Он приказал продать весь гардероб обеих сестер в первую же неделю своего регентства, поскольку считал, что обе они мертвы, и едва ли вернутся за своими нарядами. Расшитые жемчужинами и драгоценными камнями одежды принесли ему достаточно денег, чтобы построить несколько торговых кораблей.
Даже при своей невероятной способности проникать в любую комнату в этом дворце, Эльза не могла просто позаимствовать более или менее богатую одежду у какой-нибудь придворной дамы. В силу своего воспитания она не могла опуститься до кражи. А униформа служанок являлась собственностью королевства, и, к тому же, отсутствия одного комплекта из числа десятков таких же никто бы не заметил.
Она не может добить своего единственного врага. Она не может красть. Она не может позаботиться даже о том, чтобы завести сообщников, которые поставляли бы ей еду и одежду! Как столь могущественное существо может быть столь беспомощным?
Эльза стояла напротив огромного портрета покойного короля, подняв к нему лицо. Она рассеянно улыбалась, перебирая в памяти светлые воспоминания своего детства. Скудные, но оттого еще более драгоценные. Смотреть на то, как она с нежностью разглядывает портрет человека, который изуродовал ее жизнь, было даже для Ханса слишком. Громко фыркнув, он встал и направился к выходу.
— Твой отец был офицером, — проходя мимо, бросил он. — Не понимаю, почему он не догадался использовать тебя, как оружие?
Девушка с неохотой отвела взгляд от портрета и нахмурилась.
— Потому что любил меня?
Тихо рассмеявшись, он потянулся к дверному замку и, провернув ключ, открыл тяжелые двери.
— Я мало что понимаю в отцовской любви, но запереть чадо в комнате и не выпускать на протяжении десяти лет — это точно не она. — Заглянув в глаза девушки, выражение которых было сейчас по-детски обиженным, он добавил уже серьезно: — Он боялся тебя.
— Ты говоришь так, потому что сам боишься меня.
Вот теперь в кабинете заметно похолодало. Другое дело, а то принц уж было заскучал.
— И у меня есть на то причины, не так ли? — он развернул ладонь тыльной стороной к ней, чтобы виднее стали покрывающие её алые шрамы. — У твоего отца они тоже были. Раз он не избавился от тебя, пока ты была беспомощным ребенком, должно быть, хотел начать обучение позже, но погиб прежде, чем успел сделать хоть что-то. Очевидно, был слишком занят истреблением других своих родственников.
— Он не был таким! — она буквально выскочила за ним в пустой коридор, задыхаясь от гнева, не в силах подобрать слов, чтобы возразить. Никто не смел говорить дурного о её почивших родителях — ни слуги, ни придворные, ни десять лет назад, ни теперь!
На замок давно спустилась ночь, и проходы и залы были пусты, но все равно шанс встретить по дороге какую-нибудь припозднившуюся за чисткой каминов служанку оставался. Ханс махнул на это рукой, слухов по дворцу и так ходило предостаточно, еще один не изменит ничего.
— А ты никогда не задавалась вопросом, куда делись все твои близкие и дальние родственники? — огрызнулся он уже на входе в большой зал, где в середине поблескивало холодным светом изваяние принцессы Анны. — Почему не осталось ни одного, даже самого завалящего двоюродного дядюшки, который мог бы претендовать на престол, кроме тебя и Анны?
— Ты омерзителен!
— А ты наивна! Точно как твоя сестра!
Последние отзвуки громких слов растаяли под сводами большого зала. Королева и узурпатор трона смотрели друг на друга сквозь сумерки опускающейся ночи. Молчание длилось минуту или, может, вечность, прежде, чем Эльза прервала его голосом тихим, но уверенным.
— Наши родители любили нас.
Шумно втянув воздух, Ханс на выдохе процедил:
— Как скажешь, моя королева.
Он развернулся и направился к лестнице, ведущей в королевские покои, но что-то заставило его остановиться и обернуться на полпути. Эльза стояла у пьедестала, на котором возвышалась статуя единственного живого существа, которое любило её беззаветно. И чью любовь она отвергала до самого конца, пока не стало слишком поздно. Снежная Королева протянула вперед руку, но тут же отдернула её.
— Я была у троллей, — тихо проговорила она. — Они говорят «Любовь — ключ ко всему», но я не понимаю. Мне кажется, я люблю её более чем достаточно, чтобы снять любое заклятие.
Она обернулась, но не увидела никого позади себя. Откуда-то с верхних ярусов дворца донесся усталый голос её оппонента:
— Но недостаточно, чтобы освободить её. Она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя. Уважай её решение.
========== Глава 7 ==========
В течение следующих нескольких месяцев Эльза не говорила с ним ни разу, она даже оставила свои мелкие пакости, бесследно растворившись в темных коридорах дворца. О том, что она всё ещё где-то рядом, Ханс мог догадываться только по тихим перешептываниям придворных и слуг, что говорили о призраке, поселившемся в замке: иногда они слышали шаги там, где никого не должно быть или мельком видели тонкую белую фигуру у окна в пустующих комнатах покойных сестер. Принц на это лишь снисходительно улыбался и отвечал, что бояться следует живых, а не мертвых.
Столь долговременное отсутствие женщины, которую он привык считать своим проклятием, жестоким и неотступным, как минимум настораживало. Не похоже, что Эльза просто передумала возвращать себе корону. Но, тем не менее, факт оставался фактом: она оставила его в покое. Даже во сне он видел её теперь чаще, чем наяву, причем содержание этих снов красноречиво намекало, что принцу не хватает женского внимания. Проще всего в таком положении было бы найти любовницу, но Ханс понимал, что единственное, что удерживает его у власти — это довольно эфемерная связь с принцессой Анной, и рисковать ею до тех пор, пока он не стал королем, опасно.
Как только он смог более или менее безболезненно надевать перчатки, скрывающие шрамы на руках, присутствие Снежной Королевы в замке перестало волновать его вовсе, поскольку принц возобновил встречи и переговоры, и редко когда оставался в кабинете или каком бы то ни было другом помещении в одиночестве. Ханс не раз благодарил Всевышнего за то, что у него есть принцесса Анна, благодаря трауру по которой он не обязан посещать или организовывать увеселительные мероприятия вроде балов и приемов, это экономило массу времени молодого правителя.
В целом Эрендел был процветающей державой, торговая и социальная жизнь которой прекрасно налажена, так что после переполоха, который устроила Эльза более полутора лет назад, никаких экстренных решений принимать не приходилось. Лихорадочно работать принца заставляло только то, что письма с Южного архипелага приходили ему всё реже и реже, а это означало, что необходимо срочно пополнять запасы провианта на случай осады, реорганизовывать армию и закупать оружие. Он слишком хорошо знал своих родственников, чтобы почивать на лаврах.
На исходе осени разведка донесла, что Южный архипелаг готовится к войне. Чаша их терпения оказалась не столь глубока, как рассчитывал Ханс. Что, в общем-то, было неудивительно, учитывая, что она была одна на двенадцать человек.
Ханс в ярости смял гербовую бумагу с донесением и швырнул её в огонь камина. Хотя он и готовился к этому с самого начала своего правления, и к сегодняшнему дню успел сделать достаточно, он всё равно испытывал страх.
Они придут, чтобы отобрать всё, что он считает своим. Снова. Только на этот раз они разделят куш крупнее, чем красивая игрушка или хорошенькая девушка.
Королевство Эрендел.
Его королевство.
На этот раз он не имеет права проиграть.
***
Королевский фрегат отходил одним из последних. Предупрежденные о наступлении врага заранее, военные корабли Эрендела выходили в открытое море, чтобы на следующий день встретиться с флотом Южного архипелага на нейтральной территории. Никому не нужен был бой вблизи населенных пунктов: ни защитникам, что берегли свою страну, ни захватчикам, что заботились о сохранности имущества, которое могло принадлежать им в будущем.
