Это была женщина тридцати пяти лет, с приятной миниатюрной фигурой, почти на целую голову ниже Кенары. У Дэйки не было одного глаза и вся правая сторона лица была изрыта шрамами. Короткая стрижка слева топорщилась жесткой щеткой черных, как крыло ворона, волос, а справа пышной челкой спускалась до щеки, частично прикрывая увечья. Оставшийся бьякуган сверкал в узком разрезе век, приподнимавшемся к виску.

— Думаю, обойдемся без официального представления, — сказал Неджи.

Кенара кивнула.

— И ты думаешь, тебе не влетит за всё это от дяди? — усмехнулась Дэйка, повернувшись к Неджи, который сидел слева от нее и напротив Кенары.

Лицо Неджи не изменилось, но куноичи знала, что самолюбие его задето. Как ни странно, она не почувствовала неприязни к женщине, поддразнившей его подобным образом. И Кенара, и Дэйка знали о его недостатке, но первая из них обладала схожими слабостями и готова была их простить, а вторая чувствовала себя свободно.

— Мне кажется, дядя давно уже признал меня и мое право иметь мнение, отличное от его собственного, — холодно ответил Неджи.

У Кенары от этого тона сжалось сердце, а Дэйка только тихонько рассмеялась и подумала про себя: «Кажется, с моей стороны некрасиво дразнить его при этой девушке, но как тут удержаться?»

— Поэтому мы встречаемся в этой дыре, а не в квартале Хьюга, — вырвалось у нее.

Кенара пожалела, что нельзя спрятаться за ширмой, но Неджи, к счастью, был спокоен.

— Мне надо объяснять мастеру маскировки, почему мы встретились именно здесь?

— Всё, мир, — ответила Дэйка, но в ее глазу все еще плясали искорки смеха. — Прости, я так редко вижусь с людьми, что мне хочется выжать всю палитру эмоций из общения с ними. Как будто я все еще жива.

«Сто лиц, — подумала Кенара. — Не трудно догадаться, что она прячет за маской иронии».

— Вы раньше состояли в АНБУ?

— Да, и это наложило определенный отпечаток. У меня к тебе есть множество вопросов, но я не могу заставить себя прямо задать их.

— Быть может, мне лучше уйти, чтобы не мешать вам? — спросил Неджи, вставая из-за стола.

— Да, конечно, — ответила Дэйка. — Боюсь, это единственный способ заставить Кенару-сан больше смотреть на меня, чем на тебя.

— Или лучше остаться, чтобы взять огонь твоей иронии на себя?

— Нет, иди, я провожу тебя.

Выйдя из «кабинки», Дэйка сказала:

— Не обижайся на меня, троюродный племянник, все слезы вытекли вместе с моим правым глазом, а левый умеет лишь смеяться.

— Ты же знаешь, что я не злюсь, — ответил Неджи. — Просто твои шутки бывают раздражающими.

— Но иногда и приятными, не так ли? — Дэйка усмехнулась.

— Счастье, что у Кенары есть чувство юмора, надеюсь, она уделяет твоим шуткам внимания не больше, чем они заслуживают. Прощай.

Дэйка подошла к барной стойке и, заказав бутылочку саке, вернулась за столик.

— Вы близкие родственники с Неджи-саном?

— Нет. Мой муж был троюродным дядей Неджи-сана.

Слова «был» оказалось достаточно, чтобы отбить у Кенары охоту для дальнейших расспросов.

— Теперь расскажи мне все подробности Той Ночи, — сказала Дэйка. — Если хочешь, можешь сначала выпить.

— Простите, но я не пью: мне еще только семнадцать.

— Ха, как будто я этого не вижу! Может быть, другие и считают тебя старше твоего возраста из-за твоих глаз, но не я. Неджи не предупреждал тебя о моей проницательности?

— Нет. Он вообще мне немногое рассказал.

— Как и всегда, — Дэйка пожала плечами. — Неджи — человек дела, предпочитает действовать вместо слов. Как и ты, если я не ошибаюсь, а я почти никогда не ошибаюсь, — она опрокинула половину бутылочки из белой глины себе в рот. — Я готова тебя выслушать.

Кенаре не требовалось прилагать усилия, чтобы в подробностях воскресить в своей памяти события годичной давности. Время от времени Дэйка перебивала ее, задавая вопросы или отправляясь в бар, чтобы заказать еще саке. Наконец наступила ее очередь рассказывать.

— В Деревне Звездопада жила жена моего брата вместе с моим племянником Яцури. А брат погиб во время Третьей войны. Как и мой муж, — Дэйка невесело усмехнулась и отпила из бутылочки. — У нас у всех в этом мире что-то отобрала смерть. Правда, тебя никому не обскакать, даже юному Учиха. А ты неплохо держишься.

«О вас этого не скажешь», — подумала Кенара, провожая взглядом опустевшую бутылку, отставленную к предыдущим.

— Я тоже не сразу поняла, насколько ужасны полученные раны, а в какой-то момент почувствовала, что половина меня мертва и из жизни ушел весь смысл… Потом на свет появился Яцури и в кромешной тьме появился проблеск надежды.

Кенара смотрела на Дэйку расширенными глазами. На секунду ей показалось, что сейчас прославленная куноичи уронит голову на руки и зарыдает. И что тогда делать?!

— Он был бы сейчас генином. Я хотела перебраться в Звездопад и стать его наставницей. Надо было сделать это два года назад… Моя ошибка заключатся в том, что я не умерла вместе со своей семьей.

Кенара вспомнила это чувство — будто ты принадлежишь смерти, так как она уже забрала всех, кто был связан с тобой. Оно робко жалось в дальнем уголке ее души и лишь изредка подкрадывалось из тьмы и холода одиночества, чтобы сжать ее сердце ледяными пальцами.

Дэйка напилась так стремительно, что Кенара растерялась. Она оплатила счет, закинула руку куноичи себе на шею, подперла ее своим плечом и потащила к ней домой, в квартал Хьюга. Девушка передвигалась длинными прыжками и старалась не попадаться никому на глаза, пользуясь наступлением сумерек. Однако они все-таки столкнулись с Хинатой.

— Д-Дэйка-сама? — произнесла девушка.

Кенара вздохнула.

— Мне неудобно это говорить, но госпожа Дэйка немного пьяна. Она сегодня горевала, вспоминая о своей семье, и душевные силы изменили ей.

— Я понимаю, — с сочувствием произнесла Хината. Она подхватила куноичи под вторую руку и помогла Кенаре довести ее до дома.

Домик был скромным по сравнению с остальными зданиями в квартале и стоял на отшибе. Дверь была не заперта. Девушки втащили Дэйку в дом и опустили на матрас в углу единственной комнаты. Кенара окинула помещение взглядом. Оно немного напоминало ее собственную комнату после ее длительного отсутствия на миссиях: предметы покрывал слой пыли, мебели и вещей было немного и выглядели они так, словно ими не пользовались. Дом как будто не имел хозяйки. Маленькая кухонька, отделенная панелями, стояла почти совершенно заброшенная. Даже не верилось, что здесь когда-нибудь готовили еду.

Дэйку повернули на бок и окутали мофу. Кенара включила небольшой обогреватель.

— Может, мне провести здесь ночь? — неуверенно произнесла Хината. — Отцу, правда, это не понравится… К сожалению, с Дэйкой-сама у них прохладные отношения.

— Не надо, я побуду здесь, пока не прогреется комната, потом пойду домой. Не думаю, что госпожа Дэйка захочет пробудиться в компании одной из нас.

— Ты права. Ну ладно, если моя помощь не нужна, я лучше пойду.

— Да-да, — ответила Кенара. — Только, пожалуйста, Хината, если встретишь Неджи, не рассказывай ему о том, что увидела. Не хочу, чтобы ему было неловко…

Хината кивнула и, убедившись, что ее помощь действительно не нужна, удалилась.

— Вот, значит, как оно все бывает, если не расставаться со своими мертвецами, — произнесла Кенара, внимательнее оглядевшись вокруг. Она не увидела ни одной фотографии, ни одной личной вещи, кроме одежды и зубной щетки в крошечной ванной, и с грустью поняла, что этот человек не живет, а доживает. Может быть, кроме мести за погибших родственников, предлагать свои услуги Кенаре Дэйку заставило желание быть занятой и находиться вне дома.

Еще утром девушка волновалась при мысли о встрече с Неджи, и ей не могло прийти в голову, что он уйдет по делам, а новая знакомая накидается со скоростью летящего сюрикена. Но что поделаешь? Кенара старалась философски относиться к таким вещам.

Уходя, она выключила обогреватель и поставила стакан с водой у постели Дэйки. Женщина крепко спала, казалось, без сновидений, лицо ее разгладилось и душу как будто отпустила боль.