Эдд там же на полу около скамьи, туда сели двое, краем глаза заметил.

— Привет, Эдди.

Он повернул голову. Кайла изменилась, всего за день превратилась в нечто доброе, по улыбке, глазам заметнее. Внешне ничуть не изменилась, всё такая же красавица. А вот душа делала рывки каждый день, меняя отношение на вещи, людей.

«И что вам всем от меня нужно. — Думал Эдд, улыбаясь. — День сегодня такой что ли?»

— Привет. — Ответил Эдвард, Дарья помахала рукой. Кайла протянула руки, чтоб обнять Эдда, застыла. Он потянулся навстречу — дал себя обнять. — Как жизнь, как день?

— Хорошо, Эдди. Диана позвала нас в пятницу к себе, она тебе говорила?

— Да.

— Очень странно. У Дианы дома. Интересно, что же там будет!

— Алкоголь, друзья, музыка. — Весело Эдду.

— В общем, как обычно. Мы такое обычно устраивали у меня дома. Почему-то ты не приходил. — Вспомнила Кайла.

— Ты меня звала, разве?

— Да и ты кажись пришёл один раз. В рубашке, черных джинсах. Я расстегнула тебе пуговицу у шеи, сказала: «Расслабься», но ты застегнул её обратно, сказав: «А я и не напрягался». Почему-то мне было смешно из-за этой тупой шутки, тогда первый раз увидела, как ты танцуешь. С чего тебя так разнесло?

— Хантер, помню, дал первый раз попробовать водку, после двух рюмок, шла хорошо. — Эдд следил за Кайлой, взгляд поразителен, понимал её чувства к нему. Она б сказала это сотню и тысячу раз, при Дарье, при всех. Знала, что Эдд промолчит, в крайнем случае уйдёт, не ответит взаимностью. — То, что ты говорила мне на лавке у твоего дома в ту ночь, это чистая правда или последствие алкоголя?

— Второе. — Улыбчиво врала Кайла. «В душе любила Эдда, всем сердцем любила его, такое было раз с самолюбивым Куртом». — А если бы я сказала первое, что тогда? — Дарья пристально смотрела на него, знала всё, подруги часто делятся секретами. — Ты бы предложил мне встречаться? Ну, давай, зай. — Послышался стервозный тон. — Или я не заслуживаю такого…

— Сначала поговорил бы с тобой, узнал тебя получше, может погуляли б. — «Ну, давай придумай что ни будь!» — ругал себя мысленно. — И вот когда ты изменишься тогда я и предложу тебе встречаться.

— Я… — Прервал Кайлу школьный звонок, зашли в кабинет математики, на любимый предмет Алана — алгебру.

3

От урока прошло минут 10, Рассел подошёл к тому времени на своё место. Отвёрнутый к доске учитель объяснял новый материал, незаметно проскочил опоздавший Рассел. Эдвард учуял сильный запах сигарет, при каждом его выдохе. Учитель продиктовал оценки вчерашней самостоятельной работы. Диана не поняла за что получила 3, а Кайла вдруг написала на 4. Нина единственная из класса написала работу на 5. «Ну, да, конечно, а чем ещё заниматься, сидя дома одной целыми днями? — Завистливые мысли не дали покоя Диане. — И что я в ней нашла? Было же всё хорошо. Сделала свой выбор. Молодец. Похлопаю в ладоши. Диана, соберись, нашла из-за чего себя накручивать!»

— Все, кто хочет исправить оценки, достают чистые листки, решают другой вариант. Остальные сдают листки обратно мне, решают номера, написанные на доске.

Больше половины написали на двойки, тройки исправлять принялись Диана с Люси. «Хоть в чём-то мы похожи» — тихо сказала Люси, забирая другой вариант с учительского стола, Диана там же рассматривала свои ошибки.

— Вавилова, без слов, забрала и пошла на место! — Услышал учитель Люси. «Да пошёл ты» — на этот раз не услышал пламенные речи в его сторону. Показала ему гримасы, когда повернулся к ней спиной.

«Люси не дерзкая, как могло показаться. Она за справедливость, если что. И не поглядит друг ты или враг, не будет прикрывать, скажет всю правду». «Давно хотела ему показать» — шепнула сзади Люси в сторону Дианы.

— Сейчас пойдёшь в коридор! — Снова услышал учитель.

— Мне что нельзя попросить ручку или карандаш? — Возникала на весь класс Люси.

— Я сказал, ещё только одно слово! Пойдёшь в коридор учиться.

Люси улыбнулась, взяла свои предметы, вышла в коридор. «К директору, Вавилова, на перемене!» — бешено грозил учитель. Он подходил к Алану, тот катал ручку по парте, ничего не писал, подложил кисть руки под голову. Боком оглянул злого учителя, казалось готового порвать на куски таких непослушных детей. Но преподаватель не зверь, подсказал Алану, как решить первое и второе задание.

Диана занята товарищеской помощью — решала Альбинин вариант. Строгий Сергей Владимирович медленно шагал с руками за спиной, вглядываясь к каждому в листок. Знал: всё равно спишут, один, так спишет. Перерастало в панику — хотелось забрать у всех работы, поставить по двойке. «Ну, а кто не списывает? Сами же в школьные годы и списывали!» — успокаивал он себя. Посмотрел на наручные серебристые часы: 25 минут прошло.

— Сдаём работы! — Грозно окрикнул каждого. — Так, кто не сдаст сейчас, получит два в журнал! — Грустными глазами смотрели на учителя, не реагировали.

Только когда подошёл к компьютеру, заглядывая в электронный журнал, просматривал оценки учеников десятого «В» класса, ринулись сдавать работы. Довольный Алан вышагивал с ручкой в руке, подписывал свой листок на учительском письменном столе.

— Сколько решил? — Мягко сказал преподаватель.

— Три. — Улыбался уголком рта Алан.

— Проверил?

— Да.

В этот раз гнев Сергея Владимировича обошёл стороной Алана, задев при этом Люси. Сидела сейчас она на скамье, когда-то любимой Дианы и Нины. Просмотрела соц-сети, не чего делать. Сделала пару селфи. Нарисовала на руке узоры красной и чёрной гелиевыми ручками. Положила голову на подоконник: тишина, ни шагов, ни звуков; доносятся тихие разговоры учителей. Мысли решали, что такое: любовь, дружба, доброта. «А почему люди не могут искоренить зло, сделать мир добрым и только. Допустим внушать всем детям добрые черты характера самого рождения, отгородить от зла и у нас выйдет поколение добрых людей. Но, тогда как они пойдут в жизнь? С добрыми надеждами на лучшее? Их же убьют в первые дни или испортятся сразу же, когда узнают, что кроме добра существует что-то злое. Нет, пусть готовят детей к реальной жизни, умеющих постоять за себя». Ещё бы минут 10 таких размышлений и мозг бы приготовил сон нашей Люси. Звонок на перемену пронёсся по всему телу оглушающей дрожью. Не поднимала головы с подоконника.

— Вавилова, пойдём. — Спокойно сказал Сергей Владимирович.

— Пошли, чё. — Выходила из скамьи без эмоций, Люси.

Последний раз Люси была у директора в восьмом классе. Подралась с Кайлой на глазах у Ольги Геннадьевны. Что-то взбесило Люси, помнится один слух связанный с Аланом. Под руку учительница вела двух бунтарок грозя: «Сейчас, сейчас… вас там на место поставят». Привили их на первый этаж, первая зашла, открывая железную дверь директорской, Ольга Геннадьевна, вежливо поздоровавшись с двумя завучами, сидящих за монитором компьютеров. Большой стол, состоящий из трёх маленьких столов, занимал половину помещения. Ольга Геннадьевна открыла ещё одну дверь с левой стороны. Люси не сразу заметила дверь, думала, что там, где они стоят, и есть директорская. Старая надпись «Директор» заставил нервничать Люси. Кайла же стояла, посматривала совершенно в другую сторону, скрестив руки на груди. «Можно?» — Улыбчиво попросила Ольга Геннадьевна. Силой заводила обоих девочек. И перед ними женщина с чёрными короткими волосами, на вид лет 45. Постукивала ручкой по столу, смотрела не на виновников, а на картину, висевшую сзади них, совершенно спокойно говорила: «Что опять случилось?».

В миг Люси у директора, перед ней всё та же женщина, волосы чуть длинней. На этот раз она быстро записывала в документы целые абзацы предложений.

— Да, да, вы что-то хотели? — Положила ручку на стол, сняла очки, смотрела на них директор школы: Смирнова Наталья Вячеславовна.

— Хотел. Вот одна ученица, Людмила Вавилова, переговаривалась со мной на уроке и демонстративно ушла перед классом в коридор. — Высказал учитель. Раньше Люси бы опустила голову, молча краснея. Выросла, готова отвечать без слёз, без сомнений.