— Мне тоже больно, когда моих слов не понимают. Когда лезут ко мне. — Тихо ругалась Диана.

— Не обижайся. — Всё же присосался к губам.

— Ты скотина, Алан. — Мямлила она. — Красивая скотина.

Все обиды между ними, как видите, забыты. Так просто. Так предсказуемо. Что ж у них? Любовь? Нет, для любви ещё рано.

Идя за руку вместе Диана и Алан, с ними шла Люси со стороны Дианы. Это некая проверка; будет ли Алан что-то испытывать к Люси, бывшей. Он не поворачивает головы в её сторону, смотрит в пол. Диана целует его в щеку; мило улыбнулся. Люси смотрела на него, но нет, своим как всегда врождённым безразличием, с таким же лицом. В раздевалке Алан попрощался с друзьями, Диана с Люси, та наконец-то радостно улыбнулась. Диана неожиданно схватила за рукав куртки Эдда.

— Мы с тобой не общались давно. Приходи ко мне в пятницу, мы хотим посидеть дружеской компанией. Зови Рассела тоже.

— Ты… это… так быстро. Хорошо. Да. Я приду. — Посмотрел на Алана, тот радостно лыбился, это удивило. — Давайте, пока. — Обнял Диану, попрощался с Аланом.

— Ну, и кого ты собрала на пятницу? — Спросил спокойно Алан.

— Люси, Кайлу, Молли, Даниила, Эдда, Рассела… Дарья прийти должна. Странно, почему ты не ревнуешь меня к Эдварду, раньше ревновал.

— Что я должен подумать, когда ты к нему уходила домой, одна? — Нахмурил брови.

— То есть ты мне не доверял? И ты думал, что я ходила к Эдду домой, чтобы с ним… — Ударила его по боку сумкой. — Ну ты сволочь.

— Спокойно. А что ещё я должен подумать, а если бы я уходил так домой к левой девушке.

— Ты в курсе, Эдвард мой друг, это не левый парень, которого я недавно узнала. С ним я знакома почти три года.

— А чё тогда с ним не встречаешься?

Думала ударить по его лицу, вместо этого, поцеловала шепнув: «Я тебя выбрала, я с тобой».

На улице разразилась метель, колючая. Дальше десяти метров ничего не видно. Обнявшись, шла наша пара до дома Дианы. Жалко отпускать Алана домой в такую пургу, подумала, решила пустить. Раздевшись, он сразу пошёл к холодильнику; не ел в школе, не сдавал денег на обеды, отец наверно не знал, что в школе есть «обеды». «Вкусно?» — спросила Диана, сидящая напротив Алана, чавкающего большой бутерброд. Кивнул.

Примерно через пол часа в дом зашла мама. Увидела у Дианы в комнате, лежащих в обнимку пару. Прикрыла дверь; на скрип Алан повернул голову. «Это мама не бойся» — успокоила Диана.

Провалялись часа три, Диана в дрёме, толкнула Алана, он спал, тихо, безмятежно. Укрыла его пледом. Не будила, спокойно прошла на кухню, где мама готовила. Сидя за столом протёрла лицо руками. Подошла мать.

— Даже не предупредила, что у нас дома гости. Я, конечно, не против, но хотя бы оповестила. — Строго говорила мама.

— Просто, мы задремали, на улице творилось не пойми, что. И у Алана дома творится тоже не пойми, что.

— Прости, что? — Мама не знала про отцовский хомут Алана.

— Я тебе не говорила. У Алана пьёт отец, сильно пьёт. Пропивает зарплату, все деньги. Ты бы видела в каком состоянии у них дом.

— Ужас какой. Видишь какие отцы бывают!

— Мам, не надо, прошу!

Диана ушла назад в комнату, Алан крепко спал. За письменным столом делала домашнюю работу, двойную работу делала по алгебре за Алана. Пыталась подстраиваться под его корявый почерк, что-то похожее получалось. Посматривала на умное, как казалось, спящее его лицо. Писала в тетради. Выключила ночник, легла к нему. Так они спали. Диана встретила луну, звезды в ночном небе, смотря в окно. Он не храпел, медленно дышал в шею.

Странно, яркие звёзды и луну сейчас наблюдали: Кайла, Рассел, Эдвард, Нина. Яркий свет заманчив, окунувшись в мысли, закрывая глаза, погружаясь в грёзы.

Глава 2

1

О чём можно думать в 06:03 утра? Какие мысли приходят так рано? Люди что больны душевно ото сна восстав примутся думать о себе, въедаясь клыками змеиных мыслей. Это Рассел, он встаёт, он думает. Вчера встал в пять утра, разбудил странный сон. Приснилось: в темноте, один, он шёл по дороге, скорее были рельсы. В темноте под светом фар, протягивает руку Диана, крича: «Рассел! Давай мне руку. Ты же не можешь так, просто так взять и уйти!». Лицо её бледное, унылое. Не подал руки, ушёл в темноту. «Боже, так и будет?» — задавал во сне вопрос. И во тьме он чувствовал лёгкость, забвение, его никто не держит, никому не нужен. Шёл в темноту и так далее.

Рассел сидит на краю кровати, взявшись за волосы. Синяки на лице с каждым днём пропадали, но шрам на левом ребре даёт знать каждый раз, когда заходит в душ или мыться. Как такое забыть? Переживать? На улице не так уж темно, видно предметы. В комнате темнее из-за штор.

— Ты опять не спишь? — Глядит через щель двери в комнату Рассела, его мама. — У тебя бессонница?

— Мам, всё хорошо. — Смотрит в пол.

— Точно всё хорошо? Скажи честно, от куда эти синяки.

— Я упал.

— Тебя обидели? — Мама подсела к Расселу — Егор сказал, ты пришёл пьяным. Тебя избили? Кто?

— Я же сказал: упал!

— Так нельзя упасть. — Гладит по спине сына. — Кто это сделал? Кто они? Ты видел их? — Началась паранойя, как и любая другая мать, хочет защитить своего ребёнка.

— Мам, прекрати! — Воскликнул Рассел.

— Хорошо, хорошо, я прекращу. Я уйду. Я узнаю кто это сделал, найду.

— Пожалуйста… мам. — Взглядом проводил мать до двери. Та ушла, осторожно прикрыв дверь комнаты.

Который раз мама спрашивает у Рассела откуда синяки. Каждый божий день спрашивает. И чтобы она сделала? Мне интересно. А Рассел крепкий, не расскажет никому. Сегодня решился пойти в школу, посмотреть на лица людей, обидевших его. К семи часам оделся, собрал предметы, решил не надевать школьную форму; пошёл в толстовке, тёмных джинсах, когда-то в них ходил с Ниной под руку — задумался сильно он. Надел куртку, зимние ботинки. Медленно одевался, точно в последний раз. С выдохом захлопнул дверь; на улице мороз.

Под ногами хрустит снег, приятно слушать «Слушал бы я вечно!» — мечтал Рассел. Путь его проложен к дому Эдда, тяжёлый будет разговор, а как представишь, что начнётся! Ничего не представлял, с каменным лицом три раза стукнул в дверь. Никто не открывал минут 6, послышались шорохи. Эдвард, распахнув дверь, потирал сонные глаза, улыбнулся, свёл брови, не понимал. Поправлял свитер, видать одел что под руку попалось.

— Рассел? Ты чего?

— Не знаю. Решил сёдне пойти в школу.

— Сколько тебя не было? — Эдд зевнул. — Недели две?

— Помню, как стоял здесь, извинялся. Говорил, что друг не бросит. Сколько у нас было ссор? Я прощал тебя, ты меня.

— Знаю, что случилось с тобой в «Раю». Вся школа знает. Иии прости меня, теперь ты прости. — Улыбнулся Эдд, Рассел тоже. — Мир?

— Мир!

На быстрой ноте друзья помирились. «А кто не ссорится? Если вы с другом никогда не ссорились, то он вам не друг и никогда им не был. Запомни это!»

Рассел ждал на диване гостиной, пока Эдд оденется и выйдет. Мимо прошла его мама: «Здравствуй Рассел» — улыбчиво поздоровалась. «Здравствуйте, тётя Зои» — подхватил улыбку Рассел. Смотрел на настенные часы, тикали медленно, слышал на себе этот «тик», смешалось с биением сердца, с дыханием. «Пошли!» — прервал волнение Эдвард.

— Ты ничего не ел! — Заметила тётя Зои у входа Эдда.

— Я в школе поем, на второй перемене поем. — Отмахивался Эдд.

— Возьми мелочь, вот, рублей 30. — Протягивает сыну деньги, целуя в лоб. Увидав такое, тупая игла зависти прильнула Расселу около сердца, его даже пошатнуло вправо.

Идя по снежной дороге, остановились у дома Рассела. Эдд смотрел в телефон, печатал, тяжело вздохнул.

— Ждём Диану с Аланом, просили подождать. — Сказал он.

— Круто, вспомнился один день, тогда ещё меня Диана свела с Ниной. Не будь того дня, не было бы у меня фингала под глазом. — Бесился Рассел. — А знаешь, это самое, что ещё? Не познакомились бы мы с Ниной через Диану, не было бы точно.