Альпинская (Рыжова) Ксения Ксения Александровна Альпинская (Рыжова), родилась в 1994 году в Екатеринбурге. С отличием окончила Екатеринбургский государственный театральный институт (отделение «Литературное творчество», семинар Ю. Казарина), магистрант Физико-технологического института Уральского федерального университета им. Б. Н. Ельцина. Аспирант кафедры «Русской и зарубежной литературы» УрФУ им. Б. Н. Ельцина по направлению «Литературоведение» Публиковалась в газете «Московский комсомолец», электронном журнале о театре «Пропись», печаталась в газетах фестивалей «Петрушка Великий», «Браво!», «Коляда-Plays», «Кинопроба», «Уральский открытый фестиваль российского кино» под псевдонимом Ксения Альпинская. А также в газете СРМОО «МАЙ» – «Плотинка», сборниках «Горю поэзии огнем» и журнале «Российский колокол». Выпускница Школы театрального критика при СО (ВТО) СТД РФ (руководители – Л. Барыкина и Н. Щербакова). С 2014 года активно участвует в работе Свердловской организации помощи онкологическим больным «Вместе ради жизни». В рамках 34-го Международного фестиваля фантастики «Аэлита» стала лауреатом специального конкурса имени Иннокентия Анненского (I место). С 2016 года член Интернационального Союза писателей. Живет и работает в Екатеринбурге. «Прелесть дождя земного…» Прелесть дождя земного: Смыл и земля чиста. Каждою ночью снова В небе горит звезда. Утки в пруду зимуют, Прятаться нету сил, Даже когда подуют Ветры с чужих могил. Тёплым пусть будет слово, Гладким, как верх листа. Прелесть дождя земного: Смыл и земля чиста. «Как опадёт листва со старых яблонь…» Как опадёт листва со старых яблонь, Так на земле умрёт последний шмель, Оставив несколько цветков неопылённых. Увядшая трава проронит слёзы, И горький мёд неопылённого цветка Оставит терпкий вкус. «Где упадёт листок…» Где упадёт листок, вырастет пышный куст. Мне бы еще глоток слов, что сорвались с уст, выпить и умереть. После прощальной песни мне бы свою пропеть, чтоб отпустил предвестник. «Там, где поросший мох…» Там, где поросший мох, Буйный чертополох, Ветер чужих равнин Кажется мне живым, Чистым, горячим. Ты Перерастёшь в цветы, Спрятав внутри зарю. «Глаза, усталые от муки…» Глаза, усталые от муки, Чистейшим снегом занесло. И бог протягивает руки, И мне становится тепло. Мне до крыльца родного сделать шаг, а может, пять, пятнадцать, сорок восемь… Но дом родной, мне думается так, я обрету лишь между старых сосен. «Нежно щебечет птица…»
Нежно щебечет птица, Плачет осенний клён. Быть мне твоей синицей – Стать тебе журавлём. И, заливаясь трелью После ночных ветров, Лягу твоей постелью Под ледяной покров. «Бог написал на глине…» Бог написал на глине: «Время забыто ныне, Время смывает нас». Яблочный скоро Спас. Яблоки не созрели… Это твои зардели Щеки. Иконостас – Я помолюсь о нас. «Лягу с тобою в глину…» Лягу с тобою в глину. В глине легко гореть мне, за родную спину спрятав чужую твердь. В глине с тобой не тесно. Тесно в чужом дому, где пироги без теста, вкус молока пресный. Ангел пройдет небесный по моему окну. «Спелый, зелёный, чистый…» Спелый, зелёный, чистый запах осенних дынь. Тмин для меня душистый, а для тебя – полынь. Вырежу сердцевину, дам настояться ей. Выпить моей осине сок твоих тополей. Вызреет мякоть дыни… Тополь осину жмёт… Запах степной полыни тмину дышать даёт. «Тополь, тополь, – поёт осина…» – Тополь, тополь, – поёт осина, Тополь, тополь, когда умрём? – Ты осина, моя осина, моя птица, умрем вдвоём, когда тихо, чуть слышно рядом с нами песню заплачет бог. – Мне у бога прощенье надо попросить и последний вдох. – Моя птица, моя осина, ведь у бога так много дней. – Дней не много. Твоя осина ночью стала уже не твоей. «Имя твоё – роса…» Имя твоё – роса, Голос – лебяжий пух. Имя моё – слеза Ангела или двух. Горький стекает сок на корневую пядь, горько на сердце лёг, на золотую прядь. «Пахнут мёдом и смолой…» Пахнут мёдом и смолой ваши волосы и плечи, клёном, дубом и сосной, тмином, небом и водой, пирогом домашней печи, взглядом озера – глухим, камышом речной ладони… Ничего не надо, кроме воздуха твоих равнин. |
