— Времени больше нет, — покачал головой Люциус, он спустился с лестницы и теперь стоял в нескольких метрах от своего сына и внука, — ущерб, который он может нанести, слишком велик. Скорпиус безумен так же, как Астория. Его поведение необходимо корректировать, и немедленно. Я знаю человека, который сможет заняться этим прямо сейчас.

Несколько долгих секунд у Драко ушло на то, чтобы понять, что именно его отец имеет в виду под «корректировкой поведения». И дело не в том, что он не знал о подчиняющих чарах, он просто не мог поверить в то, что Люциус собирается использовать их против собственного внука. Подчиняющие заклятия были широко распространены в магической медицине, колдомедики в больнице Святого Мунго использовали их для того, чтобы маги, разум которых поврежден, не причиняли вреда ни себе, ни окружающим. Но ставки для главы семейства Малфоев были слишком высоки, ему едва удалось восстановить свое влияние, и теперь, когда Скорпиус нанес ему такой удар, он больше не мог рисковать властью, которую с таким трудом вновь обрел.

Люциус поднял палочку, чтобы осторожно левитировать спящего Скорпиуса в дом, где они вместе дождутся прихода специалиста по подчиняющим чарам. Но в тот момент, когда он упустил из виду своего сына, идеально подстриженную траву под его ногами взрыло мощное заклятие. Люциус отпрянул и от неожиданности потерял концентрацию, уже немного приподнявшийся над землей мальчик опустился на траву снова.

«Нужно всего две вещи, чтобы сражаться, — говорил Поттер, — гнев и страх».

Драко был переполнен и тем, и другим.

Всего полгода назад он был согласен со своим отцом по каждому пункту. Он тоже считал Асторию безумной, Скорпиуса — испорченным, и любые методы для достижения контроля над ситуацией — допустимыми.

Но не сейчас.

Желание вести жизнь, отличную от жизни семьи Малфоев, не делало Асторию безумной, а Скорпиус был самым здравомыслящим ребенком из всех, кого Драко когда-либо приходилось встречать. Но великолепный ум мальчика, его потрясающая изобретательность и дьявольская целеустремленность не будут стоить ничего, если сломить волю!

Драко стоял напротив своего собственного отца и направлял на него волшебную палочку — ситуация, которую он даже вообразить себе не мог некоторое время назад. Но он не в состоянии переубедить его, не в состоянии обмануть его — все средства дипломатии исчерпаны, остается только сила.

И она у него есть.

«Чертов Поттер! — стиснув зубы, про себя выругался он. — Ты мне за это заплатишь!»

Гарри не собирался сражаться с Люциусом сам, он хотел, чтобы однажды Драко сделал это. Назревающий внутренний конфликт в семье Малфоев был настолько очевиден, что Поттер предпочел не вмешиваться, но усилить сторону, победа которой была выгодна для него.

И если Гарри чего-то и не учел, так это железную выдержку Люциуса Малфоя.

— Я… — Люциус сглотнул, выражение холодной ярости на лице сына было ему незнакомо, — разочарован в тебе.

Он опустил палочку и отступил, проиграв битву еще до ее начала. Но для Драко оставалось очевидным, что он не собирается проигрывать войну.

Тем же вечером, оставив Скорпиуса в его комнате под всеми охранными заклятиями, которые только знал, Драко ступил на горячий песок африканской пустыни, чтобы сказать своей жене то, чего никогда раньше не говорил:

— Мне нужна твоя помощь.

***

Миссис Гермиона Грейнджер знала не так много способов справиться с душевными неурядицами: дегустация спиртных напитков в компании небезызвестного аврора, работа до полного изнеможения в конторе по зачарованию магических средств передвижения — вот, пожалуй, и все. И так как первый способ пришлось отбросить из-за того, что в планы мистера Поттера на ближайшие двадцать лет не входил неизлечимый алкоголизм, а от дегустации вина в одиночестве становилось только хуже, приходилось заниматься работой.

С утра до вечера без устали составляя и применяя все новые и новые варианты заклятий, Гермиона забывала о возможности ареста, и могла хотя бы восемь часов в сутки не бояться Азкабана. Впрочем, так как дети оставались в Норе, она могла и не возвращаться домой, и рабочий день все продлевался и продлевался, пока не достиг восемнадцати часов.

Иногда Сьюзен удавалось выставить Гермиону из конторы вовремя, и тогда миссис Грейнджер отправлялась домой и падала без сил на кровать, тут же засыпая. Труднее приходилось по выходным, когда дети возвращались домой и Гермионе приходилось делать вид, что она в порядке, когда в порядке она определенно не была. Гермиона на автомате выполняла домашнюю работу, готовила еду, ходила в магазин, делала с детьми уроки и каждую секунду боялась, что вот-вот в дом ворвутся авроры и, обездвижив ее на глазах у детей, уволокут в Азкабан по обвинению в покушении на убийство.

— Мама, хлопья кончились! — раздался голос Роузи откуда-то с кухни. Заглянув туда, Гермиона обнаружила дочь стоящей на стуле напротив открытого нараспашку и порядком выпотрошенного шкафа.

Роуз наотрез отказалась ждать следующих выходных для того, чтобы попробовать любимое лакомство и даже привлекла на свою сторону брата, из-за чего Гермиона оказалась в меньшинстве и должна была отправиться в супермаркет немедленно.

— Доброе утро, миссис Грейнджер! — искренне улыбнулась девушка на кассе. В таком маленьком городе продавцы знали всех своих покупателей лично, так что в подобной осведомленности не было ничего удивительного. — Как дела с вашим домом? Удалось свести грибок со стен?

Спустя несколько недель ударного магического труда, Гермиона соображала медленнее обычного, но даже осторожно перебрав в голове все воспоминания за последнее время не обнаружила никакого грибка на стенах своего дома, и никаких причин по которым продавец в магазине могла бы узнать о нем раньше ее самой.

— Вы что-то путаете, мисс… — Гермиона бросила взгляд на бейджик с именем, — Дженнифер.

— Нет-нет, все верно! — закончив с покупками, девушка нырнула под стойку и вытащила оттуда весьма дорогие мужские часы. Гермиона перестала дышать. — Ваш муж заходил вчера, я как раз работала в ночную смену. Я еще так удивилась, подумала: каким бы страшным ни был грибок, он вполне может подождать до утра! Но мистер Грейнджер так торопился, как будто это был вопрос жизни и смерти! И когда оказалось, что он забыл дома деньги, чтобы оплатить антисептические средства, он предложил взять часы в залог, чтобы, когда вы придете в следующий раз, я отдала их обратно в обмен на оплату той покупки.

Промямлив слова благодарности, Гермиона взяла часы и заплатила несколько десятков фунтов сверху за противогрибковые средства, которые ни разу в жизни не видела.

И только закинув покупки в багажник старенького пикапа и усевшись на водительское сиденье, она позволила себе громко спросить у зеркала заднего вида: «Какого черта здесь происходит?»

Вчера Драко Малфой представился Диком Грейнджером, чтобы сделать покупки в маггловском магазине. К этому времени он уже несколько недель живет в поместье Малфоев и может позволить себе что угодно за какие угодно деньги! Даже если по какой-то причине ему понадобились именно маггловские чистящие средства, почему он так торопился, что не мог подождать даже дня, чтобы обменять галлеоны на фунты в банке Гринготтс? Почему он не выбрал другой магазин, в конце концов?

Зеркало заднего вида озадаченно молчало, и поэтому, вернувшись домой, Гермиона написала Гарри, чтобы, забрав детей в Нору, он зашел к ней еще раз. Она искренне надеялась, что Поттер, имеющий гораздо больше контактов с магическим миром, чем она сама, сможет пролить свет на это странное происшествие или хотя бы высказать более или менее сносное предположение.

Выслушав загадочную историю похождений Драко Малфоя, мистер Поттер не сразу смог прийти в себя. Только спустя несколько минут гомерического хохота, он вновь обрел дар речи.

— Послушай, Гермиона, — вытирая слезы, говорил он, и плечи его подрагивали, — мы не должны упускать такой шанс! Если у тебя талант переделывать фанатов чистоты крови в фанатов просто чистоты, я ссужу тебе денег на открытие «Исправительного учреждения имени Гермионы Джин Грейнджер» прямо сейчас! Клянусь, все мои средства в твоем распоряжении с этой минуты!