- Во-первых, я скучал, - Скотт не торопясь закрыл дверь, на этот раз на замок, и сел рядом. - Во-вторых, Профессор прозрачно намекнул, что тебе я сейчас нужнее, чем ему. Как видишь, ничего сверхъестественного.

- Зануда, - фыркнула Джин и бросила в его сторону короткий взгляд, сумев уловить только краешек улыбки. Больше желания немедленно избавиться от Саммерса, было только желание никуда его не отпускать, потому что одно его присутствие успокаивало. Если Джин действительно суждено сойти с ума, то как долго она без него протянет?

- Можно подумать, ты не знала, с кем связалась, - Скотт все еще не пытался дотронуться до нее. К несчастью, он сам телепатом не был и не знал, где тот самый «нужный момент», когда прикосновение не будет расценено, как жалось.

«Если здесь кто-то не знает, с кем связался, так это ты!» - Джин вздрогнула, когда Скотт взял ее за руку и потянул к себе, но сопротивляться не стала. Она прижалась к нему, закрыла глаза и против воли, будто погружаясь в воду, стала проникать в его чувства. Сейчас, в его руках она чувствовала ту обволакивающую нежность, за отголоски которой в его сердце, через много лет после смерти Джин, будет так ненавидеть Рейчел та, другая женщина, исступленно ревнуя уже своего мужа к воспоминаниям… всего лишь воспоминаниям…

Какой бы тяжелой ни была ноша на твоих плечах, вдвоем ее нести легче. Но Джин не желала делиться, ведь это означало отравить Скотту несколько счастливых лет ожиданием ужасной развязки, подобно тому, как это сейчас происходит с ней. Ничего она ему не скажет и будь что будет.

Иногда правда – не такое уж и благо.

***

- Никаких новостей?

- Новостей? – Тед отвернулся от окна и присел на подоконник. За окном спускался вечер, зеленые лужайки перед Академией в лучах догорающего солнца казались фиолетовыми. Ничто не напоминало о бойне с участием Друзей человечества несколько дней назад. Сайрин стояла в двух шагах от парня, упорно не желая на него смотреть.

- Я имею в виду какое-нибудь хорошее предчувствие, - вздохнула она и подошла к нему вплотную. Тед усмехнулся и повернул голову, разглядывая дорожку, отходящую от парадного входа. Взгляд был настолько внимательным, что девушка из любопытства посмотрела туда же , хотя никого пока не было видно. Впрочем, секунд через сорок показался Зверь в строгом, безупречно отглаженном костюме. Сайрин не смогла сдержать усмешки:

- Костюм? Бабочка? Похоже, в последний раз я слишком сильно ударила его по голове…

- Нет-нет, что ты! – Тед широко улыбнулся и поцеловал сложенные щепотью пальцы, подчеркивая ювелирную точность. - В самый раз!

Зверь подал массивную лапу сходящей по лестнице даме, и тонкая рука в бежевой перчатке легла на его ладонь. Гроза легко, точно не касаясь земли, спустилась, и они под руку направились к воротам, за которыми их ждала машина. Когда свет фар скрылся из виду, Тед облегченно вздохнул и отвернулся от окна:

- Как говорится, будь мой отец посмелее, я был бы на три года старше.

- Если ребенок у них родится раньше, это будешь уже не ты, - заметила Сайрин, присаживаясь рядом с ним.

- Вечно ты все портишь.

- Было, у кого поучиться.

Вопреки обыкновению, обоим было лень продолжать пикировку. Тед отошел от окна и развалился на диване, обшаривая его в поисках пульта от телевизора. Сайрин же прекрасно видела, где лежит этот самый пульт, но не спешила помочь им найти друг друга. Вместо этого она задумчиво произнесла:

- Думаешь, Вагнер имел право избавиться от Мелиссы?

- Каждый имеет право менять свою судьбу, как хочет. Это же его будущее, в конце концов, – парень наконец обнаружил пульт, но внезапно потерял к нему интерес. - К тому же, не факт, что это был Вагнер. Глядя на происходящее, кто угодно из Иксменов мог решить во что бы то ни стало расстроить его отношения с будущей матерью Мелиссы во имя блага человечества.

Телевизор моргнул, и на экране появились герои какого-то комедийного сериала. Девушка смотрела на отражение экрана в окне и не сразу заметила слезу, медленно стекающую по щеке.

«Убрать сопли, солдат!» - громыхнуло в голове, и она послушно смахнула соленую каплю.

Сегодня ей было как никогда плевать на благо человечества.

***

Вернувшись в свою комнату после, казалось, бесконечно долгого пребывания в лазарете, Курт обнаружил на кровати куртку, которой укрыл Мелиссу за день до того, как она покинула Академию, чтобы никогда больше не вернуться. На лампе у кровати висел крестик, точно такой же, как у него, оставленный там явно для того, чтобы его заметили. Мелисса заходила сюда перед отлетом, чтобы вернуть все долги и заодно показать, что ни в чем, полученном от отца, она не нуждается. Включая даже жизнь.

Что он мог сказать ей, маленькой, что привело к такому финалу? Или, наоборот, чего не сказал? Какую истину он извратил так, что девочка в конце концов выбрала такой путь? Бесполезно думать об ошибках, которых еще не совершил и теперь уже не придется…

Ночной змей слегка тронул крестик Мелиссы, и тот закачался под лампой, отбрасывая крошечные блики. Курт уже успел поверить в то, что у него есть семья. Или что она непременно будет. В сжавшейся под этой курткой девушке, тогда, в подземелье, он хотел видеть хотя бы обещание, что когда-нибудь наступит день, когда он больше не будет одинок. А теперь…

Раздался настойчивый стук в окно. Курт вздрогнул и обернулся: за окном парила Шельма, она смущенно улыбалась и неуклюже махала рукой. Вагнер встал и открыл ей окно, девушка тут же устроилась на подоконнике.

- Люди обычно входят через дверь, - заметил он, укоризненно глядя на гостью.

- Странные убеждения для того, кто сам ходит по потолку, – попыталась пошутить она, но через секунду напускная улыбка погасла, и Шельма добавила уже серьезно: - Постучи я в дверь, ты бы сделал вид, что тебя нет.

Вид у нее был какой-то заранее виноватый, словно она собиралась попросить денег в долг, но не знала, как начать. И это настораживало. Денег у Курта отродясь в больших количествах не водилось, а что еще могло Шельме от него понадобиться, он даже подумать боялся.

- Мне нужно кое-что тебе сказать…

После этой фразы любому парню независимо от национальности, вероисповедания и цвета кожи становится слегка не по себе. Вагнер исключением не был, но виду старался не подавать. Шельма тем временем собралась с духом:

- Слушай, я знаю, у тебя не было никаких таких планов… И ты вообще не очень меня любишь… Ну, по крайней мере, мне так показалось… Господи, что за чушь я несу?.. – Шельма чувствовала себя до крайности неуютно. Ее обычные шаблоны речи не подходили для того, что она собиралась попросить. Здесь не было места словам «сладенький» или «милый», которыми она обычно так беззаботно разбрасывалась, не было места даже обычной мимике – всем этим ослепительным улыбкам и томным взглядам, а без них она чувствовала себя не в своей тарелке. - В общем, мне в последнее время хреново. И не просто хреново, а по десятибалльной шкале на все пятьдесят…

- И? – с подозрением спросил Курт.

- И мне катастрофически нужен брат. Просто позарез необходим, – видимо, проследив за траекторией его челюсти, она затараторила еще быстрее и сбивчивее прежнего: - Нет, если ты откажешься, ничего такого не произойдет, я не обижусь. Просто я хотя бы буду знать, что надеяться не на что и… не буду ждать от тебя ничего… в таком духе. Черт, я пыталась наладить отношения раньше, но теперь, клянусь, у меня нет ни времени, ни сил на расшаркивания. Если хочешь быть моим братом, просто… просто будь им, – не зная, что еще сказать, она добавила: - Пожалуйста.

- О, Боже! – Курт закрыл глаза ладонью и засмеялся. Чего он только за эти пять минут не передумал! Каких только стратегий к отступлению не насочинял!

Шельма поджала губы, взялась за раму и встала с места. Она так и покинула бы его комнату, оскорбленная в лучших чувствах, но Ночной Змей успел схватить ее за куртку.

- Нет, стой! Стой! – он все еще посмеивался, но Шельма не различила в его глазах ни намека на сарказм, только веселые золотые искры. - Я согласен, что нужно делать?