Тетя смиловалась, но усилила надзор. Шесть шагов. Шесть с половиной. Через две недели — семь шагов, а потом — шесть метров. Это стало мертвой точкой, с которой Кенаре не удалось сдвинуться за два месяца ежедневных многочасовых тренировок. Инари вздохнула и отказалась подписывать племяннице пропуск на экзамен. Ее товарищи тоже были не совсем готовы.
Кенаре претили бессмысленные действия, поэтому она превратила тренировку в нечто по-настоящему полезное для себя. Она училась высвобождать большое количество чакры. Да, ее предел — шесть метров, но она научится не просто сдувать все волной воздуха, но стирать в порошок то, что находится ближе к ней. Конечно, можно использовать небольшое количество чакры, и вместо разрушительной силы получится просто толчок для потока воздуха, но это пройденный этап.
Вечера она проводила за книгами. Она не могла поверить, что все труды многих поколений шиноби, использовавших воздушные техники, не смогут ей помочь. И Кенара нашла… нечто необыкновенное.
Однажды она выбралась из дому пораньше, еще затемно, и отправилась в место под названием «Долина тишины». Это место люди обходили стороной и рассказывали про него небылицы. Воздух здесь словно застыл, ни ветерка. В центре долины лежал плоский черный камень — Камень четырех ветров. Кенара взобралась на него и села помедитировать. Она знала, что этот камень может быть ключом от измерения, в котором бесконечно бушуют ветра. Поэтому так тихо кругом: потоки ветра затягиваются в другой мир. Такое рациональное объяснение нашла Кенара тому, что прочитала в книгах. Углубившись в себя, она одновременно прислушивалась к происходящему. В какой-то момент ей показалось, что легкий ветерок коснулся кончиков ее пальцев.
Кенара чуть шевельнулась и улыбнулась, но не открыла глаз. Свежий ветер коснулся ее лица. По телу прошел озноб. Ветер усилился и окреп, а потом вдруг превратился в ураган. Кенару подхватил поток воздуха и закружил. Куноичи открыла глаза и увидела, что кружится где-то в небе между повисшими в воздухе островками, а земли и вовсе нет — внизу бесконечно глубокая пропасть. На минуту она ощутила беспомощность, испугалась, но затем заставила себя успокоиться. Внимательно осмотревшись (насколько это было возможно в ее положении), она увидела, что каменные островки располагаются почти по спирали, которая спускается вниз, в бездну, а бездна — огромная воронка, воздушный вихрь из плотной массы воздуха с примесью воды. И всюду вокруг практически нет свободного пространства: бушуют ветра, в разные стороны движутся потоки воздуха, завихряются и сталкиваются, смерчи всех размеров вращаются тут и там. Девушка пощупала ремень на груди, к которому было присоединено несколько свитков. В ее вихре ей уже было практически спокойно, так как ничего плохого не происходило, а вот предстоящий шаг в неизвестность пугал ее.
Страх высоты — один из первых, которые шиноби заставляют себя преодолеть, сразу же после страха перед болью. Но обмануть свое тело непросто. И тело Кенары вопило о неминуемой смерти, когда она, окутав себя чакрой, выпрыгнула из вихря и провалилась в другой, проносящийся мимо. На лбу выступила испарина, подбородок дрожал, но она сделала еще прыжок и оказалась на каменном островке. Девушка распласталась на нем, вцепившись в него руками и ногами. Сердце бешено стучало, она не хотела разжимать пальцы и открывать глаза. Но там, над бездной, находилась цель ее путешествия — голый остров, обтесанный воздухом и каплями воды, на котором вокруг черного плоского валуна прохаживались, подобно знатным господам, огромные пузатые смерчи. Кенара явилась сюда за силой по собственному желанию!
Мимо пробегал уже пятый или шестой вихрь, а она никак не могла разжать пальцы. Если она будет лежать здесь, пока не ослабеет, то точно умрет. Это довольно унизительно… Кенара встала в полный рост и расправила плечи. Прыжок в вихрь — и она понеслась вперед. Проплывая над расположенным ниже островком, Кенара снова окуталась чакрой и скользнула вниз. Еще несколько сумасшедших прыжков, и ей стало нравиться. Немного ловкости, немного безумия — и вот уже этот квест на выживание стал отличной тренировкой. Спустившись на несколько уровней, она повисла над центральной площадкой, по которой гуляли смерчи. Вот куда прыгать по-настоящему страшно! Кенара сжала свиток и прыгнула вниз…
Когда девушка добралась до черного камня, она чувствовала, что вся ее голова седая. Она не была уверена, что выход в ее измерение находится здесь: стихи, которые вели ее всё это время, были туманными. Они говорили: «прыгни в бездну навстречу судьбе, доверься ветрам, что вознесут тебя к небу». Очевидно, речь шла о бездне, которая ворочалась у нее под ногами и была похожа на провал к центру земли. По краям этого провала протянулось кольцо огромных черных туч, беспрестанно выпускавших торнадо. Убедившись, что иного выхода нет, она разбежалась, прыгнула с края островка и на лету сорвала печать со свитка… Ее подбросило вверх, закрутило во все стороны, пронизало холодными каплями… И вот Кенара лежит, мокрая и продрогшая, рядом с черным камнем в Долине тишины, сжимая в руках пустой свиток… Другие три — на груди. Она касается прядки волос за ухом и вытягивает ее перед глазами. Седины нет.
— Ну, давай, еще попытка, — говорит Инари.
Кенара складывает печать.
— Стихия Ветра! Взрывная волна! — и мощный поток воздуха прорывается вперед. Шесть с половиной метров.
Инари вздыхает.
— Уже немного лучше. Главное — это упорство и труд.
В принципе, Кенара с этим согласна, возможно, поэтому она улыбается.
Как только рассвело, Кенара выбралась наружу из своего укрытия и разбудила Руюгу. Шэнрё зевала и потягивалась. Она поднялась и начала обходить бархан в поисках места, где можно было бы уединиться. Ничего особенного Кенара в этом не усмотрела: прямо сейчас им не угрожала опасность и не было необходимости справлять нужду друг перед другом. Девушка принялась менять повязку на бедре. Рана была узкой и уже не такой глубокой благодаря стараниям Руюги, так что не мешала движениям, хотя и причиняла боль. Кенара сидела на своем спальнике без штанов, но даже не думала об этом и не замечала, как старательно отворачивается ее товарищ по команде, чтобы показать свою добропорядочность. Едва она успела натянуть одну штанину, как вдруг услышала крик. Они оба бросились на помощь к Шэнрё.
Девушка стояла без сапог и с гримасой отвращения разглядывала дохлого скорпиона, которого держала двумя пальцами.
— Жёлтый толстохвостый, ужалил в стопу, — уныло сказала она.
— Ядовитый? — спросила Кенара. — Насколько?
Шэнрё проковыляла немного и села на песок, подтянув к себе ногу. Стопа покраснела и начинала распухать прямо на глазах. В верхней части ее, между большим и указательным пальцем просматривалось место, куда ужалил скорпион, оно темнело и постепенно приобретало черный цвет. Девушка порылась в своей сумке.
— У нас всегда при себе противоядие от трех видов местных скорпионов, — пояснила она, разрывая упаковку, а затем проглотила четыре таблетки.
Кенара облегченно вздохнула.
— Как тебя угораздило? Ты же тут как дома. Ну что, как себя чувствуешь?
— Я боюсь, мне нужно часа два покоя в полусидячем положении. Чувствую дурноту, но это нормально.
— Хорошо, мы о тебе позаботимся, — Кенара взяла Шэнрё на руки, а Руюге указала взглядом на сумку и обувь девушки. Ей не терпелось отправиться на базу, но рисковать ради этого здоровьем товарища она не собиралась.
Устроив из песка что-то вроде лежанки и застелив ее спальниками, они уложили девушку и напоили ее водой. Кенара дежурила рядом с ней, а Руюга — чуть поодаль, где обзор был получше. Впрочем, никто их не потревожил. Через два часа Шэнрё, хоть и чувствовала себя нехорошо, выразила готовность двинуться в путь. Тащить ее все время на себе Кенара не могла: рана дала бы о себе знать и в случае нападения, при открывшемся кровотечении и без сил, девушка не смогла бы защитить свою команду. Повторить позавчерашнюю технику скользящей лодки Шэнрё была не в состоянии. Так что пришло время по максимуму использовать Руюгу и всю ту крепость телосложения, что он успел нажить за четырнадцать лет своей жизни. Впервые Кенара подумала о том, что этот мальчик младшее ее всего на год-два, а по виду — на все четыре. И то ей доводилось встречать намного более крупных и сильных двенадцатилеток. Тем не менее, они продвигались вперед, хоть и медленно.
