– Ну ты негодяй… Он же тебя из воды вытаскивать помогал.

– Что делать, Жуан? Лес рубят – щепки летят. А наш с тобой лес сгорел весь, остались одни головешки. – Тристан махнул вюрфкрейцем в сторону Мадейры.

Жуан отпрыгнул в сторону и достал из-за пояса пистолеты.

– Да, – сказал Зарку. – Но остров-то остался. И для двоих он будет тесноват.

– Остров я заберу себе. – Тристан принял стойку для броска, выставив левую ногу вперед, перенеся вес на заднюю правую и поигрывая вюрфкрейцем. – А заодно и Люцию.

Зарку представил себе лицо Люции, ее золотистые волосы, такие необычные для португальской девушки. Над его ухом вдруг зажужжал жук. «Странно, – подумал Жуан. – Лес весь сгорел, а жук остался. И как он смог залететь так далеко от берега?»

Тристан вдруг резко взмахнул вюрфкрейцем, блеснула сталь. Жуан инстинктивно нажал на спусковые крючки.

Два выстрела грохнули одновременно. Но за мгновение до этого Тристан подпрыгнул вверх метров на десять и очутился на грот-рее.

Жуан прыгнул и очутился на той же рее.

– А ты хорошо прыгаешь, – сказал Тристан. – В цирке выступать не пробовал?

– Пробовал, – ответил Жуан. – Одного шута уже второй раз из воды спасаю. Пора заканчивать комедию. – Жуан навел пистолеты на Тристана.

Тристан расхохотался отвратительным смехом:

– Они же у тебя пустые. А мой вюрфкрейц – вот он! – Тристан вскинул руку, которую все время разговора держал за спиной, и в грудь Жуану полетел крестообразный топор.

Но Женька был настороже. Он подставил под удар плечо, защищенное латами, спрятанными под плащом. Вюрфкрейц, срикошетив, ушел в океан. Без паузы Женька выстрелил с обеих рук, по-македонски. Серега выгнулся назад, как туго натянутый лук. Но одна из пуль все же чиркнула его. По рубахе расползался кровавый след.

– А теперь ты пустой! – злорадно сказал Женька. – Они же многозарядные, дурачок. Аста ла виста, беби.

В этот момент Женька снова услышал отчетливое жужжание жука. Вдалеке на острове замигал огонек, как будто кто-то подавал сигналы… «Жучок, свет, Люция… Света… Вспомнил!»

И с его глаз как будто упала пелена. Он был в огненном лабиринте, на последнем столбе. Перед ним стоял его друг Серега и ошалело смотрел на него.

– Как же долго я спал! – проговорил Серега.

– А ты говорил, что с ума поодиночке сходят, – ответил Женька.

Друзья рассмеялись и обнялись. Света захлопала в ладоши. Ребята обернулись. Они увидели ее, стоящую на парапете, такую радостную и такую красивую. Света в знак приветствия помигала им фонариком-жучком. И друзья узнали такое знакомое жужжание.

В тот же миг над огненной пропастью появился мост, словно кто-то невидимый смахнул пыль со старинной картины. Серега и Женька пошли по нему, весело болтая.

Они прошли мост и вступили на первую ступеньку парапета. И картина вновь изменилась. Нет уже ни моста, ни столбов, ни кипящей лавы. А есть только огромный зал, устланный каменными плитами, на которых высечено шестьдесят четыре гексаграммы. Да еще дракон с фэнхуаном сталкиваются в своей бесконечной схватке на барельефах. Дракон уничтожает фэнхуана своим огнем, тем самым освобождая его. И фэнхуан возрождается вновь.

На верхней ступеньке их встречали радостная Света и Джао Даши, который старался казаться серьезным. Но все-таки расплылся в улыбке. Отчего его глаза, и без того узкие, превратились в щелочки.

Сабли вьются вокруг Миколы, как рой растревоженных пчел. И каждая из них норовит ужалить. Микола – голый по пояс, в шароварах. На предплечьях – наручи из толстой кожи с металлическими заклепками. В оселедец вплетен шнурок с шипастой булавой на конце. На ногах красные сапоги с острыми шпорами. Микола вращается как волчок. Или скорее как фреза с большим количеством степеней свободы. Зазеваешься – ошкурит махом.

Серегин шест изрублен в труху. Женька делает колющий удар. Микола уходит вниз, мотает головой по дуге, оселедец, как змея, обматывается вокруг шеста, рывок – Женька тоже без оружия. Света понимает, что с ближней дистанции Миколу не пробить. Бросок. Обычно Света попадает ножом с десяти шагов в горло. Но здесь надо бить наверняка. Поэтому она целится в грудь. Микола делает вертушку в прыжке… Бамс! – нож по рукоятку втыкается в сосну.

– Ну шо, пионэры. Щас вас брить буду, – сказал Микола, даже не запыхавшись.

– Оружие, где взять оружие? – крикнул Серега.

– В Пустоте. – Джао Даши наблюдал за схваткой с безопасного расстояния.

– Я не понима… – Он не успел договорить.

К Сереге двинулся Микола, оставляя за собой аэродинамический след в воздухе, как сверхзвуковой истребитель МиГ-31. Как сокол в момент броска складывает крылья, так Микола убирает обе сабли за пояс. И в руке его из ниоткуда появляется арапник. Замах – Микола подсек Серегу и одним движением связал его.

– Ух, лихо! – восхищенно выдохнул Женька.

– А откуда хлыст? Откуда взялся хлыст? – удивилась Света.

– Вам же ховорят. – Микола подкрутил ус. – Тянешься в Пустоту и берешь.

Друзья с утра тренировались на полянке, недалеко от монастыря. Микола выступал в роле тренажера. Их задача – атаковать Миколу всеми видами доступного оружия. Сначала они пробовали биться один на один. Не прокатило. Двоим на одного, как известно, нападать нехорошо. Но Джао Даши приказал. А слово мастера – закон. Вдвоем получилось не лучше. Тогда к ним присоединилась Света. Они решили атаковать одновременно и с разных сторон. Давай на раз, два, три? Давай! Вжих… Микола пропал и появился на расстоянии пяти метров от исходной точки.

– Десять – ноль в пользу Миколы, – объявил Джао Даши. Счет неутешительный.

– Эй, так нечестно, – сказал Женька. – Мы про телепортацию не договаривались.

– А вам-то кто мешает полученными навыками пользоваться? – спросил Джао Даши.

– Мастер, а как ими пользоваться? Научите! – Серега сделал поклон, накрыв правый кулак левой ладонью.

Джао Даши пригласил всех сесть кругом. Сидеть надо на коленях. Это неудобно – ноги быстро затекают. Но надо терпеть. Мастер сказал, что через терпение ученик достигает самоконтроля. Самоконтроль помогает достичь гармонии. Кто достигает гармонии, тот знает Путь. Джао Даши расстелил на земле шелковый платок и осторожно положил на него связку пожелтевших от времени листков рисовой бумаги.

– Это «Бу Хо Хонг», «Идущий в Пустоте», – трактат самого Сунь-цзи, – сказал мастер. – Вы знаете, кто такой Сунь-цзи?

– Конечно, знаем, – важно ответил Серега. – Это тот, который про чай стихи писал.

– Про чай писал Лу Тун, – сохраняя полную невозмутимость, сказал Джао Даши. – А Сунь-цзи – это великий стратег древности. В Китае широко известен его трактат «Искусство войны». Ему принадлежит высказывание «Полководец выбирает время и место битвы». Как вы думаете, что это значит?

– Ну, наверное, полководцу легче победить, если он заранее изучил место боя и готов к схватке. А противник – нет, – предположила Света.

– Да, верно. – Джао Даши одобрительно кивнул. – А что означает «изучил»?

– Ну там кустики всякие, ложбинки, реки. Учел время года и погоду. Как князь Александр Невский заманил тевтонских рыцарей на Чудское озеро, они под лед и провалились, – ответил специалист по истории Женька.

Джао Даши с интересом посмотрел на него:

– Хм… я про это не слышал. Обязательно расскажи мне потом эту занимательную историю… Верно. Полководец должен изучить рельеф местности для расстановки своих основных войск. Но также полководец должен изучить поле для Идущих, специальных солдат, которые перемещаются в Пустоте. Об этом Сунь-цзи и написал свой тайный трактат «Бу Хо Хонг».

– Но разве не достаточно просто овладеть навыком перехода в хронотранс и потом применять его в нужный момент? – спросил Серега.

– Достаточно, если местность ровная. Но если, например, нужно проникнуть в незнакомый замок, можешь попасть в ловушку. Владетельные князья знают про существование Идущих и защищают от них свои жилища. Представь себе, ты делаешь шаг сквозь стену, а там вырыта глубокая яма с кольями. Представил?