Не дари мне Не дари мне, мой друг сердешный, Темно-синих цветов разлуки… В этой жизни земной и грешной Не твои исцеляю муки. Ты изведал довольно славы И надежды, побед и страха… От кошмаров и битв кровавых По утрам солона рубаха. Я шелками тебя ласкала И рукою в златых браслетах, Я тебя во дворцах искала, В луговых медовых рассветах… Что же ты, мой любимый нежный Прожил жизнь, как испил отравы, Вечный пленник страстей мятежных В ожиданьи чудес лукавых… На дне зелёной матовой бутыли На дне зелёной матовой бутыли Амброзия мерцает и манит… Мне вспомнилось, что вы меня любили, И имя Ваше всё ещё звенит, Как бубенец моей чумной повозки, Как песня, как предчувствие беды, В душе его земные отголоски Оставят послевкусье лебеды… И если спросит кто, да вы любили? Сладкая ли ваша грешная любовь? Коньяк с чуть слышной ноткою ванили Согреет мне отравленную кровь… Чаша Всё проходит, другие мужчины Назовут меня нежно, страстно… Я узнаю, что нет причины Звать тебя и желать напрасно… Я постигну: любовь, как чаша, Хороша лишь наполовину Полной, но жажда наша Обращает её в лавину… Я запомню: на самом деле Мир был вечным и неделимым. Но на смертной своей постели Я тебя назову Любимым… Маски Вот мы опять надели маски, Которые нам так мешают Друг к другу подойти столь близко, Чтоб разглядеть в мерцаньи бездны Души чужой какой-то смысл… Из глаз сочувственно ты смотришь, Как буду я, не понимая, Глядеть в твои зрачки большие, Ища спасенья от сомнений… Как будут больно ранить душу Твой взгляд чужой, улыбка мима, Слова привычные, пустые… Теперь и я надену маску, Тебя поняв, она укроет Цветок от холода и боли, От грязных рук и взглядов жадных…. Приметы А я сознательно ищу Причудливых примет разлуки И, в ожиданьи новой муки, Не жалуюсь и не ропщу… Не раз сгорев в былых кострах, Всё ж не любить Душа не может, И вновь обнажена, но страх Давно знакомой боли гложет Её в ночи… Я трепещу, В тоске заламывая руки… И вновь внимательно ищу Лукавые черты разлуки… Сумерки
Есть в сумерках какой-то странный вкус — Не то тоски, не то желаний смутных… И чувство, будто я кому-то снюсь В коротких снах его, полуминутных… Как в сумерках причудлив полусвет — Жар углей суеты, едва остывшей, Ещё в них теплится… Но день теряет цвет, и звук, и смысл… И кажется небывшей Тягучая реальность бытия… И мехом драгоценным мне на плечи Ложатся сумерки… В них так тепло, но я Жду – фонари зажгут и будет вечер… Петербург Среди мистических громад Бреду несмело, Плутало Солнце наугад И в полночь село… И как решилась я рискнуть, Черту невольно Переступив? Ещё чуть-чуть И будет больно… И как любимый верный друг С душой родною, Полупрозрачный Петербург Не спит со мною… Всё кануло: и свет, и звук, И неизбежность Рассвета… и в изгибах рук Осталась нежность… Сегодня я гляжу в людские лица Сегодня я гляжу в людские лица И вижу в них предчувствие зимы… Мне кажется, нам лето только снится, Смущая неокрепшие умы… Сегодня я смотрю в глаза людские… Желаний лишних полные и слёз, А в жалкой суете дела мирские В прах разнесут остатки прежних грёз… Сегодня я гляжу в людские души: Они по-своему страданием полны И жаждой счастья… Кто-то должен слушать И ваши жалобы и ваши сны… Сон Tо ли я забылась слишком, То ли сладко было мне… Черноглазого мальчишку Я увидела во сне… Я смотрела – глаз пустоты Мне сказали: уходи… Повернул два раза кто-то Кол осиновый в груди… В науке обольщенья точной В науке обольщенья точной Вам равных нет, Вы порезвились всласть: Напор, и лесть, и жажды полуночной Прикосновение, и сдержанная страсть… Что там по плану? Разочарованье… Но лёгкое: скорее злость, чем боль, И долгое, глухое ожиданье… Какая уготована мне роль В спектакле Вашем? Или я покорно Весь лабиринт страстей пройти должна, Пока Вы странствуете? Что ж, я непритворно Пройду его… Не я одна…. |
