Это была его единственная покупка в квартиру. И блестящие бока новенького аппарата резко контрастировали с обшарпанной мебелью кухни.

Скатерть. Еще Гор, конечно же, убрал старенькую скатерть со стола, потому что терпеть ее не мог. Сейчас там стояла небольшая вазочка с орешками, туда же Гор поставил две готовые чашки с кофе — как раз к тому моменту, когда на пороге наконец-то появился отчаянно зевающий Анубис.

— Доброе утро, воробушек, — улыбнулся Гор.

Сейчас Анубис действительно походил на встрепанного, нахохлившегося воробья. Густые волосы падали на выбритые виски и затылок — когда Гор увидел их в первый раз, то поразился. Анубис заявил, что он зануда.

— Ты меня точно ненавидишь, — сказал он сейчас.

— Сам просил разбудить.

— Я думал о чем-то вроде будильника.

— Сам бы его и ставил.

Анубис явно хотел что-то ответить, но вместо этого подошел к холодильнику и сунул туда голову. Гор спокойно пил кофе, пока Анубис не развернулся к нему, держа что-то в руке:

— Где вся еда? Только не говори, что у тебя на обед это дерьмо!

— Это йогурт.

Анубис закатил глаза, но закрыл холодильник и уселся на стул, не выпуская йогурта. Подвинул к себе чашку кофе:

— Спасибо.

Он с интересом попробовал орешки, и миндаль ему явно понравился. Гор незаметно подвинул к нему вазочку. Он сам не знал, зачем купил — может, потому что Нефтида всех уговаривала, что орехи — это очень по-осеннему.

— Нет, ты правда не ешь, что ли? — прищурился Анубис, открывая йогурт.

— Не дома.

Хотя в последнее время особо не хотелось и вне дома.

— Зато тебе завидуют, — усмехнулся Гор. — Я видел в божественном чатике. Там дамы вздыхали, что хотят есть, как ты, и оставаться такими же тощими.

— У меня быстрый обмен веществ, — заявил Анубис, беря еще орешек. — И я не тощий, Хару!

— Как скажешь, Инпу.

Они всегда называли друг друга древними именами, которые звучали во времена, когда пирамиды еще были юными. Неважно, что сейчас за мутным окном двадцать первый век.

— Тебя в чатике вообще называют осенним мальчиком, — ухмыльнулся Анубис.

Даже Гор не знал, кто первым это высказал, но наверняка неугомонный Амон. Солнечный бог успевал влезть во всё, и только он мог назвать Гора осенним — из-за каштановых волос.

Анубис съел еще орешек и достал сигареты. Хмуро глянул на Гора:

— Надеюсь, курить у тебя еще можно?

Гор пожал плечами: проветрит.

— У меня от этого голова меньше болит, — сказал Анубис. — Переход был сложным, а человеческие таблетки нам не особо помогают.

— Очень больно? Может, стоит еще поспать?..

— Ой, отвали.

Анубис с раздражением стряхнул пепел с сигареты в пустую баночку из-под йогурта. Он не позволял никому заботиться о себе. Только Сету.

А может, Гор действительно припозднился с этой заботой: стоило проявлять ее, когда он проводил всё время среди людей, а Анубис был вынужден почти постоянно торчать в Дуате — так желал Осирис. И Гор тогда не то чтобы часто навещал брата.

Теперь Осирис мёртв, и царство полностью на Анубисе. Хотя все продолжают звать его принцем мертвых — все, кроме Гора, конечно же.

— Узнал что-нибудь, воробушек?

— Ничего полезного, — Анубис пожал плечами. — Но мне кажется, с тех пор, как всё вокруг разваливается, попасть на изнанку стало сложнее. Я там совсем теряюсь во времени… и в мертвецах.

Гор никогда не бывал на изнанке. Но прекрасно знал, то, что происходит в мире, влияет и на Анубиса — он научился неплохо управлять своей силой и Дуатом, но временами мертвецы становились слишком громкими и утягивали его за собой. Может, куда-то глубже, чем изнанка.

— Я пойду снова, — заявил Анубис, выпуская горький дым и смотря в маленькое окошко. — Уверен, что смогу отыскать там что-то полезное.

— Не думаю, что там что-то есть, а риск не оправдан…

— Да? — резко спросил Анубис, в упор посмотрев на брата. — И что ты предлагаешь? Просто ждать, когда ты умрешь?

Гор не ответил и тоже взял орешек, но не ел его, а просто крутил меж пальцев. Он отлично чувствовал, как именно на него влияют эти изменения в мире, которые начал Кронос и которые не исчезли с его смертью: как будто кто-то раскрыл клапан внутри самого Гора, и из него медленно утекала жизнь.

Гор умирал.

И он бы хотел быть рядом с братом, прежде чем навсегда исчезнуть. Потому что боги, в отличие от людей, не отправляются в загробные миры. Они просто исчезают — воспоминаниями, пеплом и дождем.

— У меня выходной, — сменил тему Анубис, имея в виду то ли дороги мертвецов, то ли бар. — Мотоцикл внизу. Предлагаю поехать куда-нибудь и нормально поесть.

— Только если я поведу.

Гор не хотел говорить, что Анубис еще не до конца отошел от визита на изнанку Дуата, а их тела хоть и не могут умереть, и восстанавливаются быстро, но попадать в аварию не хотелось бы.

Но Анубис такой заботы не принял бы, поэтому Гор улыбнулся:

— Ты все мои орешки сожрал. Так что должен мне, воробушек.

Проворчав что-то неразборчивое, Анубис вытащил из кармана ключи и кинул на стол. Затушил сигарету и демонстративно подхватил последний орешек из вазочки.

Когда Гор лишился глаза, тело не смогло его восстановить — зато магия оказалась на это способна. Он долго не рассказывал, что видит тем, другим глазом, но Анубис теперь знал, что призраков.

Поэтому и сейчас Гор увидел взметнувшихся мертвецов за мгновение до того, как они облепили Анубиса. Плотно, вязко, белесым коконом, который жаждал утянуть не его тело, а именно божественную сущность.

Пальцы Анубиса вцепились в столешницу, голова склонилась, а плечи напряглись. Пока за его спиной не развернулись темные крылья, сотканные из тех же мертвецов — крылья, которые простирались между мирами, до самого Дуата.

Кокон вплелся в них и исчез, Анубис перевел дыхание.

— Проклятые мертвецы!

Гор убрал пустые чашки и сполоснул их в мойке, давая Анубису окончательно прийти в себя. И обернулся, вытирая руки, как раз в тот момент, когда брат хмурился, читая что-то на телефоне. Повернул его, чтобы и Гор мог увидеть экран.

Сообщение от Сета: «Приезжайте срочно. Оба».

Анубис и Гор переглянулись, и последний успел подхватить ключи, отправляясь к выходу. Ему в спину ударился вопрос:

— Эй, у тебя вообще-то права есть?

— Водить я точно умею.

Сет и Нефтида жили недалеко, в пафосном районе, название которого Гор, конечно же, не помнил. Сет точно не писал бы такого сообщения, если бы это правда не было срочно, но Гор всё равно не торопился.

Ему нравился мощный мотоцикл Анубиса, хотя Гор и получил ощутимый тычок под ребра от брата, когда с трудом вписался в поворот, скользнув по луже.

Дороги опасно поблескивали влагой, у тротуаров собирались кучи пожухлых листьев, и даже в куртке поверх свитера было уже зябко.

Гор мог ощутить, как Анубис позади него распускает темные крылья, невидимые обычным людям. Его сила как бога и проводника мертвецов. Усмехнувшись, пусть этого не видно под шлемом, Гор выпустил свои собственные: золотистые, будто покрытые дымкой.

Люди не могли этого видеть, но наверняка чувствовали. Замечали что-то краем глаза. Непонятное ощущение на границе узнавания. Покалывание в кончиках пальцев.

Но управлять мотоциклом на мокрой дороге так гораздо удобнее, так что Гор прибавил газу, и вскоре они поднимались на лифте к апартаментам Сета. С зажатых в руках шлемов капли воды падали на алый ковёр, и Гор невольно задумался, как они выглядели с точки зрения того человека, что сидел внизу и вроде бы следил за порядком.

— Что случилось? — спросил Анубис, едва Сет открыл дверь.

Терпением он никогда не отличался. Сет хмурился, пропуская их внутрь:

— Амон вернулся.

— С блинчиками и фееричными историями?

— Не совсем.

Гостиная была огромной. С многочисленными диванами, устойчивым запахом благовоний и панорамными окнами от пола до потолка. Квартира в принципе была большой, и в ней удивительным образом сочеталась любовь Сета ко всевозможным современным штукам и страсть Нефтиды к старинному восточному.