– Как, Ваня, делить всю эту роскошь и Злат-терем будем?

– А никак! Владей всем один, коль тебе в радость! Не по душе мне всю жизнь одну песню петь, вроде как в услужении этому Злат-терему быть! Насытился я и сил набрался на обратную дорогу. Мне в обратный путь, домой пора. Прощай!

Поклонился Злат-терему на прощанье за роскошное угощенье. Слуг поблагодарил, а те проводили его к серебряному озеру. В лодочку усадили и приналегли на сверкающие, бог весть из чего сделанные весла. Ими три раза всего махнули и оказались на берегу серебряного озера, откуда едва виден был золотой терем, стоящий посередине.

– А теперь, пожалуйста, – сказали слуги, – отойдите подальше в сторонку и пойте сколько хотите свои вольные песни. Только уж очень просим: потише, а то от этого может в нашем тереме повреждение произойти.

Глубоко вдохнул я влажный лесной воздух – и как запел любимую свою удалую песню, так и растаяли тотчас и серебряное озеро, и сам терем золотой.

Хоть и темно было, но я твёрдо решил, не медля нисколько, искать дорогу домой. Долго я брёл без отдыха. День наступил, и новая ночь прошла, а я все шёл и шёл. Проголодался очень. Дай, думаю, спою-ка я свою знакомую песенку, ту самую, может быть, возникнет дворец золотой. Перекушу хорошенько. Дальше дорога легче покажется. Так и сделал. Не получилось. Но время от времени запевал я эту песню снова.

Вышел, кажется, день на пятый своего пути на поляну, полную спелых ягод. Ягоды крупные, сочные. Рядом ручеёк журчит. Наклонился я над ручьем, вгляделся в лужицу, что рядом с ним была, и увидел, что стал я совсем ободранный, глаза голодные, щёки впалые – прямо родной братец того человека, которого в Злат-тереме всем владеть оставил. Что было силы запел я ту песенку – надо же как-то спасаться, хотя голос мой изрядно сел. И тут все как по-писаному произошло. И ручеёк в серебряное озеро превращаться стал. И терем золотой на глазах расти стал. Но слуги не выбежали, чтобы на пир зазывать. А вместо слуг выбежала навстречу девушка. Бледненькая такая, лицо грустное, в руках узелок.

Старенькое её платьице было бережно кое-где подштопано и небрежно подпоясано пояском, который переливался всеми цветами радуги. От сверкающих драгоценных камней, которыми он был украшен, исходили яркие цветные лучи.

Сказала она, что рада видеть Ивана. Потому что заждалась, чтобы хоть кто-нибудь отыскал этот золотой терем, чтобы отдать его тому, кому нужен он. Пригласила входить и владеть всем, что только пожелаешь, в этом тереме, а она, говорит, по дому скучает очень. А без присмотра терем оставить жалко было, а ну как пропадёт без хозяйского глаза. И вправду, как-то особенно чисто, уютно было в этом Злат-тереме, словно сердечнее показалось ему всё вокруг.

Только вошёл Иван, представил себе поросёнка жареного и цыплёнка пареного – всёвмиг на столе оказалось. Для удовольствия хозяюшки заказал фруктов диковинных, то землянику под потолок ростом пожелает, то арбуз сладкий с вишню размером – только ничего не веселит хозяйку. Поел сытно, хорошо. Думал, чем развеселить девушку, музыку хорошую, пляски устроить. Прилетели мотыльки, бабочки, как девки в праздник, нарядные, пёстрые, стали они хоровод водить, то так, то эдак. Хлопнул в ладоши – кузнечики стали на скрипках играть, птицы трели выводить, а заморские птицы, попугаи – петь. Одно досадно: и пели, и играли они всё одну и ту же песенку, а она и без того наскучила. Посмотрел Иван на девушку и понял, что и её песня эта только ещё грустнее сделала.

– Надоело мне всё одно и то же слушать! А ведь я певунья была, – словно стыдясь чего-то, посетовала девушка.

– Отчего же это – была? Давай-ка споём, а ну его, терем этот. Он только поначалу радует, а потом тюрьма тюрьмой! – возразил Иван.

И запели они песню звонкую, весёлую. И затрещал Злат-терем со всем своим роскошеством и вмиг растаял. И оказались они в лесу у ручейка.

– Позволь, певунья, провожу тебя? – спросил Иван у красавицы.

– А и вправду! Проводите, пожалуйста! Страшно одной в лесу! – честно призналась девушка. Так отправились они в путь.

– Коротка ли дорога была, длинна – не помню. Только помню, песен много пели. Помню, что краше и краше девушка становилась, румяней, а глаза озорные, весёлые, – вспоминал дед и сам словно молодел от этих счастливых воспоминаний. – Вскоре показалась деревня, откуда родом моя спутница. Выбежали родители девушки, радостно встретили нас. Дочке уж так радовались, так радовались!

А я, как с родителями познакомился, так сразу и объявил им, что желаю на дочке их жениться, потому как невозможно до чего в неё влюблённый. Такой влюблённый, что и описать невозможно.

С тех пор и живём-поживаем с бабушкой твоей. И ни о золотых теремах, ни о серебряных озёрах не тужим. Детей вырастили, теперь внуков растим. А песенку ту до конца не пою, чтобы неповадно было на всякое глупое баловство время тратить. Потому что не стоит ни Злат-терем, ни серебряное озеро вольной песни, что от души поётся! – сказал дед. И правильно сказал!

– Здравствуй, Тимошка! – крикнула соседка, увидев, что её сосед, малыш Тимошка, мальчонка лет пяти от роду, спешил к реке на рыбалку. Он волочил за собой пустое ведро, которое, подскакивая на кочках, гремело, ударяясь о землю и камни. На его детском плечике лежали огромные, настоящие удочки.

Тимошка оглянулся и ответил ей и соседям, собравшимся у колодца и обсуждающим новости в их деревне:

– Здравствуйте, соседи дорогие! Доброго здоровья всем!

– Эй! Тимошка! Да ты опять на рыбалку? Да в такую-то рань? – удивилась соседка.

– Да! На рыбалку! Я рыбалку люблю! – ответил Тимошка и пошёл вниз, спускаясь по крутому берегу к реке.

Когда Тимоша скрылся из глаз, все соседи с пониманием вздохнули о судьбе малыша Тимоши, о его сиротской доле.

– Да! В нашей деревне чудеса не переводятся! Говорят, что и прадед нашего Тимошки тоже заядлый рыбак был. У них в роду все такие. Сколько захочет, столько и выудит! Вот такой талант, такое наследство в их семье от отца к сыну переходит! И Тимоша наш рыбаком уродился. Как только на ножки встал, первые шажки сделал, так на рыбалку и потопал! Совсем малыш ещё, сам-то – дитя малое, а рыбачит всем на удивление, – обсуждали соседи меж собой.

И как рыбачит! Усядется удить там, где ни у кого не ловится. И одну за другой рыбин вытаскивает. Что на пруду, что на реке – всюду Тимошке удача. Идёт к нему рыба как заговорённая. Вот такая милость, такой талант от рождения у него. Да… Такой же и у отца его, и у деда был. Вот ведь повезло мальцу: всегда обед ему, сироте-то. Талант такой ему – просто спасение! А народ удивляется: как такой махонький мальчуган так ловко справляется с уловом?! И ну с расспросами к нему:

– Может быть, ты слово заветное знаешь?

А Тимошка возьми да и соври:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.