Прошу, пожалуйста, останься.

Я расстелю тебе постель.

Со мною утром лишь расстанься.

Не оставляй в объятьях ночи

Меня с тревогами одну.

Не нахожу я боле мочи

Быть в их томительном плену.

Целуя я твои запястья,

Тебе покорностью верна.

В моем покое соучастье,

Оставшись, ты прими сполна.

Как никогда близка теперь

Тебя судьбой своей назвать.

В нетленность слов моих уверь.

Ответь, так смею ль расстилать?…»

В глаза ее взглянув тернисто,

Рукой своею приласкал.

Он разуму самоубийство

Ее устами предлагал.

Касаясь пальцами столь властно

Губ ее робких трепет нежный,

Внимал покорность безучастно,

И взгляд ее ловил прилежный:

«Тебе я верю… Что ж, ступай.

Задерни шторы. Расстилай».

Любви капризом ли ведома,

Нежна в речах она, истома?

Или же внутренний протест,

Укору матери сей жест?

Увы, пытливый мой читатель,

Сердец я женских не знаток;

А волей Божьей лишь писатель,

Быть может, ты знавал в них толк?…

Глава V.

Только правда оскорбительна.

Наполеон I Бонапарт.

Отродясь такого не видали, и вот опять!

Виктор Черномырдин.

Ходил он от дома к дому,

Стучась у чужих дверей,

Со старым дубовым пандури,

С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне –

Как солнечный блеск чиста,

Звучала великая правда,

Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться сумел,

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Полную чашу отравы

Преподнесли ему.

Сказали ему: «Проклятый,

Пей осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

Сосо Джугашвили (Иосиф Сталин) 1895г.

I.

Определенным ему Богом,

Из небольшого городка

Был гражданин Укроев родом,

Столь неказистого слегка.

Зовется этот город «Э».

Подобных уйма по стране.

Особо он не выделялся,

Был невысок и неширок.

Великий в нем не обучался,

И гений не писал в нем строк.

Был, правда, в городе завод.

Старательно из года в год

Травил исправно он народ.

Который в большинстве за МРОТ:

Где попадя, там и трудился.

Чем попадя, тем и гордился.

Как попадя, так и живет,

Так по статистике и мрет.

II.

Мать сына в тридцать родила.

Он поздним, долгожданным был.

Родился третьего числа,

Вот только месяц я забыл.

Всю жизнь работала та в школе –

Учитель физики она.

И, так случилось, судеб волей,

Была в «афганца» влюблена.

Тот раненный с войны вернулся.

Он Родине свой долг отдал.

Потом лишь понял: обманулся,

Ей ничего не задолжал.

И где-то там под Кандагаром

Здоровье он оставил даром.

На первом курсе сын учился,

В то время овдовела мать.

С отцом его инфаркт случился,

И скорбь пришлось им испытать.

Хотел отчислиться, вернуться,

Да матери опорой стать.

Но планы те его сотрутся

От слезной просьбы продолжать

Учиться в университете,

На том же самом факультете.

Мать его яро заклинала,

Когда о планах тех узнала –

Чтоб пятиться назад не смел,

И в память об отце сумел

Достойным человеком стать,

Мужаясь, быть ему под стать.

С тех пор прошло немало лет;

Он, выполняя свой обет,

Мы знаем: трудится в столице,

И в ней самарскою девицей

Зеленоглазою любим,

Да волей Божией храним.