— Не настолько уж он плох, — проворчал Лир.

Сестра бросила на него быстрый недовольный взгляд, но не стала ничего говорить, а Лир тоже не особенно хотел:

— Я всего лишь о том, что нет никакой разницы, кто сидит на троне.

— Осторожнее, Лир, не то место и не то время, чтобы наплевательски относиться к тому, чей дом ты только что покинул.

— Да в бездну всех императоров!

— Не ругайся в Храме, Лир.

Он скрестил руки на груди, явно раздраженный и недовольный.

— Я должен быть с братом.

— Ты не тамрин, — спокойно возразила Миледана. — И ты был ранен. Успокойся, Кэр отлично без тебя справится.

Аэрис не мог точно расслышать, что проворчал в ответ Лир, но, кажется, «он и так всегда справляется». Усидеть на месте тот не мог долго, поэтому поднялся, походил среди колонн, с кем-то поговорил, но снова вернулся. Уселся рядом с сестрой, так что их плечи соприкасались.

Так они и сидели, и Аэрис застывшим изваянием чуть в стороне, пока из коридора, откуда они пришли ранее, не показались воины. Их возглавлял Кэр, и Аэрис сразу ощутил, как трепещут его нити: ранен тот не был, но измотан.

— Пошли, — коротко сказал Кэр. — Я сам сопровожу вас домой.

— Нет уж!

Лир бодро вскочил на ноги, но за его энергией Аэрис заметил, как тот вглядывается в лицо брата: каким-то образом он смог ощутить то же, что и демон.

— Садись, Кэр. Мы никуда не пойдем, пока ты не отдохнешь.

Аэрис ожидал, что Кэр возразит, но спорить тот не стал, послушно садясь рядом с Миледаной. Облокотившись спиной на колонну, Кэр устало прикрыл глаза:

— Была пара зачинщиков, их пришлось усмирить моими способностями. Это очень выматывает.

— Людей впечатлила речь императора? — спросил Лир.

— Пока что. Но я уверен, это не последний раз.

Солнце палило нещадно, но уже склонялось к горизонту. Аэрис знал, не пройдет и часа, станет прохладно, хотя земля еще будет отдавать сохраненное за день тепло.

Он стоял во дворе дома Кантарионов, рассматривал мозаики, выложенные по всему периметру. Пытался прочитать древние слова, хотя язык давался ему по-прежнему плохо. Может, дело в том, что Аэрис просто не видел смысла записывать что-то. Написанные слова казались ему слишком безликими, тусклыми, в отличие от историй, которые искрились и переливались, когда их рассказывали голосом.

К шее Аэриса снова плотно прилегал простой кожаный ошейник, знак его статуса. Присев на колени, демон провел пальцами по аккуратно подогнанным кусочкам, отполированным многими парами ног. Рисунки изображали благородных предков Кантарионов, но надписей Аэрис не понимал. Хотя они вроде были обычным списком имен.

Узоры Аэрису нравились гораздо больше. Он проводил пальцами по завиткам из разноцветных камушков, когда один из слуг окликнул демона: госпожа ждала.

Миледана и Лир сидели в большой комнате с узкими окнами. Лир явно маялся от безделья: вчера, после того как они вернулись из дворца и Кэр тут же уехал обратно, лекарь осмотрел рану и заявил, что милорду Лирмалису стоит хотя бы денек отдохнуть.

Поэтому Лир с интересом наблюдал за занятием Миледаны и Аэриса, которое растянулось из-за постоянных замечаний и встреваний.

В воздухе тянуло пряностями то ли из-за стен дома, то ли с кухни. Аэрис старательно пытался читать — и он же первым замолчал, когда в комнату вошел Кэр.

Сейчас здесь не было посторонних, но Кэрах Кантарион выглядел так же, как в тот первый раз, когда Аэрис его увидел. Суровый, собранный, скупой на движения.

Но сейчас он был очень-очень зол.

— Кэр, — Лир нахмурился, тоже видя ярость брата, но не понимая, что послужило причиной.

Кэрах остановился перед братом, его злость была почти осязаемой, но голос оставался удивительно, пугающе спокойным:

— Ты должен был отправиться в темницу, мой дорогой брат.

— Если это шутка, то очень неудачная, — сухо сказала Миледана.

— Никаких шуток. Мы захватили зачинщиков вчерашних беспорядков, они указали на других людей, а те назвали еще имена. В том числе нескольких дворян. Ты понимаешь, Лир, что твоего имени достаточно для императорской темницы и допросов?

Кэр не отрывал взгляда от лица брата, Лир ощутимо побледнел, но вскинул голову, в его голосе звучала издевка:

— Если так пожелает наш император…

— С твоей раной только в темницу. Я смог уговорить императора. Ты просто не можешь покидать дом, пока всё не выяснится.

Лир сжал губы и промолчал. Миледана дернулась, как будто хотела подойти к братьям, но осталась на месте. Аэрис снова почувствовал, как хочет стать маленьким и незаметным. Ярость Кэра и вызов Лира вполне могли задеть и окружающих.

Одной рукой Кэр оперся о стол, другой — о спинку стула, на котором сидел Лир, навис над братом.

— Просто скажи, Лир, ты участвовал в заговоре?

Лирмалис молчал, и эта тишина звучала красноречивее любых слов. Со злостью хлопнув ладонью по столу, Кэр выпрямился и пробормотал что-то, что могло быть только ругательством.

— И ранили тебя из-за того, что вовсе не случайно оказался в центре бунта?

— Другие заговорщики мне не доверяют.

Кэр принялся ходить по комнате. От былого спокойствия не осталось и следа.

— Бездна, Лир… зачем? Ты так хочешь нового императора на троне?

— Мне плевать, кто у власти. Я хочу, чтобы нынешний был мертв.

— Зачем?

— Тогда ты будешь свободен.

Правая рука Кэра невольно дернулась к левой, месту чуть выше запястья, и Аэрис понял, что там, возможно, то самое клеймо тамринов. Они верны кахъясу, а тот — лишь императору. И не может ослушаться его, не может предать.

— Это был мой выбор, — холодно сказал Кэр.

— Я знаю, что нет! Понятия не имею, как император тебя вынудил. Ты всегда хотел быть воином, но никогда — преданным домашним животным. Если император умрет, ты станешь свободен от клятвы.

Лир тоже вскочил с места. В его движениях ощущалось едва скрываемое возбуждение, порывистость.

— Да послушай, Кэр! Ты не будешь причастен к этому, не пойдешь против императора.

Кэр только качал головой, но не отвечал. Похоже, это злило или раздражало Лира — а может, просто раззадоривало.

— Он мой император, — сказал Кэр.

— Ты не принадлежишь ему!

Кэр резко остановился, посмотрел на брата. Улыбка вышла едва уловимой, грустной:

— Я никогда не буду свободен.

========== 6. ==========

Аэрис давно понял: если у господ что-то идет не так, лучше не попадаться им на глаза. Поэтому теперь в доме Кантарионов он старался быть как можно незаметнее. Никуда не лез, держался поближе к кухне. Пусть там многие слуги так и норовили потрогать его рожки, но Аэрис знал, этих людей бояться не стоит.

Правда, будучи секретарем Миледаны, избегать ее не выходило. Прислуживать себе она не заставляла, для этого были другие, но вот сопровождать ее приходилось.

Кроме тех моментов, когда Миледана проводила время с Лиром. Тогда она обычно отпускала Аэриса, пока пила с братом ароматный чай или беседовала на одной из веранд.

Аэрис знал, что Кэр возвращался в дом каждый вечер, но сам его почти не видел. Его это более чем устраивало, потому что в тот же вечер, когда они вернулись из дворца, Кэрах негромко сказал:

— Если ты расскажешь о том, что слышал, хоть одному живому существу, я убью тебя.

Аэрис ему верил.

День выдался особенно жаркий, и Миледана распорядилась вытащить стол для занятий с Аэрисом в сад. Так что они сидели в тени деревьев, а вокруг возвышались колонны и террасы дома Кантарионов, откуда-то издалека слышался городской шум и голоса торговцев водой.

Миледана была рассеянна и в итоге первой же в нетерпении кинула книгу на столешницу:

— Не могу сосредоточиться!

Аэрис покорно сложил руки на коленях, ожидая, чего захочет госпожа. Она только откинулась на стуле и подозвала одного из слуг, приказав принести холодного чая.