Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Пусть поют, – набросилась на Женьку Света. – Что, у нас теперь минута молчания будет? Подумаешь, тетка умерла.

– Света! – возмутилась Лера, вставая на сторону Логинова. – Терпеть не могу, когда ты такая!

– А что я сказала такого? Она была старая! И ее никто не знал!

– Знаешь, – встряла Катя, сверля гневливым взором Барскую, – тебя я тоже не знаю. Может, умрешь, а? Что в этом такого?

– Катя! – обрушился Паша на подругу. Вроде как Светка за него заступилась, стало быть, нужно заступиться за нее. – Опять ты ведешь себя как стерва.

– Не обзывай мою подругу! – неожиданно для себя прикрикнула я и вырвалась из его руки, отойдя в сторону. – А ты че лыбишься? – накинулась я на Александрова, так как на сей раз в его глазах явственно выступило одобрение, и улыбка это подтвердила.

– Я вообще иду молчу! – как всегда, в приподнятом настроении ответил негр.

– Вот и молчи почаще! – поддержала меня Катя.

– Девушка, я не с вами разговаривал.

У Жеки от такого обращения со своей любимой вспыхнули глаза:

– Ты ща огребешь, понял? Даже не пищи в ее сторону!

– Да ладно, она сама часто пищит, – бросил Паша.

Только мы втроем (я, Жека, Катя) хотели наброситься на лучшего друга и побить его за Любимову (она – за саму себя), как тут индеец по-лошадиному игогокнул и побурчал что-то на неизвестном науке языке.

– Че он бузит? – обратилась Барская к Кеше.

Тот пожал плечами:

– Я что вам, переводчик? Не знаю я их языка.

– Но как ты с ним общаешься?

– По-русски! Я негр, но я русский!! – похоже, даже у Кеши стали сдавать нервы. Не знаю отчего, но это было чертовски приятно.

– Я сказал, смешные вы, – громко возвестил радостный индеец со странным акцентом. Точно он не индеец вовсе, а чукча. – Как тут не понять? Это закон джу-бня.

– Кого закон? – переспросили все хором.

– Джу-бня. Бледнолицую никто не любил, и ее смерть внесла в бытие ныне живущих разлад. Когда змея покидает мир, она выплескивает наружу весь свой яд, чтобы не перенести его на облака. А яд впитывается в окружающий мир.

Несмотря на то, что индеец выглядел глуповатым и изъяснялся очень странно, я все же поняла, какую мысль он хотел до нас донести. Негатив к Агате с ее смертью преобразовался в нечто совершенно новое – негатив ко всем остальным. Так как пианистки больше нет, значит, на нее уже невозможно выплескивать раздражение, но никакая материя и энергия в природе не может самоликвидироваться, вот мы и набросились друг на друга.

Не я одна такая умная, Орлиный Глаз поняли все, потому до «Газели» шли молча, разом прекратив перебранку. Когда влезли на места, распределившись точно так же, как по дороге сюда (одно сиденье, естественно, осталось пустовать), а Альберт вставил ключи в замок зажигания, выяснилось, что у Паши был дурной глаз, и раздражение ко мне вновь вернулось. Дело в том, что «Газель» не завелась.

– Еп-те… – ругнулся Альберт.

– В чем дело? – спросила Лера.

– Не пойму. Показывает, что бензин на нуле. А сюда когда ехали, полный бак был, я ж заправился.

Тут Логинов всех удивил:

– Похоже, лужа рядом с машиной отнюдь не от дождя.

Все удивленно замолчали.

– Милый, ты хочешь сказать, что кто-то проткнул бензобак? – Катька почесала бровь. – Это становится похожим на кровавый триллер. Надвигается ураган, машина не заводится, сейчас у всех синхронно откажут сотовые, и начнем потихоньку умирать один за другим.

Люди, словно их мгновенно охватило стадное чувство, полезли за своими мобильниками. Я тоже открыла сумочку, лишь сама Любимова и не думала шевелиться.

Экран маленького телефона показал мне «Поиск сети», так я и знала. Как и предсказала подруга, у всех одиннадцати человек ситуация с телефоном была аналогичной.

– Что за дурдом, – проворчал водитель, вылезая на улицу. До ушей сразу донесся шум буйствующего ветра, стенающего и воющего, нагоняющего в самое сердце ужас и лед. Уже совсем потемнело из-за непогоды, но дождь так и не желал начинаться. Это почему-то если не пугало, то серьезно настораживало. Словно готовилось что-то… недоброе.

Он обошел машину и склонился в том месте, где на асфальте значилась подмеченная наблюдательным Женей лужа. Валерия открыла окошко и крикнула:

– Ну что там?

– Не понимаю. Весь бензин вытек! Словно его специально слили.

Люди, переполошившись, заохали.

– Кому это надо? – тонким голосочком взывала Лера.

– Видишь, тут штуковина на земле валяется? – ответил ей с улицы Альберт. – Это антенна, она, видимо, отломилась от какого-то здания и из-за ветра наткнулась на бак и проколола его.

– Еще есть версии?

– Я знаю, что звучит неубедительно, но я не верю, что кто-то специально это сделал. Кому это нужно, Лер? Получается, нам просто очень повезло, стечение обстоятельств.

– Что теперь будет? – спросила взволнованная Света подругу.

– Да, что теперь? – вторили ей металлисты.

– Не знаю, – смутилась от вопросов Малинова. Она не ведала, что отвечать, потому что впервые попала в подобную ситуацию. Что делать, она тоже не ведала. – Альберт Семеныч, как считаешь, что делать? Телефон не работает…

– Я схожу во дворец, там же остались люди. Видишь «пазик» и «жигуль»? Гости все разъехались, значит, это местные. Тогда можно попросить у них топлива.

– Было б куда наливать, – поспорил Женя. – Бензин же выльется, если там дыра.

– Да, но… – Сильный порыв ветра заглушил ответ. Нам пришлось переспросить. Тогда Альберт приоткрыл дверь и сунул голову внутрь. – Я говорю, я попробую чем-нибудь заделать. Ждите меня здесь, никуда не разбредайтесь.

Он бодрой походкой, ничуть не дрожа от штормового ветра, направился во дворец.

– Ну вот, один уже ушел. По закону жанра он не вернется, – продолжала Катька сравнивать реальность с вымышленными фильмами ужасов, которые смотрела пачками.

– Что значит – не вернется? – испугалась Барская.

Иннокентий открыл было рот, чтобы что-то сказать, но покосился на нас с подругой и закрыл его.

– Глупости, он вернется, – отвергла страшную мысль Валерия. – Ничего дурного больше не случится. – Ох, как же сильно она заблуждалась в тот момент! – Давайте просто ждать.

Мы и ждали. Логинов с Самойловым впереди соприкоснули головы, опираясь на спинку сиденья, и, кажется, задремали. Мы с Катей принялись играть в «Морской бой» – так мы часто развлекаем себя в поездках. Кеша что-то тихо рассказывал товарищу индейцу, по-моему, о космических кораблях (во всяком случае, слова «орбита» и «Луна» прозвучали точно), по лицу последнего сложно было догадаться, понимал ли он, о чем речь, или нет. Металлисты сзади сочиняли новую песню про фонтаны и тучи, вслух проговаривая аккорды и тут же занося их в блокнот. Света листала найденный между передними сиденьями журнал, жуя жвачку. Лера молчаливо смотрела за окно на то, как зверствует непогода.

Я, конечно, продула. Катька показала мне язык, а Малинова вдруг поднялась и сказала:

– Я пойду за ним.

– Вот, еще одна, – со змеиной ухмылкой ляпнула Катя. Я ткнула ее в бок, а Павел, очнувшись, неожиданно принял ее сторону:

– Кстати, на самом деле, во всех фильмах, когда кто-то так говорит и отделяется от коллектива, его кромсают на кусочки уже через пару метров.

– Что за фильмы вы такие смотрите? – полюбопытствовал негр, по-прежнему улыбаясь.

– «Черные тела», – хихикнула Света, не отрывая глаз от глянцевой страницы.

– Очень смешно. – Даже обидевшись, Александров упорно хранил на лице улыбочку. Загадочный тип.

Индеец впал в транс.

Валерия взялась за остатки былой ручки и открыла дверь.

– Я не боюсь, – сказала нам, выходя.

– Что творится! – замахал руками Паша. – Сперва записка, потом труп, теперь вот это. Люди уходят и не возвращаются. Ты ведь не уйдешь, Жека?! – набросился он на спящего друга и затряс его за плечи. – Не уйдешь?!

– Что? – проворчал тот тоном невыспавшегося медведя и потянулся. – А что, куда-то надо идти?

12
{"b":"663147","o":1}