Об этом также говорило отсутствие нашивок и других знаков отличия у этих бойцов.

Еще он осознал, что лже-капитану плевать на своего сослуживца – его интересует результат порученного задания.

– Я понял, – буркнул Митяй. Его руки дрожали.

Резцов достал из нагрудного кармана конфискованный КПК сталкера и небрежно бросил на стол.

– Да, кстати, – добавил он. – Ты у нас на крючке. Частоту мы уже знаем и будем внимательно следить за твоими передвижениями. Если кинешь нас, твой кент глубоко пожалеет.

Сталкер молча взял свой коммуникатор.

– Даю тебе ровно семь дней, – могильным голосом произнес армеец с квадратной челюстью. – Не выполнишь задание – мы казним твоего друга. И поверь, простой пулей он не отделается. В Зоне много изощренных способов убийства.

Митяй молчал. Ни на секунду он не сомневался, что капитан врет.

Резцов вновь потянулся за сигаретой, чиркнул спичкой, закурил.

– А потом мы найдем тебя. Найдем, ты не переживай. Этот мир слишком тесен, чтобы спрятаться.

Гробовое молчание послужило ответом.

Новая затяжка. Густой дым тут же рассеивался в порывах сквозняка. Капитан Резцов ударил кулаком по столу и громко позвал:

– Сержант! Проводи нашего гостя попрощаться со своим дружком.

Плечистый конвоир тут же объявился за спиной сталкера.

Свежак сидел в импровизированной темнице – узкой комнатенке, ранее служившей кладовкой, прикрытой стальной решеткой, на которой висел внушительных размеров замок. На руках пленника красовались наручники. Шансов спастись в одиночку у Свежака не было никаких. Он потирал опухшую скулу и что-то бормотал себе под нос.

– Есть новости, – начал рассказ Митяй. – Я смог с ними договориться. Слышишь? У нас еще есть шанс выбраться отсюда живыми.

Свежак потрогал грязными руками свои зубы. Один сильно шатался.

– Сколько на нашем счете осталось денег? – спросил Митяй.

– Что?

– Денег сколько у нас?

– Немного, тысяч пять, – прогнусавил пленник.

– Неплохо, а в схроне хабар на сколько потянет?

Свежак слегка оживился и посмотрел на сталкера. Под правым глазом у него красовался свежий фингал.

– Хабар? Не знаю, а что там есть? Я уже не помню точно, – замычал он. – Может, еще десятка точно. А что? Они выкуп требуют?

– Не совсем. – Митяй замялся.

Он почесал затылок, и в этот момент его отбитое ребро дало о себе знать резкой болью.

– Им кое-что нужно от нас. Точнее, я пообещал, что выполню их просьбу.

– Что? Какую просьбу? – Свежак изумленно вытаращился на напарника.

– В концлагере бандитов чалится их сослуживец. – Митяй понимал, что все это звучит паршивее некуда. – Они попросили меня его выкупить и привести сюда.

– Что?! Ты в своем уме? – едва не вскрикнул Свежак.

– Тише! – Митяй выставил вперед руки.

– К бандитам? В концлагерь? Выкупить?

– Спокойно, слышишь. Спокойно.

– Митяй, бандиты не идут ни на какие сделки! – Свежак был на грани истерики. – Они пристрелят тебя сразу на пороге и все!

– Да тише ты, чего кипиш наводишь! – осадил его Митяй. – Я уже все продумал.

– Ха, продумал он. – Свежак отстранился от решетки и прижался к стенке.

– Ты послушай, – попросил Митяй, подбирая правильные слова. – Боевики своих пленных за выкуп иногда сдают. А если у них и правда военный в лагере сидит, им же самим лучше будет побыстрее его сплавить. Я пока денег побольше соберу, договорюсь о стрелке. Или у тебя есть идеи получше?

Свежак злобно зашипел и осуждающе посмотрел на сталкера:

– Ты хоть представляешь, сколько денег им придется отвалить? Сотню, если не больше! А у нас двадцатка едва наклевывается. – Пленник был на грани истерики.

– Займу у кого-нибудь. – Митяй пожал плечами. – Подработаю… Свежак, я вытащу тебя отсюда! Слышишь?

Узник прижался спиной к стене, издавая смех, не похожий на человеческий. Казалось, так смеяться может только взбесившийся зверь. В этих звуках слышался полный спектр эмоций – страх, истерика, смирение. Его хохот напоминал змеиное шипение.

– А ведь это из-за тебя, – сказал пленник, захлебываясь.

По его щекам побежали слезы. Истерический смех вновь смирился воем.

– Это ведь твоя была идея: проведать этот чертов механизаторский двор, – просипел он.

– Послушай…

– Много ценного, мол, здесь!

– Свежак…

– И хабар крутой найти можно!

– Хватит…

– А в итоге? В итоге нас пристрелят за углом, и все! Все! Митя! Это конец! Нас убьют, и ты это знаешь!

– Успокойся! – Сталкер ударил по решетке, отпугнув напарника. – Что ты сопли на кулак намотал, как баба?! Что, вот так просто смирился и даже бороться за свою жизнь не будешь? Соберись, мать твою! Совсем волю к жизни потерял?

– Митя, это военные. С ними не шутят.

– То есть ты уже решил, что тебя стопроцентно убьют, смирился с этим, покорно принял и уже сейчас не планируешь предпринимать никаких действий?

– А что мы можем? Ничего!

– Ни фига не ничего! – вскипел Митяй, начиная всерьез заводиться. – А ну взял себя в руки! Я же сказал, что найду в Зоне их человека, приведу сюда и тебя отпустят! И пусть мне придется хоть всю Зону перевернуть, но я сделаю то, что они говорят, и вытащу тебя!

Свежак шмыгнул носом:

– Тебе легко говорить, одной ногой на свободе уже…

– Что?! – взорвался сталкер. – Свободе?! Ты что несешь? Совсем долбанулся, что ли? Еще раз повторяю: я не оставлю тебя помирать в этой клетке! И не важно, сколько денег мне придется занять и в какие долги попутно влезть! Я дал слово, Свежак, и я сдержу его! Кто знает, может, уже завтра я договорюсь со сталкерами из бара, и мы силой вызволим тебя? Или, может, мне выпадет удача, и я найду хабар кусков на восемьдесят? За такой жирный куш бандиты любого узника выпустят.

– Или самого в канаву сбросят, – съязвил Свежак, но голос его стал намного спокойнее.

– Или сбросят в канаву, – не стал отнекиваться Митяй. – Но тебя я здесь не оставлю! Даже если придется заложить свою душу дьяволу!

Свежак криво усмехнулся и вытер рукавом скупую слезу, понемногу восстанавливая дыхание.

– Сколько тебя не будет? – наконец спросил он.

– Неделю, – ответил Митяй. – Постараюсь пораньше. Протянешь?

Свежак хмыкнул, но в глазах его замелькал огонек надежды.

– Куда же я денусь… надеюсь, моего здоровья хватит на семь дней.

– Я договорился с их командиром. – Митяй кивнул назад. – Военные тебя не тронут. Но и сам не провоцируй их лишний раз.

– Смеешься? В моем-то положении!

Позади раздался грубый оклик:

– Вы двое! Заканчивайте!

Митяй провел рукой по колючей щеке, медленно поднялся.

– Я вернусь за тобой. Не шуми, не зли их и сиди тише воды. Просто жди меня.

Свежак что-то замычал в ответ.

– Я вернусь, – повторил сталкер и покинул помещение.

На выходе из кирпичного здания его окутало зимней прохладой. Ночь была на редкость холодной. Часовые все так же несли свою вахту. Они смерили сталкера пустыми взглядами, словно перед ними стоял смертник. Впрочем, это было недалеко от истины.

– Шмотки забери и проваливай, – на свет вышел плечистый конвоир.

На удивление, вещи сталкера оказались нетронутыми.

Митяй уходил молча.

Не оглядываясь, он брел прочь от механизаторского двора и даже не заметил, как перешел на бег. Ему хотелось затаиться где-нибудь в тишине, вдали от Зоны и всех ее ужасов.

Множество вопросов крутились в его голове. Почему все получилось именно так? Зачем они сунулись в этот чертов двор? Почему позволили взять себя в заложники и не попытались сбежать? А если бы попробовали сбежать – получилось бы?

Митяй бежал, пока зловещие очертания механизаторского двора не остались где-то далеко позади. В себя сталкер пришел, лишь когда на горизонте показались деревья Суходолья – небольшого лесного массива, протянувшегося с севера на юг. Он служил условной границей между Западными Полями и Болотами на востоке.