Ну а барон Александр скорей догадался о том, что она согласилась с ним, нежели он об этом понял из её ответа. – И о чём её ещё спросить? – воодушевлённый улыбкой леди Гамильтон, – бастионы не выдержали моего напора, – барон Александр, не теряя времени, принялся искать у себя в памяти, о чём любят говорить между собой дамы. – О погоде. – Быстро сообразил барон Александр, но вот как об этом сообщить леди Гамильтон, то это не менее сложная задачка. Но барон Александр, когда дело касается дам и притом привлекательных, никогда не отступает и всегда находит, как довести до их понимания свою мысль.
И барон Александр для начала повторяет это дико для него прозвучавшее слово: «Ес», с рассмешившим леди Гамильтон произношением, что есть ещё одни плюс в его копилку, а затем взявшись руками за локти своих рук, со словами: «Ух», поёживается и вздрагивает, как будто ему холодно. И леди Гамильтон, что удивительно, понимает его и ей самой почему-то становится знобливо. Ну а барон Александр в деле согревания дам большой знаток и он, немедленно заметив, что леди Гамильтон замёрзла, решает предложить ей пройти к столу и согреться. Но как это ей объяснить? Правда на этот раз для барона Александра этот вопрос вообще не вызывает затруднений, и он без лишних трат времени на раздумье, наклоняется чуть в сторону голову и со стороны выгнутой стороны шеи, с многозначительным видом, пальцем руки щёлкает себе по горлу. Чем немало удивляет леди Гамильтон, привыкшую у себя на родине к другому рода щёлканью пальцев рук. Там у неё на родине, в основном принято щёлкать по носу, если уж не удалось за него дёрнуть. Что уж тут можно поделать, такая у них национальная черта, задирать друг перед другом свои высокомерно мыслящие носы.
– А не кажется ли вам, сэр, что ваш нос слишком много себе позволяет? – столкнувшись носами на узкой дорожке, где и не разойтись, не замочив ноги в луже, – прошёл дождь и вокруг до луж стало слякотно и сухих мест на мостовой до неприличия мало, и за каждое такое сухое место и проход, как в данном случае, идёт своя борьба, – обратится с немедленной претензией к слишком много, и как кажется задавшему этот вопрос сэру, занимательно насчёт себя мыслящему сэру высокой наружности, другой сэр, благопристойной наружности.
– Совсем не кажется, сэр. – Посмотрев сверху на сэра благопристойной наружности, флегматично скажет сэр высокой наружности, после чего добавит. – Как ему на роду, сэров Болинброков, эсквайров, написано, так он и смотрит. И другому не бывать.
– Знавал я одного Болинброка, – многозначительно скажет сэр благопристойной наружности, – так он прошу заметить, не был джентльменом. – На что его оппонент холодеет в лице, но всё же держится в своём хладнокровии, как истинный Болинброк.
– А я в свою очередь знавал выдававших себя за джентльменов не джентльменов, которые всё обо всех знают, но при этом сами не спешат представиться. – Отвечает сэр высокой наружности.
– Сэр Джонсон. – Подняв шляпу, представился сэр благопристойной наружности.
– Сэр Болинброк. – В свою очередь поднял шляпу и представился сэр высокой наружности.
– Как ваши дела, сэр Болинброк? – спрашивает сэр Джонсон.
– Прекрасно. – Заявляет сэр Болинброк и со своей стороны спрашивает сэра Джонсон. – А как ваши дела, сэр Джонсон.
– Идут с тем же успехом. – Делится своими новостями сэр Джонсон.
– Рад слышать. – Говорит сэр Болинброк.
– А я как рад слышать. – Поддерживает такого, как оказывается прекрасного собеседника и приличного человека, сэра Болинброка, сэр Джонсон.
– Прекрасная погода, не так ли? – спрашивает сэр Болинброк.
– Не могу не согласиться с вами, сэр Болинброк. – Отвечает сэр Джонсон.
– И знаете, на какие мысли навевает такая погода? – прищурив один глаз, спрашивает сэр Болинброк.
– Пойти в ближайшее тёплое местечко и пропустить там по пинте грога. – Делает предположение сэр Джонсон. И как оказывается, он угадал.
– Я не могу не отдать честь вашей проницательности. Вы прямо-таки читаете мои мысли, сэр Джонсон. – С просветлевшим лицом говорит сэр Болинброк.
– Не стоит, сэр Болинброк, – раскланивается сэр Джонсон, – вы со своей стороны проявили не меньше здравости мысли и я даже скажу больше, вы умеете держать нос по ветру. – А вот это указание сэра Джонсона на нос сэра Болинброка, слегка омрачило мысли сэра Болинброка, обладающего прекрасной памятью и ещё не забывшего, с чего началось это его знакомство с прекраснейшим человеком, сэром Джонсоном, который на первых порах не показался сэру Болниброка столь здравомыслящим джентльменом, и если быть с самим собой честным, то сэр Болинброк поначалу счёл его не за джентльмена. Но вроде бы в этом замечании сэра Джонсона не кроется никакого подвоха и оно достойно джентльмена, и сэр Болинброк не спешит менять своего мнения насчёт сэра Джонсона, а косвенно с ним соглашается. – Так же как и ваш, сэр Джонсон. – Против чего сэр Джонсон ничего не имеет против, задрав свой нос также высоко, как и сэр Болинброк.
И сейчас бы их дела ещё лучше пошли, если бы к их полной неожиданности, мимо них не пролетел кэб, что не так трагично, если бы не образовавшая в следствии дождя лужа, вставшая на его пути, а вот это уже было крайне печально для этих джентльменов, облитых с ног до головы свежей водой из лужи.
– Я так это дело не оставлю! – возмутился сэр Болинброк.
– Я тоже! – полностью поддержал сэра Болинброка сэр Джонсон.
– Тогда за мной, в трактир «Весёлый гусь». – Заявляет сэр Болинброк.
– Только после вас. – Проявляет джентльменство сэр Джонсон. Сэр Болинброк со словами: «Мы этому негодяю ещё покажем, на кого он посмел замахнуться, и обязательно призовём к ответу, дёрнув его за его длинный нос!», прямиком идёт по луже. После чего к нему присоединяется и сэр Джонсон, восхищённый храбростью сэра Болинброка.
И здесь для леди Гамильтон, не раз наблюдавшая за тем, как джентльмены меряются своими носами, – не слишком ли вы, сэр, высоко задираете свой напыщенный нос, а вы, сэр, суёте свой нос, куда не следует, – с непременным их дёрганьем, увидев этот поданный ей знак видным незнакомцем, то есть бароном Александром, необъяснимо для её, вдруг расчувствовавшегося сердца, заинтриговалась. И леди Гамильтон, явно заворожённая бароном, иначе и не могла поступить, как полностью отдать себя в руки барону.
– Ес. – Посмотрев на барона томными глазами, тихо говорит леди Гамильтон.
– А леди Гамильтон не такая уж и дура. – Пробормотал себе в усы барон Александр, всегда готовый признать свои ошибки. И леди Гамильтон берётся им за локоть руки и провожается бароном Александром до стола, где он и оказывается в прицеле внимания капитана Закускина, у которого, между прочим, были свои планы насчёт леди Гамильтон, женитьба на которой, единственное, что сможет ему помочь, чтобы избежать возмездия кредиторов. А тут что он видит, леди Гамильтон вместе с бароном Александром, у которого и так в финансовом плане всё в порядке и на свой личный счёт он никогда не жаловался, пользуясь большим успехом у противоположного пола. А это не совсем честно и по большому счёту несправедливо, как это видится капитаном Закускиным, на которого с прискорбием смотрит противоположный пол и главное, его кредиторы.
Так что теперь становится понятно, почему капитан Закускин так сорвался на своего кузена, барона, выступив по отношению к нему с такими неимоверными требованиями. Ну а барон Александр, когда дело касается чести дамы, а капитан Закускин, посредством него, несомненно покушался на её честь, – если барон выказал бы себя трусом и значит, бесчестным человеком, то кто тогда его дама, леди Гамильтон, если она находится с ним в не определённых отношениях и сопровождается им, – то он горой за неё встанет и потребует сатисфакции, кем бы не был её обидчик.
И вот барон Александр в сопровождении лакея, в руках которого находится разнос с белоснежными перчатками на нём, подходит к немного струсившему капитану Закускину, затем останавливается напротив него и крепко так на него смотрит. Выдержав небольшую паузу, барон в полной тишине и внимании к себе со стороны всех здесь присутствующих господ, обращается с требованием к капитану Закускину. – Милостивый государь, извольте повторить ваши оскорбляющие моё человеческое достоинство слова. – И тут-то, было потерявшийся капитан Закускин, вдруг понял, почему барон Александр раздул из пустяка этот скандал – он, таким образом, хочет впечатлить леди Гамильтон. – Вот же ловкач. – Капитан Закускин восхитился умением барона найти нужный подход к леди. Правда последующая мысль его опечалила. – И всё за мой счёт. – Огорчился капитан Закускин, впервые в жизни оказавшись со стороны человека оплачивающего чей-то банкет. – А он не думает, что я могу оказаться удачливее. – И только капитан Закускин так подумал, как удар перчаткой ему по носу, дал ему понять, что барон об этом точно не думает, а он скорее склоняется к другому варианту развития этих событий.
