Света в палатке не было. Вдоль стен тянулись шкафы, внутри которых были расставлены какие-то пробирки и колбы, причём больше подходившие не сказочному зельевару, а нормальному, вероятно, даже почтенному, имеющему степень в университете, химику-практику. Видел я всё почему-то вполне отчётливо, несмотря на скрывающий всё вокруг почти кромешный мрак, рассеиваемый лишь тем дневным светом, что исходил от раскрытого входа, а также мерцающим зеленоватым сиянием от нескольких крупных ёмкостей, две из которых располагались за толстым стеклом в самом высоком шкафу на другом конце помещения, а третья – будто солдат на посту, возвышалась на столе, стоявшем в самом центре обители мага. Рядом с ней возлежала – иначе вообще не скажешь, – такая толстая книга, какой я не только прежде не видел, но и после никогда, при том, что я впоследствии обожал шариться по общественным библиотекам. Я ожидал обнаружить в ней какое-то пособие по прикладной эзотерике, да и название вполне, на мой вкус, соответствовало – "Книга откровений", однако, распахнув обложку, я не обнаружил вообще ничего.

– Что это за ерунда?! – воскликнул я, не сдержавшись, хотя, как никто другой отлично понимал, что мне сейчас вовсе не с руки поднимать какой-либо шум.

И, отреагировав на звук моего голоса, книга ожила. Плеснуло мне в лицо холодное мертвенно-белое свечение, пухлый том поднялся в воздух передо мной и, зависнув на расстоянии сантиметров в десять от поверхности стола, развернувшись страницами ко мне, зашелестел ими, перелистывая на огромной скорости. Мелькали испещрявшие каждый лист буквы, и, конечно, я не успевал разобрать ни единого словосочетания, и всё, что мне удалось подметить – это очень мелкий шрифт, которым они были набраны. Хотя, нет. Какое там набраны – это был такой почерк, своеобразно-каллиграфический, очень разборчивый и чёткий, несмотря на то, что, как по мне, буквы следовало бы вычерчивать и покрупнее, этак зрение можно совсем в минус увести, если придётся так вот постоянно вглядываться. Кроме того, я успел нутром, точнее, каким-то шестым чувством даже уловить некую неясную угрозу, таившуюся в словах, запечатлённых на нескольких сотнях тонких лебяжье-белых страниц. И не то, чтобы там содержалось нечто плохое – я даже пары фраз выцепить среди всего этого мелькания не смог, не то, чтобы осмыслить содержимое фолианта. Скорее, мне просто подсказало чутьё. Потом я узнал, что такое бывает, и привык доверять своей интуиции, поскольку она пока никогда не ошибалась, в отличие от так называемого рационального мышления, с которым, как мне впоследствии неоднократно вдалбливал учитель, только на рынок торговать, если не обладать в дополнение обострённым восприятием и готовностью взаимодействовать с тонкими слоями реальности.

Тогда я, конечно же, столь сложно не размышлял. Не до того мне было. Меня словно бы затягивало и поглощало нечто неназываемое, странное, с природой, чуждой известной нам органике и неорганике… Книгу вполне можно было считать наделённой своим отдельным разумом, и он превосходил мой настолько, что я очень быстро оказался полностью подавлен. Смело могу заявить сейчас, анализируя случившееся, что ещё несколько секунд – и я вполне мог оказаться полностью порабощён, а моя личность, мои мысли и воспоминания, эмоции и стремления, способность принимать самостоятельные решения и чего-то желать были бы начисто стёрты. Я бы хуже, чем умер – я бы стал куклой, чьим ещё тёплым и вполне функционирующим телом управляет нечто, чего я не понимал и не хотел понимать.

Внезапно в палатку ворвался вихрь – тёмно-фиолетовый смерч, этакий бешено вращающийся столб пламени, колонна от пола до потолка шатра, вероятно, вырывавшаяся сквозь толстое полотно вверх, далеко за пределы обители мага, остервенело и свирепо врезавшаяся в пространство между мной и книгой, отшвырнувшая меня назад, подхватившая фолиант и рассерженно захлопнувшая его. Книга солидно бухнула об пол, но разъярённый маг игнорировал её обиженное малахольное бормотание … Стоп, говорящая книга?! Проклятие, да куда я попал-то, вообще?! Примерно такие мысли закопошились в моей ставшей заторможенной, будто наполненной до отказа киселём, голове, когда я пытался подняться, ибо мощь хозяина палатки швырнула меня от всей души и сшибла с ног. Однако, силы иссякли, то ли вычерпанные книгой, то ли отнятые бешенством мага, и всё, что я сумел – это с невероятным трудом принять сидячее положение. Тело казалось ватным, из него как бы извлекли все кости, и я ощущал себя поделкой из мягкой резины, способной изогнуться или промяться в любую сторону, да хоть в морской узел завязаться или в мёртвую петлю скрутиться, а затем вновь принять прежнее положение.

– Ну, как?! Много ты успел прочитать, идиот?! – рявкнул на меня иллюзионист, и в его тёмных глазах я увидел свою безвременную и весьма мучительную погибель. Наверняка его аура могла убивать бесплотные и невидимые астральные сущности, витающие вокруг нас, простых смертных, в недоступном для нас подпространстве, целыми пачками, без каких-либо усилий с его стороны. Даже сам воздух стал горячим и удушливым, а и без того почти не освещённое помещение погрузилось в абсолютную черноту. При этом я ничуть бы не удивился, если бы оказалось, что он делает это без каких бы то ни было чар, у их расы, кстати, разительно отличающихся от наших, одной лишь силой твёрдости и концентрации его поразительного духа. Я не верил и не верю ни в какие метафизические силы, ни в богов, ни в великий космический разум, точнее, не то, чтобы именно не верю – мне просто наплевать, есть ли над нами кто-то или что-то, я никому никогда не поклонялся, и не стану… Так-то оно так, но в минуту первой встречи со своим учителем больше всего на свете я бы предпочёл научиться молиться, причём срочно, вот прямо не сходя с места. И, вроде бы, я неоднократно имел возможность наблюдать, как этим другие занимаются, но в тот момент, вот беда-то, я совершенно ни одной фразы из псалмов и прочей ерунды воспроизвести не сумел.

– Я… Ничего. Совсем… – удалось всё же кое-как пролепетать мне.

Это чудовище, продолжая источать всей своей фигурой и распространять вокруг себя на расстояние, явно превышающее площадь, занимаемую его шатром, эманации смерти и разрушения, пробурчало:

– Твоё счастье. Я сумасшествие лечить не умею, так что тебе повезло… Хотя, как сказать. Судя по тому, что ты вообще сюда залез – болен ты уже давно и прочно. Что искал? Красть у меня нечего… – ох, блин, его тон звучал так, будто за сказанным на самом деле крылось что-то вроде: "Уж и прибил бы я тебя прямо на этом самом месте, мелкий ты ворюга, но руки пачкать неохота, лень на тебя силы тратить". – Выметайся вон отсюда! – продолжал он в ещё более агрессивном стиле.

Нет, я не тревожился о своей репутации – какой резон дорожить тем, чего и так не имеешь? – но оставлять о себе настолько неприятное впечатление не любил. Я всё же человек, а не кусок дерьма. Да, он являлся выдающейся знаменитостью, и, как я видел, его портреты, служившие, по совместительству, и рекламными плакатами труппы, были расклеены по всему моему селу, и он наверняка зарабатывал золота и внимания за один сезон больше, чем я к тому дню успел увидеть за всю предшествовавшую жизнь, однако, я не мог смириться, что он так вот походя вытер об меня ноги.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.