Когда он обернулся, Коряга держал Митяя на мушке.

– Не понял. Ты что делаешь? – Бродяга выпучил глаза.

Коряга смерил его брезгливым взглядом, словно тот был для него врагом номер один.

– Я только что узнал интересную вещь, – процедил раненый сквозь зубы. – Ты, сталкер, в черном списке.

Газон обернулся и, увидев эту картину, замер как вкопанный:

– Дружище, ты чего? Сдурел?

Молодой сталкер медленно потянулся к автомату, и Коряга бесцветно произнес:

– Не советую.

Газон покорно поднял руки.

– Парень, что с тобой? Ты белены объелся?

– Час назад от Червя пришло оповещение, что сталкер Митяй внесен в черный список – тем самым его официально объявили ренегатом и врагом. Нормальные люди в такой список не попадают.

Митяй с Газоном удивленно переглянулись. Первый окончательно растерялся от такого поворота событий.

– Я спас тебя. Разве я похож на ренегата?

Вот и положение. Верно говорил Порох – временные партнеры. До тех пор, пока это выгодно.

Коряга молчал. Его рука с пистолетом дрожала. По глазам сразу видно – в человека стрелять еще не приходилось.

– Значит, это твоя благодарность, да? За то, что не дал тебе быть заживо съеденным этими тварями. Охренеть народ пошел! Раз все еще считаешь, что я твой враг – стреляй!

Как и ожидал сталкер, Коряга не пошевелился.

Тишина продолжалась долгие две минуты, как вдруг внезапно над всей долиной раздалась канонада автоматных выстрелов.

Стреляли где-то совсем рядом, и интенсивность боя нарастала. Казалось, воюет целая дивизия.

– Что-то серьезное, – оживился Газон.

Митяй все это время смотрел на Корягу, а тот не сводил глаз с него.

На КПК всем троим одновременно пришло сообщение с призывом о помощи.

Коряга свободной рукой потянулся за своим коммуникатором. Он замешкался всего на несколько секунд, и Митяй воспользовался этим.

Ударом ноги он выбил у раненого оружие, после чего накинулся на бедолагу сверху и несколько раз ударил его по лицу, припечатав к земле.

– Вы совсем с ума сошли в этой Зоне? – Митяй насел над Корягой и приподнял его за грудки. – Я же тебе, сволочь, жизнь спас! А ты на меня пушку наставил?

Он с силой бросил раненого на землю и досадно выругался.

– Митяй, – позвал Газон. – Это Порох вызывает, они в старой церкви. Просят помощи.

Бродяга ничего не ответил. Он отпустил раненого и подобрал его пистолет.

– Слушай сюда, баклан. – Митяй снова поднял Корягу. – По всем законам Зоны я имею полное право спихнуть тебя в тот же овраг, из которого вытащил, причем так, что дышать ты уже не будешь. Но я прощу тебе твою подлость.

Следопыт показал на трофейный пистолет Стечкина.

– А в качестве извинений это я оставлю себе. Справедливо?

Коряга слабо застонал и что-то прохрипел в ответ. Митяй с отвращением отпустил его. Помимо оружия в руки победителя перекочевал и рюкзак раненого со всеми его припасами.

– Все-таки человек – неблагодарное существо. Знаешь, я надеюсь, что таких, как он, Зона приберет к рукам, и мир хоть ненамного станет чище, – произнес он брезгливо.

Тем временем грохот над Болотами становился сильнее. Старая церковь находилась всего в пяти минутах ходьбы.

Газон оживился:

– Стоит сходить, поглядеть, что там, – уверенно сказал напарник.

Митяй молчал, переводя взгляд с трофейного пистолета на Корягу. Раненый тем временем завозился на земле и стал харкать кровью, не обращая на сталкеров внимания.

Газон выжидающе добавил:

– Ну что, Митяй, идем?

Сталкер думал недолго.

– Давай проверим, – решил он. – У меня теперь хоть какое-то оружие есть.

Коряга что-то произнес, но разобрать его слов бродяги не смогли. Митяй выбил ему несколько зубов, и речь бедолаги была такой, словно он воды в рот набрал.

– Поштойте… мушшыыки… я… не шотел.

Жалкое зрелище. Кровь была повсюду: стекала с разбитого носа, была на губах и даже на щеках.

Митяй больше не смотрел в его сторону. Он отвернулся от раненого и зашагал прочь.

Людей в Зоне нет. Только временные партнеры. Сегодня вы друзья – завтра враги. Философия сталкера Пороха. Хорошо. Пусть будет так.

Газон, сплюнув, молча пригрозил Коряге кулаком и ушел следом.

Грохот стоял над всей долиной.

Митяй с Газоном притаились в кустах на крутом холме напротив старой церкви. Во дворе группа людей в темных комбинезонах и одинаковых кожаных куртках штурмовала храм. Они действовали дерзко, обстреливая и прорываясь все ближе, в ответ из разбитых окон изредка летели пули.

– Бандиты это, – прошептал Митяй, расположившийся между Газоном и большим валуном. – Вот и встретились.

Боевиков было с десяток, они плотно окружили церковь. Присмотревшись, бродяги увидели кровавый след, ведущий ко входу. Похоже, кого-то из сталкеров серьезно зацепили.

Газон достал рацию и покрутил каналы связи. В динамике раздался фоновый прерывистый гудок. Затем прозвучал хриплый, приглушенный голос:

– …мужики, нужна срочная помощь! Бандиты атаковали форпост у церкви! У нас двое раненых, патронов почти не осталось!

Сталкеры напряженно вслушивались в каждое слово. Внезапно говорящему ответили.

– Что ты визжишь, как девчонка? Никто вам не поможет. – Собеседник говорил с издевкой, явно чувствуя преимущество. – Ваши передовые группы далеко, и Сеймур ваш, ссыкло, уже давно деру дал. И всех вас сдал с потрохами.

Связь была с сильными помехами. Сталкеры хранили молчание.

– Эй, дорогой, – отозвался бандит. – Испугался, что ли? Потерпи чуток, скоро мы уже увидимся. И с вами, и с вашими дружками. И в баре вашем погостим.

Молчание в эфире было недолгим.

– С кем я говорю? Назовись, – потребовал первый.

– Шамиль мое имя, дорогой. Шамиль.

Из дома послышался чей-то предсмертный вскрик, автомат из второго окна замолчал.

– Шамиль, давай нормально разойдемся, – проговорил сталкер. – Ты погибнешь, я погибну. Какой в этом толк?

– Толк будет, дорогой мой. Когда ваши тела на кресте вся Зона увидит, до ваших чертей, может, дойдет, что показывать братве зубы – себе дороже.

Двое боевиков с короткоствольными автоматами перебежками ринулись к боковому входу.

Газон отложил рацию.

– Плохо дело, совсем плохо, – заключил он. – Если наши церковь сдадут – завтра бандюки уже в баре будут.

Митяй прикусил губу, наблюдая за перестрелкой. Бандиты явно не жалели боезапас, превращая ветхое строение в решето. Сталкеры же, напротив, были вынуждены экономить патроны.

Митяй перезарядил трофейный «стечкин».

– С этим я ничем помочь им не смогу. Идеи?

Газон немного подумал и подтянул к себе автомат.

– У них не прикрыт тыл, – сказал он. – Могу попробовать залечь у кладбища на холме, а ты незаметно доберешься до восточного входа и попробуешь пробиться к церкви.

Митяй засомневался и оглядел соседний холм, на вершине которого блестели могильные кресты.

– У них там снайпер, – заметил он.

– Поверь, я справлюсь. – Газон стянул с себя гитару и отложил ее в сторону.

– Хорошо, снимешь ты его, займешь высоту, – продолжал сталкер, чувствуя дрожь по всему телу. – Дальше что? Думаешь, перебьешь весь их отряд, что ли?

Газон матюгнулся и снял автомат с предохранителя.

– Я хорошо стреляю, – заверил он.

Митяй хотел ему что-то возразить, но напарник, оставив вещи, скатился по крутому склону.

– Пошли, пока не опоздали. Начнешь действовать, когда я захвачу высоту и смогу прикрывать тебя.

– А как я это узнаю? – занервничал следопыт.

– Ты поймешь. – Газон подмигнул на прощание и скрылся в зарослях.

Митяй громко выругался в ответ. Назад дороги не было, и помощи ждать бедолагам в церкви неоткуда.

Сталкер, сбросив лишние вещи, скатился вниз и побежал за напарником. Чтобы занять нужное укрытие, Митяю придется сделать большой круг и при этом остаться незамеченным.

Холодный ветер дул в лицо. С неба начал припорашивать мелкий снег. До суровой зимы было еще далеко, и снежинки тут же таяли, едва достигали земли.