Рядом с токарным станком, где очутилась Карина, висела доска, напоминавшая школьную, на ней мелом выведен заголовок «Статистика за день» и столбик цифр, обозначающих на каком этапе находится выполнение нормы производства.

В голову девушки пришла мысль, что время идет, а работа стоит! Нужно до полуночной заводской сирены успеть закончить изготовление еще трех коробок патронов калибра 7,62. Руки сами по себе потянулись к шпинделю станка. Но тут же и остановились на полпути. Она внезапно забыла, что требовалось делать! Как управляться со станком? За всю жизнь молодая женщина ни разу к ним не подходила.

Здесь потихоньку ее стал пробирать испуг. В голове не укладывалась абсурдная ситуация – нужно работать на станке, но она не помнит, как. А собственно, почему? Чем она в жизни занималась до этого дня?

– Училась, работала… – стала сама себе отвечать на мысли вслух.

– Уже лучше, что-то смогла припомнить. А чему училась, кем работала? – продолжал допрос внутренний следователь.

– Делопроизводству, инспектором в райсобесе.

– Хорошо, но, если я не рабочий завода, а инспектор службы социального обеспечения, то, что я здесь делаю и зачем мне нужны эти патроны?

После этого она все вспомнила, что села играть в «Передовую». И, вероятно, заснула за компьютером. Теперь нужно только захотеть проснуться – и ты снова дома!

«Сейчас я сосредоточусь и проснусь, мне не нравится этот сон! Я не хочу и не умею работать с этими железяками! Мне пора отсюда уходить», – отчаянно думала девушка. Но вокруг в качестве дополнительного подтверждения несостоятельности ее желания покинуть окружающий мир – появились звуки работающих механизмов, шум вентиляции, лязг металла и разговоры других рабочих.

– Альбертыч! Проверь эту партию, а то мне еще надо успеть на сегодняшнюю зарплату пополнить экипировку в армейском магазине и повоевать за Мадрид.

Усатый рабочий в морской форме и бескозырке за соседним станком пытался привлечь внимание пожилого человека в очках, одетого в черный халат и берет, важно расхаживающего между агрегатами.

Мастер цеха, по всей видимости, это был он, подошел к моряку-фрезеровщику 3-го разряда и стал досконально, с помощью увеличительного стекла и штангенциркуля, изучать готовую продукцию.

– Вот эти – нормально, эти тоже, а вот эти никуда не годятся! Сегодня «Черноморец», ты запорол двадцать семь заготовок! Из какого места у тебя руки растут, вредитель? Наверное, из того же, откуда и ноги? За такое на Родине тебя бы отправили под трибунал, а затем в штрафбат! Радуйся, что сейчас все представители НКВД заняты боями на улицах города, а то бы поехал в лагеря. Стоимость брака я удержу с твоего сегодняшнего заработка.

Мастер закончил отчитывать бракодела и бросил нестандартные гильзы в отдельный ящик.

– Ну, ты, Альбертыч, и кровопийца! Тебя самого к стенке надо поставить. Ты разуй глаза, старый хрыч. Тебе лишь бы облапошить сознательный рабочий класс, контра! Все патроны хорошо обработаны. Ты, наверное, их потом себе припишешь как готовые и мои денежки кровно заработанные в свой карман положишь. Больше четверти суточной нормы коту под хвост. Знамо дело, какому коту. Правду люди говорят, это твой брат работает мастером на заводе у немцев! У своего брательника–фашиста ты понабрался этих хитростей!

Матросик вышел из себя и начал рвать на себе тельняшку, доказывая мастеру свою профпригодность, как разнорабочего.

Карина невольно прислушалась к их разговору, хоть она и не любила скандалы, особенно с употреблением «всякими тружениками» ненормативной лексики, но ей все тут почему-то стало интересным. Тем более, не каждый день в сновидениях можно побывать и поучаствовать в таком точном, ярко воссозданном историческом прошлом, украшенным правдоподобными выражениями участников реконструкции.

«Ладно, досмотрим этот сон до конца, надеюсь, он будет не очень долгим», – сказала она сама себе.

Тут ей показалось, что при очередном усилении освещения на нее упала тень. Обернувшись, девушка увидела перед собой чрезмерно высокий силуэт мужчины в военной форме. Только когда яркость чуть снизилась, и глаза адаптировались, она смогла разглядеть стоявшего рядом.

Он был в коричневом полевом маскировочном халате поверх черной формы, на ногах высокие ботинки на шнуровке. На поясе закреплено множество брезентовых подсумков, а также,снятая с головы каска, покрытая сеткой в мелкую ячейку. Через плечо пропущен ремень, на котором за спиной висел автомат. Коротко стриженый ежик темных с проседью волос венчал голову странного человека.

Его мудрые зеленоватые глаза некоторое время внимательно изучали ее, а затем незнакомец шепотом спросил:

– Фройлян, почему Вы стоите на бетонном полу босиком? Вот Ваши сапоги, наденьте, а то поранитесь или простудитесь ненароком.

И протянул на встречу руку с зажатой обувью в огромном кулачище в черной кожаной перчатке.

«И как я могла забыть, что хожу без сапог! Вот ведь конфуз какой!» – пришла запоздалая мысль покрасневшей от стыда Карине. – А какой он вежливый и внимательный, хотя с виду по нему не скажешь, скорее наоборот, кажется немного страшноватым и грубым».

Она взяла у него сапоги и быстро надела, при этом все время отворачиваясь, стесняясь встретится с мужчиной глазами.

– Извините меня за назойливость, – напомнил о себе шепотом громила, высотой в два холодильника, поставленных друг на друга. – Вы ведь собирались завтра….

    В этот момент незнакомца увидели скандалившие – матрос и мастер. Моментально забыв про обсуждение производственных вопросов, они заорали во все горло:

– Немцы! Тревога! Диверсанты пробрались на завод!

От этого крика встрепенулись все, кто засиделся возле своих рабочих мест в цеху. Моряк моментально схватил прислоненный к станине свой ППД. Направил его на собеседника Карины и передернул затвор. А мастер же с истеричными криками рванул к выходу так, что его мелькающие ноги превратились в два вращающихся колеса.

– Получи, гад! – прокричал «усатый-полосатый» и открыл огонь длинными очередями из автомата в сторону девушки, стоявшей на линии стрельбы. Нисколько не заботясь, в кого попадут его пули.

Ошеломленная Карина, не успевшая ничего понять и среагировать, так бы и осталась стоять, поймав в себя все выстрелы. Но на счастье великан ловким движением уложил ее на пол и откатился за станок. Очередь со свистом прошла верхом, отскакивая от препятствий, поражая других, менее ловких подрабатывающих на заводе солдат. Послышались ругательства и вскрики раненых.

Матрос с перепугу так бы и выпустил весь магазин в белый свет как в копеечку. Но тут едва уловимая тень метнулась к нему сбоку. Все ее движения были настолько размытыми от высокой скорости, что было очень сложно определить в ней – человек это или демон. Буквально мгновение спустя автомат отлетел в сторону. А сам нерадивый стрелок с размаху приложен «фэйсом» об суппорт станка, спутав там настройки всех нониусов и лимбов на поворотных рукоятках.

Тут девушка, вскочив на ноги, увидела, что этим «быстрым» оказался тот самый громила, что спас ее. Он повернулся к ней, держа в руках пистолет с привернутым глушителем, направленным в ее сторону и сказал неожиданно громким низким голосом:

– Что ж, видно поговорить нам не удастся, придется Вас… – затем быстро прицелился и выстрелил.

***

Проснувшись утром на полу возле компьютера среди пустых бутылок из-под водки, Дмитрий тут же ухватился руками за височные области. Голова нещадно болела и требовала опохмелиться.

Пошарив взглядом вокруг, он заметил початую на половину поллитровку, стоявшую на тумбочке в противоположном углу комнаты. Однако при попытке встать и переместиться в ту сторону, боль тут же отозвалась во всем теле и по нервам, как по проводнику, троекратно усиленной возвратилась в голову.

В этот момент на кухне включилось радио, своей громкой болтовней добавив экзекуции и шум в мозги. Диктор сообщил о наступлении восьми часов утра и стал беззаботно вещать, что нового за последние сутки произошло в Орле. Больной и страждущий в одном лице надрывно застонал.