– Видишь, какая отчетливая буква «М» у Маси на лбу? – вдруг обратился ко мне хозяин. – Это потому, что у него мама персидская.

– А папа – рыжий деревенский бугай, – не удержавшись, напомнила я разнежившемуся дуралею. И спрыгнула с хозяйских колен.

Подошла к зеркальной двери шкафа и посмотрела на себя. Грустно. Хотя… Наоборот, смешно. Кому-то красавчиком быть, а кому-то людей смешить.

Вдруг… Постойте, постойте. Что это? Да вот тут, на лбу? Четкая рыжая полоска, согнутая, как коленка кузнечика. Да это же кусок буквы «М»! Я тоже породистая, смотрите!

Я кинулась к Бороде хвастаться, подставила ему лоб. Он поцеловал меня в рыжую загогулину.

– Ёшка, у твоих породистых сородичей-египтянок должно быть целых две буквы «М», одна ножками на бровях стоит, другая над ней вверх тормашками, чтобы получился знак скарабея. – Хозяин определенно понимал кошачий язык тела.

– А у тебя от скарабея осталось только полторы ноги из шести. Фр-фр, – неумолимо добил меня кот цифрами.

Но все же будни у нас протекали мирно, пугалки-догонялки даже не напоминали о нескольких месяцах кровопролитных битв. Нам было хорошо втроем.

Но однажды…

Шел дождь. Борода вышел в магазин, его зонтик выплыл из-под козырька и завернул за угол. Мася проводил его сонным взглядом и длинно улегся на подоконнике, а я переместилась на любимый хозяйский стул у батареи. Наши намерения, как всегда, совпадали и были предельно ясны – вздремнуть. Но поплавать в сновидческих мирах в тот день нам было не суждено.

У нас в квартире две входные двери, разделенные тамбуром. Вдруг слышу – за первой началась возня. Мы выстроились в коридоре. Быстро хозяин вернулся. Наверное, забыл что-нибудь.

Что-то долго с ключом борется.

Наконец замок первой щелкнул, дверь хлопнула, закрываясь, и возня переместилась ко второй двери.

– Давай, чего копаешься! – недовольно буркнул один голос.

– Замок сложный, против воров, – стал оправдываться второй.

– Ага, – хмыкнул Недовольный. – Когда от воров, его фиг откроешь. Обычный замок.

Чужие голоса!

Мы с котом прыснули в разные стороны. Он забился под кровать в комнате, а я с перепугу сиганула в кухню, на шкаф.

И все же они справились. Потому что, к нашему с Масей ужасу, вскоре в коридоре стояли два молодых парня в одинаковых намокших кожаных куртках. Они были огромные, эти двое. Под потолок.

– Замерз я чё-то, – сказал виноватый голос, принадлежавший тому, кто вскрывал замок. Он хлюпал носом.

Они прошли в большую комнату, не вытирая ног! По сравнению с вторжением без спросу в чужую квартиру грязные ботинки – сущая ерунда, скажете вы. Не согласна.

Они рылись в ящиках, зверски вывалили из шкафа белье, скидывали с полок книги и трясли их за корешки, ожидая, наверное, что между страницами спрятаны купюры. Но в этом доме денег не водилось.

– Ничего. Тьфу, обманул Стриженый. Тоже мне наводка.

– А ты адрес не спутал? Корпус точно четвертый? Эти пятиэтажки все одинаковые.

Потом воры перешли в маленькую комнату. У меня в голове звенела тишина. Ни одной мысли.

– Хоть ноут заберем, и то не зря лезли, – сказал Виноватый.

«В компьютере Витя пишет книги, – услышала я Масю. – Его нельзя забирать».

– Бери, и валим. Точно, не та квартира.

– Погоди. Не обедали же. Пошли пожрем.

– Тебе лишь бы брюхо набить, – сказал Недовольный.

– Хозяин только ушел, быстро не вернется.

Виноватый полез искать еду. Надеюсь, Масе хватит мозгов подавить рефлекс на открываемую дверцу холодильника и не ломануться сюда. Себя я еле успела остановить. Масина морда выглянула из-за угла, но снова спряталась. Его не заметили.

– Тебе бутер делать? – спросил Виноватый, щедро намазывая масло на кривоватый ломоть хлеба. Потом плюхнул сверху кусок вареной колбасы чудовищной толщины.

Моя голова на длинной, дли-и-и-инной шее жадно свесилась со шкафа, а глаза уже ели эту прекрасную, душистую, с бусинками влаги… Так, нет, стоп! Брысь! – скомандовала я внутрь себя. Ибо это явно была Дуська, моя недалекая и жалкая сущность, которая знать ничего не желает, кроме самых простых потребностей.

– Пфф! – Недовольный рыскал по кухонным шкафчикам, гоняя моль. Презрительно скосил глаза на бутербродного монстра… И, не устояв, сдал позиции: – Ладно, давай. – Взгляд его потеплел.

Последовала повторная процедура, и на стол с тяжеленьким стуком лег бутерброд-близнец. О боги.

Они по-хозяйски закусили, аж постанывая от удовольствия. Что меня поразило – Виноватый аккуратно смел со стола крошки в ладонь и бросил их в рот. Какое-то издевательство. Мог бы хоть малость оставить. Это моя работа – остатки со стола прибирать.

Тут в замке зацокал хозяйский ключ, но не смог повернуться. Не знакомые с замком гости заперли дверь так, что снаружи ее не открыть.

Я представила, как Борода стоит и тупо смотрит на дверь. Переваривает информацию. Вот его кожа на лбу чуть подалась вверх, собравшись складками. Брови встали домиком, губы оттопырились в непроизнесенном восклицании. Кажется, у старушки я пересмотрела мультиков. Телевизор у нас не выключался целыми днями.

– Маша? – улыбнулся его голос с лестничной площадки. Картина в моем воображении дополнилась облачком с большим знаком вопроса.

Иногда люди бывают поразительно глухи к голосу разума. Как бы она вошла-то, хозяин?

Воры в кухне замерли. Недобрая тишина наполнялась угрозой.

– Боюсь-боюсь! – жалобно пискнул из комнаты Лев Мася.

– Кто там? – Борода приник к двери. – И как вы вошли?

– Ему что, интервью дать? – шепнул Недовольный. – И чего он не входит?

– Я ж говорил: хитрый замок, от воров. – Виноватый подкрался к двери и смотрел в глазок. – На полтора оборота изнутри запрешься – в квартиру не войдут. А если снаружи на два оборота дверь закрыть – из квартиры никто не выйдет. Теперь он не войдет.

– Тогда валим отсюда, – сказал Недовольный, но остался в кухне. – Нет, стой. Он же у двери стоит? Увидит нас, потом опознает.

– Ментов сейчас вызовет, небось. Или соседей позовет. Пока что-то не спешит, – ухмыльнулся Виноватый. – Стоит, тупит, по карманам рыщет. Телефон, что ли, дома забыл.

Недовольный в это время тоже задумался. Он смотрел на открытый ящик с поварешками, лопатками – и ножами. Я почувствовала, какие образы вертятся у него в уме, и от ужаса у меня онемели ноги. Все четыре.

Их было двое, крупных, мускулистых, как боксеры на ринге, в крошечной кухне они заняли все пространство между окном и стиральной машиной. Борода, и без того не великан, рядом с ними показался бы тщедушным пятиклашкой-очкариком.

– Эй, – громко сказал собственной двери наш глупый хозяин, – я милицию зову.

– Хватит разговоров! – шепотом рявкнул Недовольный напарнику. – Выходим! – и потянулся к ножу.

Я оказалась в очень выгодной позиции – сверху. Зашипела, ощерилась и прыгнула ему на голову. Недовольный, круша стол и стулья, слепо метался по кухоньке, пытаясь меня отодрать, но я только глубже загоняла когти в кожу.

– А-а-а-а! – выл он.

Виноватый стоял болван болваном. Мало найдется смельчаков, чтобы подойти к шипящей петарде. Заслышав звуки борьбы, хозяин наконец бросился звонить в двери соседям. Недовольный долбанул меня о холодильник, с него посыпались магниты. Удар на миг оглушил, я не удержалась, свалилась и снова заскочила на шкаф.

Поглядим на результат.

Недовольный смотрелся плоховато. По шее и прижатым к лицу рукам стекали струйки крови.

– Мася, – позвала я через Портал, вылизывая бок.

– Ёшка, ты меня слышишь? И я тебя.

Он мгновенно подключился к моей волне. Молодец. Талант. Но все же не мог не озвучивать речь. Из-под кровати в спальне доносились его истеричные помрякивания. Кошки не умеют говорить шепотом. Но в них регулируются громкость и частота.