Вернувшись в помещение, сопровождающий егерь показал пленному на ту же, но уже аккуратно заправленную армейским темно-зеленым одеялом кровать. Связывать не стали. Сразу садиться Алёшин отказался, отрицательно качая головой, принялся с себя стаскивать тесную ватную армейскую телогрейку с торчащими из рукавов и спины клочками ваты. Только после того, как остался в сырой от пота вонючей гимнастерке, Илья усадил свое тяжелое тело на кровать. После прогулки на свежем воздухе головная боль утихла, дышать стало легче, но рой обрывочных мыслей крутился, не останавливаясь. Из головы военнопленного не выходило видение. Он почти физически ощущал свежую прохладу высокогорного тумана, как вдруг вспомнил яркую вспышку внутри окопа перед немецким дотом, обжигающий лицо комок воздуха и яростную дробь бьющегося о каску металла. Вернувшись в реальность, у Алёшина промелькнула мысль: «Раз я здесь, высотку не удержали. Что с нашими, где остальные, почему я один?»
Сидевший на табурете офицер наклонился в сторону пленного, глубоко вдохнув, демонстративно расширил ноздри и замахал рукой перед сморщенным носом – всем видом демонстрируя силу неприятного запаха, который источало обмундирование бойца Красной армии.
– Wo ist deine Gewehr?9 – вдруг произнес офицер.
– Не выдали, – ответил военнопленный, демонстративно выслушав перевод.
– Wie bitte?10 – не понял перевода военный.
– Просто не выдали и все, чего тут непонятного? – недовольно буркнул пленный, мысленно ругая тех, кто отправил его безоружного на верную гибель.
– Bist duein Pazifist?11 – продолжил задавать вопросы штурмбанфюрер Йозеф Камбер.
– Что это такое? – не понял военнопленный, дослушав переводчика.
– Пацифист – бросай маузер, – произнес переводчик, взял карабин у стоявшего рядом охранника и опустил на пол.
– «Nicht маузер – ест пацифист»? – от внезапной догадки непонятного вопроса у Ильи расширились глаза.
– Ну, фриц, даешь! Я не ваш цифист. Я зэка!
– Что ест зака? – теперь уже не понял фразу переводчик.
– Зэка – это тюрьма, забор, решетка, Сибирь, лагерь, понимаешь?
– Ты ест Сэбирь каторга?
– Нет, не каторга, я – зэка, правда, особых различий не вижу, – смачно выругавшись, штрафник умолк, после небольшой паузы добавил, – настоящую винтовку мне не дали, а от деревянной балалайки я отказался.
– Ты играть балалайка?
– Да ну, что ты, балалайкой у нас похожую на винтовку деревяшку зовут. Красноперые приказали маузер у тебя, фриц, забрать! – при этих словах Илья указал на охранника пальцем своей не меньше телячьей лопатки ладони.
– О-о-о! – вникнув в смысл громко сказанного перевода, теперь уже округлили глаза все присутствующие военные. Приставленный охранником к военнопленному егерь весь напрягся, моментально поднял с пола карабин и отступил ближе к двери. Сидевшие за столом военные, то одобрительно кивали, то недоуменно и заинтересованно переводили взгляды от переводчика к Илье и обратно, веселясь, и бурно обсуждая услышанное. Продолжая расспрашивать пленного бойца, также веселясь, как и все присутствующие, переводчик пытался быстро переводить ответы, но не всегда это получалось.
– Ты шел в гору за маузер?
– Нет. Пёрся в атаку высотку взять, ну заодно и что-нибудь прихватить из чего стрелять можно.
– Патрон брать где? – не унимался проявлять инициативу переводчик.
– Этого добра у нас хватает. Стрелять не из чего. Попробуй приказа не исполни, когда красноперые за спиной с пулеметами на взводе! В лучшем случае – трибунал и штрафбат, но я там уже был, в худшем – могила, куда очень не хочется…
– Что ест красноперы?
– Сказал же – суки в картузах с красными околышками, с пулеметами и автоматами!
– Собака носит автомат?
– Нет, это не собаки, но и людьми не назвать. Они хуже диких псов. Нас голодом морят, а сами жируют и псов своих откармливают.
– Трибунал пес… – попытался догадаться переводчик.
– Не угадал, брат, трибунал сам по себе. У нас по законам военного времени командир трибунал тебе и палач в одном лице. Шлепнет если – что и не посмотрит – сытый ты или голодный. Трибунал так себе, для вида.
– Ты ест голод?
– Верно жрать-то охота! Двое суток до атаки без горячего сидели. Выданный трехдневный сухпай в два присеста проглотил, а кухни нет. Голод не тетка, с голыми руками погонит куда угодно, даже без наркомовской сотки. Военнопленный вытянул вперед руки и сжал ладони.
Все присутствующие дружно уставились на его кулаки размером с голову годовалого теленка каждый.
– Это твой тетка? – не понял шарфюрер, аккуратно отодвигая от себя руки пленного.
Внимательно слушая диалог и переводы своего подчиненного, штурмбаннфюрер тихим голосом произнес какую-то команду. Один из егерей, что поменьше ростом, быстро оделся и вышел из помещения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
