядить атмосферу.

— Ты правильно сделала, что обратилась за помощью в Деревню Листа, — заметил он. — Обычно молодые люди, ослепленные местью, горят желанием действовать самостоятельно.

— Я бы до сих пор собирала пепел в погребальные урны, если бы пыталась делать все сама, — мрачно отозвалась Кенара.

— У тебя практический склад ума, это редкость для подростка.

— Я хотела бы быть романтиком, но у меня нет на это времени: мне уже шестнадцать.

Господин Морино засмеялся, чего ему давно не приходилось делать в этих застенках.

Ровно в четыре Кенара вошла в Зал для торжеств. Несколько рядов кресел были заняты, шиноби стояли вдоль стен и возле входа. Здесь же пара сенсоров незаметно контролировали поток вновь прибывших. Пятая Хокаге в сопровождении Шизуне вскоре вошла в боковую дверь и встала за кафедрой. Она хмурилась и опиралась обеими руками на бортики, не замечая кипу бумаг, которую протягивала ей помощница. В зале воцарилась тишина. Большинство шиноби были еще не в курсе событий, произошедших в дружественной деревне. Они опасались услышать вести о начале войны.

— Хочу рассказать вам одну историю, — голос Цунаде казался очень громким на фоне всеобщего молчания, — о двух братьях, которые были неразлучны. Они сражались бок о бок и каждый из них всегда готов был протянуть руку помощи другому. И хотя они соперничали друг с другом, между ними никогда не было вражды. И вот один из братьев мертв, а второй скорбит и строит планы мести. Таких историй тысячи, но эта… эта история о нас. Потому что Деревня Листа скорбит сегодня о Деревне Звездопада, как старший брат о младшем.

Шиноби заволновались, голос Цунаде стал жестче.

— Неделю назад шиноби и мирные жители Деревни Звездопада были убиты неизвестным врагом. Этот враг подобрался незаметно и невероятной, чудовищной техникой в один момент уничтожил всех. Некоторые не успели оторваться от дел, другие умерли в своих постелях. Выжило несколько человек, которые были вне стен деревни в ту ночь, но никто не может сообщить никаких подробностей. С пограничных застав тревожных сведений не поступало, мирные жители той округи ни о чем не знают. Опытные АНБУ ведут расследования, но сегодня я обращаюсь к вам с требованием быть осторожными. Старейшины не посчитали нужным вводить военное положение в Деревне Листа, несмотря на приближение экзаменов и связанным с ними потоком приезжих. Я же предупреждаю вас об опасности, которая усиливается от того, что мы не знаем, откуда она исходит. Прошу всячески оберегать мирное население, в том числе и от необоснованных слухов, и быть бдительными.

Цунаде выпрямилась. Шизуне незаметно тронула ее за рукав.

— Прежде чем мы разойдемся, давайте почтим память наших собратьев по оружию минутой молчания. Страна Огня понесла страшную потерю.

Шиноби поднялись со своих мест. В зале воцарилась тишина, никто не шелохнулся. Как только Пятая Хокаге удалилась своим привычным широким шагом, десятки голосов зазвенели одновременно. Кенара, чувствовавшая на себе множество любопытных взглядов в течение этой четверти часа, поспешила к выходу. Перепрыгивая с крыши на крышу, она быстро добралась до своей каморки, закрыла дверь на задвижку и улеглась на матрас, завернувшись в одеяло.

Она не плакала, просто чувствовала себя опустошенной. До этого вечера она старалась быть стойкой и пряталась за броней из равнодушия, но теперь ей стало страшно, что поток чужих сожалений и сочувствия пробьет ее панцирь. Спрятавшись под своим одеялом от суровой реальности, Кенара проспала почти четырнадцать часов, чего уже давно себе не позволяла. Поднявшись, приняв душ, она распотрошила свою походную сумку и достала то, что с таким рвением искала — толстый блокнот и карандаш. Затем девушка начала записывать имена всех шиноби родной деревни. Допрос в штабе АНБУ показал ей, насколько ранима и ненадежна человеческая память, а ей хотелось сохранить навсегда то, что было когда-то дорого. Еще многое, очень многое хотелось ей написать.

Кенара лежала в шортах и майке на своем отнюдь не аристократическом ложе, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. Она только что вышла из душа и мокрые светло-русые волосы, не достававшие до плеч, были распущены. Девушка уже второй день пыталась найти в себе силы и нанести Хокаге визит. В дверь тихонько постучали.

«Наверное, АНБУ что-то от меня нужно», — подумала Кенара. Она понимала, что дверь придется открыть, но не хотела делать это сразу. На пороге стояла Тен-Тен.

— Привет! Ты не появляешься на полигоне и тебя уже почти двое суток никто не видел, так что я решила убедиться, что все в порядке.

— Привет, Тен-Тен, рада тебя видеть. Проходи, только присесть у меня особо негде.

— Ничего, так даже лучше.

Обе девушки уселись на матрас, подогнув ноги.

— Нас поразили эти ужасные новости о Деревне Звездопада, — Тен-Тен опустила глаза. — У Неджи там жили какие-то дальние родственники. Кенара, мы разделяем твою скорбь. Может быть, пережив такое, не стоит сторониться людей?

— Я просто не хочу, чтобы меня жалели, к тому же… Тому, кто потерял дорогого человека, необходимо выразить свою скорбь, но как может выразить ее тот, кто потерял все? Семью, дом, друзей. Хватит ли слез, чтобы их всех оплакать? Всех людей, которые когда-либо встречались за шестнадцать лет моей жизни, — Кенара покачала головой. — Нет, Тен-Тен, тогда у меня больше ни на что не останется сил.

Тен-Тен на целую минуту отвернулась к окну. Наконец, она посмотрела на собеседницу и мягко произнесла: