— Что…

Кейт хочет его коснуться, но отшатывается под рычанием:

— Звони Джеку!

Кейт без лишних вопросов набирает нужный номер, но качает головой: не отвечает. Связывается с остальными, но стая ждала тут же, никто из них не рядом с кафе.

Ричард гонит по ночным улицам, не думая, сколько потом придет штрафов. Внутри него скребутся слова Скайлер об алкоголе.

Ричард хорошо помнит первую вечеринку, на которую они пошли с Джеком. После того, как съехали из дома, а брат не смог учиться в колледже. Пригласили какие-то друзья из стаи, хотя на вечеринке были не только волки.

— Надо напиться! — заявил тогда Ричард.

Джек смущенно признался, что никогда не пил. Ну так, пару глотков… боялся из-за духов. В тот вечер Ричард хлопнул брата по плечу и заявил, что научит его пить.

Ричард прекрасно понимал, что для того, кто не особо пробовал алкоголь, Джеку точно не стоит много. Но одобрительно подмигнул, когда увидел брата с бутылкой пива.

А потом Ричарда нашла перепуганная девушка с неоновыми лентами в волосах:

— Твой брат! Ему очень плохо!

Джек лежал в одной из пустых комнат квартиры и выглядел так, будто успел выпить пару бутылок водки. Залпом. И сверху еще пива хлопнуть. Джек не узнавал брата, ничего не соображал, его рвало, а он был не в состоянии даже сесть на постели.

Ричард перепугался. Он знал, что брат не мог столько выпить, а значит, что-то было категорически не так. Он не стал паниковать, а просто вызвал скорую.

Сидя в больнице, Ричард тоже боялся. Смотрел на сцепленные пальцы, на тот самый подаренный Джеком перстень и отстраненно слушал, как ругался отец. Понимал, тот тоже боится, поэтому и срывается на Ричарде, но от этого проще не было.

— Пожалуйста, хватит, — сдавленно попросил Ричард, не поднимая головы. Он не мог больше это слушать.

Как ни странно, отец замолчал. А сидящая рядом мать накрыла руки Ричарда своей ладонью. Она всегда была немного отстраненной, вся в себе, любви к мужу и стае. Ричард ощущал, что они, дети, для нее всегда вторичны… но всё-таки обоих сыновей она любила.

Как потом оказалось, в организме Джека то ли какого-то фермента не хватало, то ли что-то вроде того. Ричард не очень вникал в детали и понимал их. Организм брата не мог перерабатывать алкоголь, и это грозило сильным отравлением даже от небольшого количества.

Джек с тех пор не пил — не больше пары глотков. Ричард на всякий случай изучил, что делать при отравлениях, и когда еще нормально и можно справиться самим, а когда стоит паниковать.

И сейчас, пока гонит через ночной город, Ричард понимает, что его брата достаточно всего лишь напоить. Подмешать в апельсиновый сок, который он так любит и обычно пьет у Рика в кафе.

Остановившись, Ричард даже не думает о парковке. Распахнув дверцу, бросает машину и выскакивает на освещенный фонарями и вывеской асфальт. Врывается в вип-зал кафе.

На столе раскрытый ноутбук, уже погасший, телефон и несколько пустых стаканов. Джек лежит на одном из диванов, свернувшись клубочком, он кажется спящим. Ричард садится рядом и начинает теребить его за плечо. Слишком сильно, конечно, но это не волнует.

Джек не просыпается.

— Нет, нет, нет, Джек! Давай же!

Умом Ричард понимает, что ну не могли ему подмешать уж слишком много, но эмоциям эти мысли никак не помогают. И когда Джек тихонько шевелиться и с негромким стоном открывает глаза, Ричард не сдерживает вздоха облегчения.

— Дик, — слабый голос Джека. — Черт… кажется, я вырубился… что за… голова кружится.

— Всё в порядке, — приговаривает Ричард, больше для себя, чем для брата. — Всё в порядке.

Сейчас Джек не отстраняется, наоборот, привычно и доверчиво льнет к брату, как будто тот может исправить всё на свете. Утыкается лбом в его плечо. Ричард бережно обнимает Джека, но взгляд остается твердым.

Если Скайлер и Мортоны хотят войну, они ее получат.

========== 5. ==========

Когда Джек принюхивается, то невольно щурится, чтобы лучше прочувствовать запах. Догадывается, что, когда он человек, это наверняка выглядит по-идиотски. Но сейчас на пожарной лестнице у их квартиры только сам Джек, так что некому его видеть.

Спрятав ладони, чтобы не мерзли, он плотнее запахивает шерстяную клетчатую рубашку и принюхивается. Чуть поворачивает голову, чтобы прислушаться — увы, человеческое ухо не двигается и слышит не так хорошо, как волчье.

Где-то ниже по улице ругаются. Кричит ребенок, который не хочет идти домой. Но голоса заглушают автомобили, двинувшиеся после светофора на дороге.

Машина, на которой приехали братья, стоит с другой стороны дома. Ричард кинул ее небрежно, и Джек заметил, что отец будет ждать, когда Ричард ее вернет.

— Завтра.

Джек знает, что Ричард просто боится оставлять брата. Кажется, он испугался куда больше самого Джека.

Ричард скоро приходит. С одеялом, которое передает Джеку: знает, что тот будет мерзнуть, но лениться пойти в квартиру. Джек принимает с благодарностью, заворачивается в половину теплого пледа и делится второй с братом.

— Лапша с кальмарами, — заявляет Джек. — Чувствуешь запах? Купим завтра пару коробок в том ресторанчике.

— Ага.

— Ты хочешь яичную или пшеничную?

— Гм. Всё равно.

— Нет уж, Дик, давай, выбирай! Я от тебя не отстану.

— Хорошо, — Ричард слабо улыбается. — Пшеничную. Но если я эту гадость есть не смогу…

— …мне больше достанется, — подхватывает Джек и пихает брата в бок.

Джек помнит, когда Ричард вернулся из плена, для него долгое время не существовало никакого «завтра». И до сих пор, когда он волнуется, то перестает задумываться о следующем дне, в его картине мире только сегодня, этот миг и всё. Никакого будущего, ведь оно, возможно, не наступит.

Поэтому Джек строит планы. Пусть даже о дурацкой еде из китайской забегаловки ниже по улице.

Ричард заворачивается в одеяло, так что теперь торчит только его темноволосая голова. Они сидят, тесно прижавшись, делясь теплом, и Джек чувствует, что брат дрожит — не от холода. Но спрашивает:

— С тобой точно всё в порядке?

— В полном, — заверяет Джек. — Алкоголя было немного. Просто чтобы я вырубился. Это угроза, но причинять вред никто не хотел.

Джек говорит твердо, хотя ему неприятно вспоминать, что этим вечером он оказался самой легкой добычей из всей стаи. Когда пришел в себя, испуг на лице Ричарда быстро сменился яростью. Он начал выяснять, кто приносил сок, у кого был доступ… Джек знал, что это бессмысленно: кафе Рика на нейтральной территории, здесь постоянно снуют разные оборотни и люди, кухня одна.

Сам Рик тоже был в ярости и перетряс всё кафе. Остальная стая в этот момент набилась в вип-зал, и Джек не знал, куда деться от их навязчивой заботы. Он понимал, волки волнуются и за него, и из-за того, что тронули кого-то из стаи, но сам Джек хотел забиться в самый дальний угол. Поэтому, когда вернулся Ричард, почти вцепился в брата, прося уехать скорее домой.

Здесь тихо. А на пожарной лестнице так вообще только Джек и огромный город, которому плевать на волчонка. Джека это более чем устраивает. Навязчивого внимания ему хватает от духов.

— Я ее убью, — глухо говорит Ричард. — Скайлер Мортон.

— Не вздумай. Именно этого она и добивается. Выбесить тебя.

— Думаешь, поэтому пришла ко мне, а не к отцу?

— Конечно, Дик. Показать, что к тебе у нее личные счеты.

Ричард молчит немного, потом говорит:

— Я позвонил отцу. Скайлер назначила ему встречу. Завтра. В кабинете офиса, конечно, а не в лесу после Гона.

— Конечно, — хмыкает Джек. — Там два вожака будут обсуждать официальную часть войны.

— Думаешь, ею не обойдется?

— Скайлер явно это показала.

Джек молчит, хотя ему многое хочется сказать. Но он не уверен, что сейчас подходящее время напоминать о том, что в прошлый раз Мортоны тоже вели нечестную игру. Похищать и пытать сына вожака — такое не одобрял никто из волков.