— Он не показывал это даже мне, но я знаю, что Рой сильно страдал, когда потерял сводную сестру.

— Думаю, я могу это понять, — ответила Кенара. — Я тоже не так давно потеряла сестру.

Набу, прищурившись, сквозь очки внимательно посмотрел на девушку.

— Нет, — сказал он. — Я думаю, ты не понимаешь. Мэй заменила ему мать, она была его семьей. Она была его душой. Маленькая и сердитая, как птичка, Мэй отчитывала его, а он носил ее на руках. Ты прости, что я говорю это, хотя ты стараешься, но наша команда умерла вместе с ней.

— В таком случае, — мрачно усмехнулась Кенара, — я должна быть ходячим трупом: столько смертей прошли вокруг меня, задевая своими крыльями.

— Значит, они не коснулись твоего сердца, — спокойно сказал Набу. — Иначе ты бы просто сошла с ума от горя.

Кровь бросилась девушке в лицо.

— Сила моей скорби — не предмет для обсуждения, — холодно сказала она.

— О, прости! Я иногда разговариваю сам с собой и забываю, что произношу свои мысли вслух, — Набу примирительно улыбнулся.

Кенара смотрела на этих двух парней со стороны и понимала, что всё еще хуже, чем с Рики и Таюши. И тогда, и сейчас она чувствовала себя третьей лишней, но раньше командиром был Рики. Кенара доверяла ему и была уверена, что он — хороший командир. Но теперь она с удивлением осознала, что не знает, каким лидером Рики был на самом деле, ведь они с Таюши были к нему расположены. Что делал бы Рики, попади он в такую ситуацию, как Кенара? Когда твои товарищи не росли с тобой бок о бок, а взялись из ниоткуда, со своими привычками, характером, мнением обо всем и даже со своим командиром, оставившим после себя неизгладимый след…

Кенара заметила, что в свободное время Набу и Рой играют в карточную игру собственного изобретения. Они так увлекались, что уходили в нее с головой и не замечали присутствия Кенары. Рубашку и лицевую сторону карт Рой собственноручно разрисовал тушью, а Набу придумал боевую систему и просчитал баланс. Кенара однажды подошла посмотреть и заинтересовалась. Несмотря на то, что правила показались ей несколько запутанными, игра ей понравилась. Она изредка задавала вопросы и Рой, забывая о своей неприязни, охотно отвечал ей. Эта игра под названием «Путь ниндзя» стала пока единственным тонким мостиком к ребятам.

Чем хуже шли дела, тем больше Кенара нуждалась во времени наедине с собой. Сейчас у нее не получалось быть лидером, потому что в глубине души она не чувствовала в этом необходимости. Проведя первую половину дня со своими товарищами, куноичи затем с удовольствием переключалась на индивидуальные тренировки. Она присмотрела себе замечательное местечко в лесу за пределами Деревни. Это была укрытая от любопытных глаз небольшая полянка, окруженная высокими стройными осинами. Над крепкими кремового цвета стволами шумели кроны из плотных темно-зеленых листьев. Трава была примятая, с проплешинами, как будто кто-то применял здесь техники Стихии Ветра. Здесь можно было и потренироваться до седьмого пота, и полежать потом на земле, глядя на кусок неба в обрамлении зелени. Кенара отрабатывала здесь свой секретный прием.

Однажды она пришла на поляну рано утром, перед встречей с Набу и Роем. Куноичи достала из заплечного мешка прямоугольную грелку и принялась ее надувать. С помощью чаркы девушка могла увеличивать поток воздуха. Первый раз оказался неудачным: Кенара не рассчитала силу и грелка лопнула.

— Отлично, назовем эту технику Смертельный поцелуй, — усмехнулась девушка. Она достала вторую грелку и начала надувать ее уже более медленно и осторожно. Закончив с этим, Кенара повесила грелку на ствол дерева примерно на уровне плеча. Куноичи подняла правую руку и поднесла раскрытую ладонь на расстояние примерно в тридцать сантиметров от поверхности грелки. Она сосредоточилась, непроизвольно сдвинув брови. Через полминуты грелка задрожала и взорвалась.

— Круто! — воскликнула Кенара.

— Ты взорвала ее, не складывая печати!

Девушка обернулась и увидела в нескольких шагах позади себя Неджи, который стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за происходящим. Он был единственным человеком, приближение которого она не воспринимала как признак опасности. Собственно, поэтому его появление было таким неожиданным. «Интересно, как давно он здесь. Надеюсь, он не слышал мои дурацкие шутки», — слегка покраснев, подумала Кенара.

— Привет, Неджи, ты тоже ходишь тренироваться сюда?

— Это мое место для секретных тренировок вот уже пять или шесть лет.

Неджи вспомнил, как в детстве сделал здесь свой первый вихрь, сорвав листву с деревьев, и пытался коснуться «мягкой ладонью» каждого упавшего листочка.

«А для меня — пять или шесть дней», — подумала Кенара. Она почувствовала уважение к его постоянству и эстетическому вкусу, но постеснялась сказать об этом вслух. Говорить о том, что она больше не придет сюда, тоже было как-то глупо, словно напрашиваться на приглашение. Раздумывая о том, что бы ему ответить, Кенара вдруг поняла, что ее позорная слабость перед ним почти прошла: она почти не смущалась, не чувствовала предательски громкого биения сердца в груди или слабости в коленках. Может, лишь слегка участился пульс, но совсем незаметно. Неужели влюбленность прошла, оставив место простой симпатии и дружбе? Приняв это как факт, Кенара почувствовала себя свободнее и поняла, что просто рада увидеться с Неджи.

— Ты о многом думаешь, но почти ничего не говоришь, — заметил Неджи. Когда он смотрел в ее темно-синие глаза, ему казалось, что он видит, как в них, подобно птицам, кружатся мысли.

— Я понимаю, почему тебе нравится здесь, — сказала Кенара.

— Что это была за техника? — поинтересовался Неджи, поднимая с земли клочок резины.

— Моя техника «Демон в бутылке».

— Кажется, я уже слышал о ней раньше — во время нашего с тобой поединка.

Молодые люди переговаривались, передвигаясь по поляне и собирая разлетевшиеся обрывки грелок. Для обоих это было удобнее, чем подолгу смотреть друг другу в глаза или постоянно отводить взгляд.

— Суть ее заключается в том, что я подмешиваю свою чакру в воздух, который вдыхает противник. Моя чакра попадает в его легкие, а потом я заставляю ее двигаться на небольшом расстоянии от моей руки. Пока получается всего тридцать сантиметров, но для надежности лучше коснуться груди противника. И тогда чакра нагревает и вращает воздух внутри легких человека с огромной скоростью, разрывая грудную клетку изнутри.

— Какая жестокая техника.

— Да. Я придумала ее специально для одного человека… или людей. Надеюсь, до этого применять ее не придется.

— Кажется, я понимаю, о каких людях ты говоришь, — сказал Неджи, подходя к ней с горстью обрывков резины.

Кенара протянула свой раскрытый мешок, чтобы стряхнуть туда мусор.

— Да, думаю, понимаешь, — спокойно ответила она.

Неджи снова сложил руки на груди и стоял, невозмутимо глядя на ее лицо.

— Я знал одного человека, одержимого местью; ты на него совсем не похожа.

— Месть для меня - это не страсть, пожирающая душу, а холодный расчет, — ответила Кенара. — Я не могла принять другое решение и отказаться постоять за честь шиноби Звездопада, чтобы все забыли о нас и рассказывали детям, что шиноби Звездопада были слабаки и глупцы, позволившие себя погубить за одну ночь, — девушка побледнела. — Кроме того, я не хочу, чтобы кто-либо думал, что может совершать подобные поступки и как ни в чем не бывало ступать по земле.

— Твои мотивы мне ясны, — Неджи постарался сказать это мягче, но не был уверен, что у него получилось. — Я считаю, что ты имеешь право знать… тем более, что и знать особо нечего… Клан Хьюга ведет свое расследование по этому делу, но даже с помощью бьякугана нам почти ничего не удалось обнаружить.

«Вот по какому делу он отсутствовал, о чем упоминала Тен-Тен!» — подумала Кенара.

— Ты был там? Что там сейчас происходит?

— В основном мы осматривали окрестности, но начали с самой Деревни. Пока территория охраняется АНБУ и туда никого не пускают.