Однако чем больше он смотрел на Пельку, тем невыносимей ему казалась мысль о том, что она может его забыть. Что её ореховые глаза, остановившись на нём, скользнут по грузной фигуре мечника равнодушным взглядом, тогда как сейчас в них плескались восторг и нежность. И его рука замирала над головой девушки, нерешительно опускаясь на волосы. Пелька не знала, что барон мрака перебирал их нежный шелк, пока она спала. Прямо как этим утром.

После ночи, изменившей всё.

Теперь Пелька была его, а он принадлежал ей. Арей не солгал девушке — девственность в мире стражей ценилась очень высоко. Однако лишь та, что была отдана добровольно, незримыми узами связывала мужчину и женщину. Это действительно было сродни браку, настолько сильно магия вплеталась в подобные отношения, и для двоих, соединенных подобным образом, обратного пути уже не было.

Арей ни о чём не жалел, ибо мрак в нём ликовал. Но те затухающие искры света, что ещё вспыхивали в душе, породили чувство, а оно, в свою очередь, посеяло заботу. Которая превращалась в тревогу, а потом и в страх, когда объект чувства находился в опасности.

И теперь этот страх гнал Арея по пустынным улицам. Время от времени хлопали двери трактиров, изрыгая последних весельчаков, продержавшихся до утра. Раздавался неприятный гогот, песня, подхваченная пьяными голосами, а затем всё снова смолкало.

Свернув с главной улицы, мечник прошел ещё несколько сотен метров и остановился у ветхой избы, почти вросшей в землю. Мельком оглянувшись, он дважды стукнул кулаком по хлипкой двери, а затем, выждав пару секунд, ударил третий раз. Дверь открылась ровно настолько, чтобы впустить барона мрака, и сразу же захлопнулась за ним.

В полумраке на хлипком стуле сидел, ссутулившись, мужчина непонятного возраста. Выпуклые бесцветные глаза саркастически разглядывали мечника, который шагнул вперед, мгновенно узнав человека.

— Яраат, — негромко поприветствовал Арей, слегка кивнув.

Оборотень кивнул в ответ, небольшим кинжалом выковыривая грязь из-под ногтей, и произнес тихим сиплым голосом:

— Как живешь, Арей?

Барон мрака не стал отвечать, да это и не требовалось. Стражи мрака не особо уважали протокольные расшаркивания, предпочитая сразу переходить к сути.

— Упыря прикончил ты?

— Разумеется, — оборотень склонил голову набок. — «Это Лысая Гора — смерть здесь лучше серебра». Ведь нам с тобой ни к чему лишние свидетели, правда?

— Камня-головы у меня нет, — начал барон мрака, но был прерван шелестящим смехом мужчины.

— Думаешь, я этого не знаю? Арей, Арей, мы столько лет знакомы, а ты до сих пор так и не понял, что в вопросах артефактов я всегда на шаг впереди тебя.

Яраат поднялся, его подвижное лицо озарила глумливая ухмылка, весьма неприятная, но не удивившая мечника. Сейчас главным для него было выяснить цель этой встречи.

— Тогда зачем ты искал меня? — нарочито будничным тоном поинтересовался он, складывая руки на груди.

— Сказать, что ищу тебя не только я. Ты нужен Лигулу.

— Старая песня, — фыркнул Арей.

— Песня, может, и старая, но в неё, кажется, вплелась новая мелодия, — многозначительно заметил Яраат.

Уголок его рта невротически дернулся, напоминая об оборотнической сущности. Но мечник не обратил на это внимания. Огненным хлыстом его обожгло понимание, что тайна раскрыта. Будто прочитав мысли Арея, оборотень насмешливо кивнул:

— Я тебя понимаю, она хороша. Юна и невинна. Слишком худая, правда, но на вкус и цвет, как говорится.

Барон мрака гневно шагнул вперед, но Яраат скользяще увернулся, вскинув руки в примирительном жесте:

— Не горячись! Я пришел с миром.

— Кто ещё знает? — хрипло проговорил мечник.

— Только я, — успокоил его оборотень. Снова достав свой кинжал, он стал поигрывать им, ловко пропуская между пальцами. — Но ты же понимаешь, что, раз узнал я, узнают и другие?

Арей устало опустился на жалобно скрипнувший стул, стоящий напротив. Автоматически провел рукой по волосам.

— Понимаю, — выдохнул он.

Если бы в этот момент барон мрака поднял голову, то заметил бы, как жадно наблюдает за ним Яраат. Как его сероватая кожа будто пошла рябью от конвульсивных волн. Он пил потоки безысходности, льющиеся из Арея, жадно и быстро. В конце концов, справившись с собой, оборотень отвел взгляд. Лишь рот его по-прежнему слегка вздрагивал.

— Послушай, — Яраат наклонился вперед, и лицо его осветилось поддержкой и пониманием. — Зачем тебе из-за неё скрываться? Такие игрушки периодически появляются у каждого из нас, это не запрещено. А вот излишняя таинственность может привлечь ненужное внимание. Ведь если прячешься, значит, есть что скрывать. Развлекайся с ней, сколько хочешь, главное, помни: не пойман — не вор!

Арей сцепил пальцы рук, размышляя о том, как теперь быть. Он знал, что такое мрак, лучше многих, и потому не питал на этот счет иллюзий. Но даже среди слуг тьмы есть те немногие, на кого ещё можно положиться. Мечник знал Яраата очень давно, они плечом к плечу сражались за самые важные артефакты мрака и не раз прикрывали друг друга. А ещё он понимал, что рано или поздно ему пришлось бы найти того, кому можно довериться, потому что долго прятать Пельку Арей бы в одиночку не смог.

Наконец, решившись, он произнес:

— В том-то и дело, что я уже вор.

Оборотень притворно, но очень убедительно изобразил недоумение:

— Будет тебе! Мы все через это проходили — они лишь временные безделушки. Красивые, но хрупкие сосуды, вместилища великой силы. Главное, не привязываться, не позволить свету их эйдосов затмить твой разум, отняв у них это незаслуженное сокровище.

— Уже поздно, — отрывисто перебил его мечник.

Яраат откинул голову, всматриваясь в него, и всё понял. Его блеклые зрачки расширились.

— Она моя, — добавил Арей. — Я не могу отказаться от неё.

Яраат вскочил с места в притворном волнении. На самом деле, он не хотел, чтобы мечник заметил выражение его глаз. В них плескалось злобное торжество, и оборотень в садистском предвкушении кривил губы. Арей и его девчонка уже в ловушке, главное, не дать понять птичке, что она попалась в клетку.

Обернувшись, он задумчиво сказал:

— Вы не сможете скрываться вечно. Тебя разыскивают, а у мрака и без того везде глаза и уши.

— Как будто я этого не знаю! — раздраженно отозвался мечник, вновь ероша пятерней волосы. — Думаю, будет разумным перебраться в человеческий мир. Там мы хотя бы сможем затеряться, а здесь слишком явное место для укрытия.

— За несколько дней до вашего прибытия здесь уже побывали наёмники из Верхнего Тартара, — отрезал Яраат. — Они оставили дозорного и в ближайшее время сюда не сунутся. Пока вам безопасней оставаться на Лысой Горе. Однако, я бы советовал тебе всё же встретиться с Лигулом. Твоя скрытность наводит горбуна на нехорошие мысли. Явись к нему и скажи, что хочешь на время отойти от дел — ведь так уже было, когда ты поселился в Приграничье.

Мечник медленно кивнул, соглашаясь:

— Думаю, ты прав. Так я хотя бы смогу выиграть время. Да, дозорным я тоже займусь.

— И не только им — комиссионеры рыщут по всей округе. Хотя, мне тебя учить не нужно, — усмехнулся оборотень, — ты столько лет таился и жил вблизи опасности.

— Правда, — ответил Арей, вставая. И добавил про себя: «Но тогда я был один».

Напоследок мечник крепко пожал руку предателю, пристально глядя ему в глаза:

— Я доверился тебе, Яраат. Смотри, не подведи меня.

— Такого ещё не было, Арей, — Яраат ответил на рукопожатие. — И я собираюсь продолжать в том же духе.

После ухода барона мрака оборотень ещё долго стоял у низенького грязного оконца. Его выпуклые, в красных прожилках глаза неотрывно следили за невесть откуда взявшейся в ноябре мухой, угодившей в пыльную паутину. Муха дергалась, мелко-мелко перебирала лапками, но липкие сети держали крепко.

Приблизив лицо к насекомому, Яраат улыбнулся. Это была страшная улыбка безумца.

— Вот ты и попался, мечник Арей, — свистящим шепотом произнес он, и через несколько мгновений изба опустела.