Долгое время Сет относился к этому однозначно: с братом он не очень ладил, Нефтиду простил, а сам факт наличия Анубиса попросту игнорировал. Пока Осирис не прислал его, тогда еще совсем мальчишку — тот рос в Дуате, среди мертвецов и молчаливых слуг-ушебти. Хмурый, неразговорчивый, он не имел представления о мире, не знал, как общаться и совершенно не контролировал свою силу, которая в стихийности больше походила на силу самого Сета.

Поэтому Осирис отправил сына к Нефтиде и Сету. Они могли бы помочь.

По крайней мере, именно так Осирис ответил на справедливое «вот какого, а?». Уже позже Сет нашел общий язык с Анубисом, показал ему мир людей, который тот искренне полюбил. И с удовольствием возвращался, когда Осирис отпускал его из Дуата.

Сам Сет не особо заморачивался ярлычками. А когда требовалось, всегда представлял Анубиса как сына — приемного, но сына. В конце концов, он же и правда сын Нефтиды.

Со вторым племянником Сет общался редко. И не знал, чего можно ожидать от Гора.

Вдоль всей стойки расположились маленькие свечи в глиняных мисках, за которыми следил сегодняшний бармен Билли. Сет оглядел толпу у стойки — богов тут не было. То ли они предпочли вип-зону, то ли терлись где-то на танцполе с Амоном. Или у них и вовсе нашлись сегодня дела поважнее.

— Отбираешь работу у Билли? — поинтересовался Сет.

Анубис пожал плечами и покосился на бармена, сейчас стоявшего с противоположного конца стойки:

— Я его не трогаю. Наливаю только для своих сегодня. А Билли пусть продолжает.

— Клиентки считают его милым.

— После третьего бокала любой бармен будет милым.

Гор молча подхватил один из коктейлей, которые сделал Анубис, и явно собирался уйти, но Сет настойчиво придержал его за локоть:

— Сначала расскажешь кое-что.

Гор нахмурился. В полумраке и мерцающих огнях было почти незаметно, что у него разные глаза.

— Что такое?

— Я знаю, ты что-то скрываешь. И хочу знать, что именно.

Гор упрямо сжал губы, и в этот момент стал очень похож на брата. По крайней мере, упрямства в них обоих предостаточно, и Сет не помнил, чтобы оно когда-то было таким ярким у Осириса.

Ну, не в дядю же пошли эти двое?

— Он скрывает что-то о своем умирании, — мрачно сообщил Анубис. Облокотился на стойку и поглядывал на брата. — Не хочет говорить.

Как и мать Гора, Исида, которая всегда считала, что знает всё лучше всех. Поэтому с ней так тяжело ладить — по крайней мере, Сет старался встречаться как можно реже. Просто, учитывая, что она его самого терпеть не могла. Анубиса тоже недолюбливала, а с Амоном никогда не ладила, считая его слишком несерьезным.

Иногда Сету казалось, Исида просто втайне полагает, что именно она достойна быть главой пантеона. Темные желания, в которых она не призналась бы даже себе.

Гор не сказал ей о том, что умирает.

— Мне ты всё выложишь, — пообещал Сет. — Вытрясу, если нужно.

Он выпустил свою силу, заставил песок царапнуть кожу Гора, несильно сжал, наблюдая, как пальцы Гора вцепились в бокал. Скорпионьими лапками прошелся по шее Гора, позволил иссушающему жару выпить немного влаги.

Сет ожидал, что Анубис его остановит — но тот молчал. Видимо, сам хотел узнать, что скрывает Гор. Видимо, за последнее время это приобрело особое значение. Всё стало серьезнее.

— Хару, — тихо сказал Анубис. — Расскажи. Это может быть важным.

Пустыня давила на плечи Гора, заставляла его пригибаться к стойке, но Сет не сомневался, что подействовали именно слова Анубиса — или Гор сам давно решился всё рассказать, но не знал, как именно. Не мог найти повод.

— Хорошо, воробушек.

Но смотрел Гор именно на Сета, когда поднял голову и хрипло произнес:

— Дуат тоже разрушается.

— Каким образом? — сухо спросил Сет. Увидел краем глаза, как в удивлении вытянулось лицо Анубиса.

— Я — воплощение жизни. И часть Дуата. По отцу. Дуат начал разрушаться, поэтому забирает мои жизненные силы и… достраивает себя.

— Ты для него батарейка. Значит, можно разорвать эту связь? — нахмурился Анубис. — И ты будешь в порядке.

— Понятия не имею, как это сделать. И тогда сам Дуат начнет разрушаться. Как Подземный мир.

Или возьмет силу Анубиса, подумал Сет. Хотя с Гадесом ничего подобного не происходило, так что наверняка дело в том, что Гор воплощает чистую жизнь — и в то же время связан с мертвецами.

— Почему ты не сказал-то ничего? — спросил Анубис.

Гор опустил глаза, изучая взглядом поверхность стойки:

— Не хотел, чтобы ты выбирал между мной и Дуатом.

Он наконец-то поднял голову, сумрачно смотря на Анубиса. Тот ответил таким же долгим взглядом, потом взял одну из нетронутых стопок и быстро ее выпил. Хлопнул ею о стойку и возвестил:

— Мой брат — идиот.

Сет не считал количество коктейлей, но Анубис несколько раз уходил и возвращался с новыми, пока они все вместе сидели за столиками и обсуждали происходящее.

По всему выходило, что Геката действительно тихонько разрушает миры мертвых и их границы. Просто Дуат пока использует жизненную энергию Гора, из-за чего тот постепенно умирает.

— Может, для этого ей и понадобилась моя сила, — предположил Амон.

Он то ли не был пьян, то ли быстро протрезвел от новостей. Его пальцы отстукивали нервную дробь по столешнице.

— Ты о чем? — не поняла Нефтида.

— Солнечная сила. Геката повелевает тенями. Она могла объединить то и другое и создать оружие, которое пробьет границы. Или сделает еще какую-то пакость.

— Никогда не слышала о подобном.

— Геката — богиня колдовства, если кто и может, то она.

Никто не говорил этого вслух, но наверняка подумали об одном и том же, Сет не сомневался: Геката выпустила Кроноса из Тартара, на это у нее ума хватило. Может, всё было ради того, чтобы воспользоваться и его силой.

— Не представляю, зачем это Гекате, — нахмурилась Персефона. Она не называла ее сестрой, хотя мать у них была общая. — Ломать царства…

Гадес пожал плечами:

— Мертвецы — это сила. Энергия. Направь ее в нужное русло, и она снесет любую плотину. Или просто бросит всех богов на колени перед Гекатой.

Он не стал говорить, но Сет и так прекрасно помнил рассказы Гадеса: на самом деле, управлять мертвецами невозможно, это энергия, но она направлена во все стороны сразу. Смерть — это хаос, шок боли и пустоты. Вечность, которая неизмеримо больше любого человека или бога.

Геката может думать, что подчинит мертвецов, но у нее ничего не выйдет.

— Значит, придумаем, как ее найти, — решил Амон.

Даже Сет помнил, что Геката умеет прятаться в тенях. Ее не отыщешь, пока она сама того не захочет.

— Завтра, — добавил Амон, хлопнув ладонями по столешнице. — У меня есть пара идей, но пока не встанет солнце, я ничего делать не буду. Поэтому сегодня продолжим веселиться.

Ни у кого не нашлось возражений, и Анубис отправился за новой порцией коктейлей, хотя сам почти не пил. Так что Сет не удивился, когда к ночи, едва речь зашла о мотоциклах, Персефона попросила:

— Покатай меня.

— Сейчас?

— Почему бы и нет? Я с удовольствием проветрюсь.

Она посмотрела на Гадеса, как будто уточняла, не будет ли тот против, но он только пожал плечами: сам Гадес мотоциклы не любил, предпочитая комфортные и быстрые машины.

— Не проблема, — пожал плечами Анубис. — Поехали.

Они уходили под музыку, которая будто стала громче, и Амон задумчиво смотрел им вслед. Он даже забыл пить.

— У меня плохое предчувствие, — сообщил он.

Мнительностью Амон никогда не отличался, так что подобное заявление удивляло. Сет вскинул брови, решив, что пить Амон никогда не умел, так что стоит ему больше не наливать.

— Ты о чем?

Амон пожал плечами:

— Тени слишком густые.

Ничего подобного Сет не видел, но на миг ему показалось, будто в клубе запахло кладбищем — влажная земля и цветы.

========== 7. ==========