Помню, в молодости мне множество раз доводилось присутствовать при вскрытии умерших животных: изрубят тело на куски и неизменно ставят один и тот же диагноз — туберкулез. Никто не задумывался — почему самых разных животных, от страусов до антилоп, поражал непременно этот недуг, и никому не приходило в голову заняться лечением или профилактикой. К счастью, теперь об этом можно говорить в прошедшем времени. Идет свободный обмен знаниями и практическим опытом.
Тони Оллчерч пришел к нам несколько лет назад. Увлеченный своей профессией ветеринара, он присоединился к Нику Блэмпиду, который, как до него отец Ника, не один год верно служил нам. Сдается мне, Тони — как и следует достойному ветеринару — был в восторге от разнообразия предлагаемых ему пациентов, а все противные уловки, коими они старались отравить жизнь Нику, делали его работу еще интереснее.
Одним из первых пациентов Тони задолго до того, как мы обзавелись своей больницей со всеми сложными принадлежностями, был Оскар, один из наших крупных и отнюдь не безобидных орангутанов. У Оскара заболел зуб, и местный зубной врач Джек Петти, как и следовало ожидать, отказывался лечить зверя, если его не усыпят. В те времена мы мало что знали о секретах анестезии этих животных и ради общего душевного покоя, а также блюдя интересы наших страхователей, мобилизовали местную полицию. Нам прислали рослого сержанта из селян, с двустволкой, коему было предписано стоять начеку, пока Тони будет усыплять Оскара, а Джек займется зубом. Тони потом говорил — слава Богу, что Оскар не очнулся в разгар операции, ибо он не сомневался, что заряд из обоих стволов достался бы ему, а не орангутану.
— Не доверяю я орангутанам, — объяснял Тони, — но еще меньше доверяю дюжим полицейским с ружьем.
На сегодня Тони совмещает функции ветеринара с должностью завхоза и обязан управляться с самыми разными делами, скажем (если взять не слишком хлопотный день), произвести горилле кесарево сечение и прочистить унитаз в женской уборной.
Еще одна грань нашей деятельности — просвещение, чем мы также занимаемся в «Ле Нвайе». Прежде наш заведующий учебной частью Филип Коффи отвечал за приматов, занимался орангутанами и гориллами. Терпение, доброта и понимание, необходимые в работе с человекообразными обезьянами, пришлись Филипу очень кстати, когда он сел разрабатывать программу для школьников. Ежегодно Джерсийский зоопарк служит «классным помещением» для семи тысяч с лишним ребят, еще семь тысяч состоят в «Клубе додо» (додо — дронт), объединяющем юных членов нашего Треста. Филип и Дэвид Во завершают организацию курсов для преподавателей «зоодела», на которых будут обучаться сотрудники зоопарков разных стран, особенно развивающихся. Это первые курсы такого рода, мы счастливы, что кладем начало этому делу, и надеемся, что по всему свету возникнут подобные учебные заведения.
Есть у нас и освещающие разные стороны нашей работы издания. Джереми — главный редактор научного журнала «Додо», и он нещадно подхлестывает сотрудников зоопарка, студентов и посещающих нас исследователей, чтобы вовремя представляли статьи — будь то о выращивании редких крыланов или о результатах длительного изучения экологии и поведения угрожаемого вида в природной среде. Есть информационный бюллетень
— «На краю», трижды в год рассылаемый всем членам Треста, и специальный бюллетень для членов «Клуба додо» — «Курьер додо». К каждому выпуску «Курьера» прилагается большой цветной плакат с изображением какого-нибудь из опекаемых нами видов. Отдельный тираж плакатов содержит природоохранный текст на языке родины вида; эти экземпляры мы посылаем в школы, учреждения и магазины данной страны, чтобы содействовать местным просветительским программам. Чтобы выпускники Международного центра поддерживали связи между собой и с нами, мы публикуем и распространяем (сейчас примерно по тремстам адресам в шестидесяти пяти странах) бюллетень «Солитер» (еще одно название вымершего дронта) с новостями о работе на Джерси и наших заокеанских проектах, сообщениями выпускников об их трудах и заметками об успехах на ниве охраны природы в разных странах.
Разумеется, наши сотрудники не заняты исключительно уходом за животными, чтением лекций или составлением отчетов. На самом деле они ведут калейдоскопический образ жизни — мы отправляем их для работы в поле и проверки на местах, как идут наши проекты по размножению угрожаемых видов. Так, Джереми периодически вылетает в Бразилию — посмотреть, как обстоят дела с охраной приматов. Дэвид Джегго посещает острова Карибского моря, консультирует людей, участвующих в наших проектах размножения тамошних попугаев, и ведет учет диких популяций. Брайен Кэрролл (он у нас заведует млекопитающими) собирает информацию о крыланах, а ответственный за рептилий Квентин Блоксэм выполняет такую же работу на Мадагаскаре и в других местах. Иногда для сбора информации приходится прибегать к необычным, доступным не всякому исследователю способам. Например, когда мы поручили одному из наших научных сотрудников, Уильяму Оливеру, изучить в поле поведение карликовой свиньи, он пришел к выводу, что есть только один способ изведать тайны ее личной жизни. Поймав карликовую свинку, он надел ей ошейник с датчиком и, сидя на спине слона, следовал за крохотным животным сквозь заросли высокой травы. Нечасто борцам за охрану природы доводится выслеживать самую маленькую в мире свинью с радиоошейником, сидя верхом на слоне.
Таков наш «многогранный подход» к охране угрожаемых видов; что-то в этом роде следовало бы теперь делать всем зоопаркам мира для спасения животных. Огромную помощь оказывают нам два источника, откуда мы черпаем силы для нашей работы; не сомневаюсь, что другие природоохранные организации завидуют нам. Во-первых, нам удалось привлечь к себе много чрезвычайно талантливых и преданных делу людей (и что еще важнее — сохранить их в своем штате); во-вторых, мне посчастливилось писать книги, которые стали настолько популярными, что передо мной открывались двери, наглухо закрытые для других организаций.
Думаю, секрет нашего замечательного коллектива в том, что мы не просто «очередной зоопарк». Поставив конкретные цели, мы упорно добиваемся их; мне кажется, в этом наша уникальность, и это привлекает людей. Нам повезло — обычно энтузиасты отыскивают нас, а не наоборот, или же течение приносит их в наши сети. Случай с ответственным секретарем Треста Саймоном Хиксом — очень хороший пример.
Мы познакомились с Саймоном, когда он возглавлял замечательную организацию — Национальный корпус охраны живой природы в Великобритании. Это общественная организация, в нее вступают люди, болеющие за охрану природы и готовые внести в это дело свой вклад, а вознаграждением им служит расчистка загрязненных рек и прудов, посадка деревьев для защиты от эрозии, сооружение оград, плотин и мостов и прочий изнурительный, но столь необходимый труд. Саймон явился к нам с бригадой, чтобы помочь с кое-какими работами. Высокий, крепко сложенный, веснушчатый, курносый, с большими синими глазами и рыжими кудрями, он с ходу горячо взялся за дело, буквально излучая энергию. Рядом с ним вы чувствовали себя так, будто стоите возле электрического генератора — не какой-нибудь плохонькой динамо-машины, а агрегата вроде тех, что приводят в движение механизмы «Куин Элизабет II». На редкость обаятельный человек, он с бесподобной эффективностью управлял своей бригадой. Я смотрел на него с восхищением. Спросил Джереми и Джона Хартли — они тоже были в восторге. Сфера деятельности Треста чрезвычайно разрослась, и мы остро нуждались в человеке, который мог бы облегчить бремя руководства Джереми и Джону. Похоже было, что Саймон ниспослан Богом — если мы сможем заполучить его.
— Давайте еще присмотримся к нему, — предложил я. — Зазовем под каким-нибудь благовидным предлогом — дескать, нам нужен совет, как спланировать заливной луг или что-нибудь в этом роде.
— Думаешь, это необходимо? — спросил вечно осторожный Джереми.
— Конечно. Не забывай — важно не с кем уснешь, а с кем проснешься.
