Лирмалис влетел в паланкин последним, Аэрис уже знал, что лекари запретили ему ехать верхом, и по этому поводу Лир бурчал весь предыдущий день.

Он явно терпеть не мог паланкины и поездки за задернутыми шторами, поэтому то и дело выглядывал, пока Миледана рассеянно, но не слишком усердно его одергивала.

Всю дорогу до императорского дворца Лир говорил, не переставая. Миледана не очень-то поддерживала разговор, и Лир переключился на Аэриса.

— Как тебе одежка? — спросил Лирмалис, бесцеремонно беря один из рукавов рубахи. — Вообще-то она моя, потому что сестренка так и не позаботилась обзавестись тем, что будет лично твоим.

— Рада, что не все твои вещи шелковые и расшитые, — отозвалась Миледана.

— Ты просто могла позвать портного! А эта рубашка дорога мне как память.

— Ты ее ни разу не надевал.

— Я вообще не к тебе обращался. Нравится, Аэрис?

Демон кивнул. Ему и правда нравилась приятная ткань, такая простая и скрывающая тело. Как будто оно не самое важное — не единственное, ради чего нужен он сам. Без всяких украшений, которые так любили навешивать на него предыдущие хозяева.

Лир был достаточно бесцеремонным, но не потому, что Аэрис раб, а потому, что Лир был таким со всеми. Уже забыв об одежде, он вытянулся, с интересом рассматривая рога Аэриса, отполированные и умасленные, как попросила Миледана.

Лир не был высоким, так что ему пришлось почти привстать, а потом он протянул руку, касаясь пальцами рожек.

Сжавшись, Аэрис не смел двинуться, едва дышал.

— Ты его пугаешь, — негромко сказала Миледана.

К удивлению Аэриса, Лир отдернул руку. Нахмурился.

— Простите, господин, — пролепетал Аэрис, пугаясь еще больше, теперь уже не зная, не сочтут ли его страх неподобающим.

— Ты решил, я тебя ударю? — в голосе Лира звучало удивление. — Или… или что снова решу покопаться в голове?

Аэрис смог только кивнуть. Он и сам не знал, чего боялся больше. Наказания могли быть привычны, но иногда они бывали неожиданными или такими, что демон даже не мог понять, что он сделал не так.

Но никто и никогда не пытался воздействовать на него изнутри — кроме того времени, когда его травили зельями, чтобы уничтожить магию. Но то, что творилось в голове Аэриса, всегда принадлежало только ему.

Пока Лир с легкостью не раздвинул эти границы, не запустил руку внутрь.

— Гм, Аэрис, я не знал, чего от тебя ждать. И не хотел, чтобы ты навредил сестре. Я не собираюсь постоянно лезть к тебе в голову.

С удивлением Аэрис вскинул голову и, забыв о страхе, во все глаза уставился на Лира. Благородный господин действительно пытался объяснить свои действия? Ему, обычному рабу?

Лир казался смущенным, он опустил голову и теребил богато расшитый рукав собственной рубахи.

— Не бойся, Аэрис, — сказала Миледана. — Я уже говорила, никто не станет тебя наказывать, если ты этого не заслуживаешь. Но с тобой еще придется поработать.

— Можно Кэра попросить, — оживился Лир. — У него способности куда больше моих, один разок, и Аэрис вообще ничего бояться не будет.

— Не смей об этом Кэру даже заикаться! Если не хочешь услышать, куда тебе стоит пойти и с какими частями тел джиннов вернуться.

В ответ Лир только рассмеялся и продолжил говорить о городе, ценах на специи и караванах из Калисии, игнорируя не очень-то настойчивые просьбы Миледаны помолчать.

Аэрису приходилось бывать в Священном дворце. Несколько его хозяев любили надевать на раба шелковые одежды, что больше показывали, нежели скрывали, тяжелый золотой ошейник, который нестерпимо натирал шею, и водить по анфиладам комнат и галерей на золотой цепочке, хвастаясь перед другими вельможами и дворянами.

В первые разы дворец буквально оглушал Аэриса. Он не привык к такому количеству камня вокруг, к блеску золота и драгоценных камней, к удушливым ароматам духов и благовоний. Духи давно отвернулись от него, но в этом месте Аэрис не ощущал вообще ничего, даже пустоты. Наоборот, казалось, место впитывает его самого.

После первого посещения Аэрис с трудом смог добраться до постели и не вставал весь следующий день, благо хозяину он был не нужен. В другие разы было уже проще, демон даже смог оценить, что в мозаиках, украшавших своды, есть определенное изящество, цветные кусочки чем-то походили на кроны деревьев.

Паланкин замер, дрогнул, останавливаясь, но не успел еще коснуться земли, как Лир отдернул занавесь и выскочил наружу. Миледана фыркнула, совсем как простая служанка, и сначала всё-таки оправила платье, а потом уже вышла вслед за братом. За ней юркнул и Аэрис.

Широкая лестница вела к распахнутым бронзовым дверям с изображениями крылатых животных. И высился, упираясь в потемневшее небо, дворец с изящными тонкими шпилями на аккуратных округлых крышах.

И огни, повсюду мерцали огни, как снаружи, так и внутри. Аэрис знал, что именно в залах собрались приглашенные, поэтому не рассчитывал, что их встретят на подходе да еще не слуги.

Кэрах стоял спокойно, в прежнем сером мундире, теперь к нему добавилась оранжевая перевязь и медальон, изображение которого Аэрис рассмотреть не успел, но наверняка эти знаки отличия говорили о должности. Как и длинный кинжал в ножнах на поясе, усыпанных драгоценными камнями — пожалуй, единственная вычурная вещь во всем облике.

Радостный Лир уже стоял возле брата, на полголовы ниже, казавшийся особенно ярким в богатых голубых одеждах против серого мундира Кэра. Лир положил руки на плечи брата, они оба молчали, и Аэрис подумал, интересно, они могут обмениваться мыслями? Или чем-то похожим. Потому что казалось, слова им вовсе не нужны.

Или они успели поприветствовать друг друга до того, как из паланкина показалась Миледа и Аэрис следом за ней.

— Кэр? — Миледана казалась удивленной. — Думала, ты внутри.

— Мне сообщили, что вы подъезжаете. Ты не рада меня видеть?

Он приподнял брови, и в этом было что-то насмешливое, больше присущее Лиру. Улыбнувшись, Миледана без стеснения обняла Кэра, но в следующий миг отстранилась и повернулась к Аэрису:

— Слушай, спрашивай, если нужно, и всё запоминай.

Аэрису не требовалось напоминание, он кивнул и направился вслед за Кантарионами во дворец.

Они прошли сквозь несколько дверей, оказавшись в просторном зале, тоже наполненном огнями. Они отражались в золотых блюдах, наполненных фруктами, в графинах, полных вина. В блеске драгоценных камней на одеждах приглашенных. Плитка под ногами вилась причудливыми узорами, мозаики на стенах и потолке искрились.

Кэрах ушел, Лирмалис тоже растворился в толпе, демону ничего не оставалось кроме как следовать за госпожой и стараться не терять из виду ее голубые одежды и изящные золотые украшения в прическе.

Миледана здоровалась со знакомыми и иногда кивала в сторону Аэриса, рассказывая о своем новом приобретении, демоне-секретаре. Когда она вместе с другой дамой в ярких красных одеждах уселась на один из многочисленных диванов, то махнула рукой Аэрису, отпуская его.

С этого момента начиналась его настоящая работа.

Он очень хотел не подвести, показать себя. Не столько Миледане, сколько самому себе, что он годится не только как раб для удовольствий и за многие годы его память не стала слабее.

Но зал оглушал, наваливался густыми ароматами пищи, духов и благовоний, многочисленными разговорами, смехом и откуда-то перезвоном колокольчиков. Аэрис ощущал себя слепым и глухим, только часто ловил на себе заинтересованные взгляды: демоны оставались диковинкой. Хотя сейчас никто не пытался к нему приблизиться, и это было в новинку.

Глубоко вздохнув, Аэрис попытался взять себя в руки. Он не просто раб для удовольствий, сегодня у него куда более важное дело.

Он продолжил неторопливо ходить по залу, вслушиваясь, но теперь старался не только уловить разговоры, но и по паре фраз понять, стоит их слушать и запоминать или нет. И вскоре Аэрис был вознагражден. Он остановился за диваном, смотря в сторону и вслушиваясь в разговор о своих хозяевах: раба, одного из многих в этом зале, попросту не замечали.