Пока она была женой Лекса, Влад к ней не приближался. Как и семь месяцев после их официального развода. Все это время он изучал, подбирался ближе, собирал любую, даже незначительную информацию – до тех пор, пока окончательно не убедился в том, что рухнувший союз тех двоих напоминал противостояние кошки и собаки. При всем этом Вика была тщеславна и амбициозна, одержима желанием насолить бывшему мужу, который не стесняясь трахал своего секретаря и парочку шлюх прямо в их спальне, практически на глазах у жены. Тогда Вика наверняка рыдала. А когда решила разорвать связь – рыдать перестала. Насолить мужчине, который вытер тобой пол – тут не нужно было быть оракулом, чтобы прочитать мысли обиженной женщины. Об этом можно было рассуждать бесконечно долго, но все сводилось к одному: предложи ей помощь в борьбе против бывшего, и ты приблизишься к цели сразу на несколько шагов.

Когда ему донесли информацию о том, что Вика слила важную информацию о деятельности Шаха правоохранительным органам, Влад посмеялся над ее глупостью. Дело было за малым: уговорить ее предоставлять эту информацию тому, кто не куплен преступным кланом и тоже заинтересован в том, чтобы уничтожить Шахновского.

Как удержать подле себя такого выгодного партнера? Одна волна устремлений. Движение к общей цели. В его случае еще и умопомрачительный секс. Жаль только, что сейчас он начал уставать от этой женщины. Может, оттого, что все чаще замечал в ее глазах женскую тоску и ожидание чего-то более серьезного, чем обоюдная вендетта? Пока он балансировал на острие и готов был подыгрывать Вике, но в будущем это грозило обернуться проблемой.

– Иди ко мне. Информация подождет до завтра. – Обнял со спины, увлекая на постель, не дав опомниться, накрыл ее губы долгим поцелуем. Задумчивость начала таять в карих глазах женщины, сердце неистово забилось под его ладонью, когда он сжал ее грудь, отбрасывая покрывало в сторону. Не прошло и минуты, как Вика со стоном выгнулась ему навстречу, вернув ему поцелуй с неистовой торопливостью, обвила своими руками его шею. Горячая кровь монгольских предков воспламенялась моментально, достаточно было искры. Ее щеки раскраснелись, карие глаза приобрели оттенок непроглядной тьмы. Хриплое сбившееся дыхание опалило его губы, и Лидер помимо воли сам поддался бесконтрольной вспышке страсти – как и каждый раз, стоило Вике его приласкать или бросить манящий взгляд исподлобья. Желание разлилось по крови жидкой лавой, зазвенело натянутой струной. Оторвавшись от ее губ, Влад скользнул губами в выемку шеи, лаская языком нежную кожу. Пальцы сжали ее грудь, чуть позже их заменили ласки языком.

Возбужденную Вику можно было заслушаться. Ее стоны разносились по спальне, лаская слух бархатной вибрацией, она едва сдерживалась от того, чтобы не накинуться в ответ. Делала над собой усилия и плавилась в этих непередаваемых ощущениях, зная, что любовник сам любит играть ведущую партию в постели.

Резкий звонок телефона показался таким неуместным, что Влад чертыхнулся про себя, отрываясь от груди девушки.

– Элина! – Вика смахнула со лба челку и сделала несколько глубоких вдохов. Иногда ее готовность во всем услужить только вредила. Владу захотелось повысить голос и запретить ей прикасаться к телефону, но девушка ловко увернулась от его рук, игриво приложив палец к губам.

– Наконец-то ты соизволила вспомнить, на кого работаешь! – прорычала в телефон с яростью тигрицы, которую прервали во время любовных игр. – Ты когда должна была мне от…

Влад ощутил перемену еще до того, как Вика заткнулась на полуслове, прервав свою обвинительную речь. Сжал ее плечо, развернув лицом к себе, и кивком велел включить громкую связь. По тому, насколько сильно она была ошарашена, понял, что произошло нечто необратимое. Девушка включила динамик потому, что от испуга не сообразила, что именно делает. Влад не удивился, когда на всю комнату прогремел голос Шаха.

– Что, дорогая, за подругой соскучилась на ночь глядя? – его голос дрожал от ярости, но ироничное красноречие так и не покинуло. – Ты что, сука, думала, я ничего не узнаю?

– Тебя зовут Элина, родной? – в экстремальные моменты в Вике просыпалась тигрица, так случилось и сейчас. Выражение испуга на ее лице сменилось ледяной маской отчужденности. – Или вы вместе в койке?

Влад сразу понял, что именно произошло. Поняла и Вика, но сейчас ее ненависть к бывшему не давала в полной мере это осознать. Она продолжала играть на поле Шаха, парируя его фразы с искусностью фехтовальщика. Если судить, кто из них был в худшем положении, то явно не по голосу. Лекс был под градусом и говорил на повышенных тонах с оскорблениями, Вика же оставалась хладнокровной и уверенной. Ее накроет не сразу. Раньше Влад переживал, что не мог быть с ней в такие моменты, но сейчас старательно избегал женских истерик.

– Хочешь, приезжай завтра в офис. Покажу занимательное кино, как кричала твоя подруга, когда с нее снимали кожу живьем. Как ты думаешь, она рассказала все, что я хотел знать, или горой стояла за шваль вроде тебя?

– Что с ней?

– Перекрестись, идиотка, мир ее праху. Ты со своими безмозглыми потугами спасти наш брак подвела ее под монастырь сама. Что ты тупая овца, я знал давно, но, б**дь, ты переоценила себя по всем фронтам! Твоя дура работала на Лидера, ты понимаешь, кого сюда пропихнула?!

– Я не знаю никакого «лидера». И я не могу отвечать за то, кто и на кого работал. Ваши методы мне известны, ты и родную мать заставишь признаться в том, чего не было!

– Конечно, ты ни х… не можешь. Ни врубать свои тупые мозги, ни выносить сына. Ничего!

– Леша. – Влад пропустил момент, когда по лицу Вики пробежала тень, а глаза наполнились слезами. – Вот это ты сейчас… зря…

– Овец вроде тебя надо было стерилизовать с рождения, сука. А фотки твоей подружки я пришлю. Успеть бы сделать, пока не зарыли!

– Мразь! – заорала Вика, отшвыривая телефон в сторону и обнимая колени руками. Влад прижал ее к себе, пытаясь согреть душевным теплом и забирая судорожные рыдания.

– Дыши! Успокойся! В ее смерти нет твоей вины!

– В чем? – глухо спросила Вика.

– Так бывает. Это Синдикат. Они всегда расправляются с неугодными, долго не раздумывая… Я предупреждал тебя, чем рискует эта девчонка.

– Причем здесь она?! – вскинулась Вика. – Я после того выкидыша не могу больше иметь детей! А мне сейчас об этом напомнили! Ненавижу…

– Вика, – Влад ощутил, как по позвоночнику пронеслась волна озноба. – Все хорошо. Дыши. Жаль, что мы не смогли ее обезопасить, но…

– Да мне плевать на нее! Ей за это платили!

– Умер человек! – Влад поразился своей горячности. Цинизм Виктории резанул по нервам даже его, видавшего виды волка криминального мира. Пропасть с треском расширялась, и он встал, осознав, что желания защитить и успокоить свою женщину в нем больше не осталось. Ему сейчас было неприятно ее обнимать, он поспешил к бару и наполнил два бокала коньяком, втайне надеясь, что сейчас истерика Вики утихнет, и она поймет, что их двойного агента больше нет.

– Пей, – вложил бокал в ее дрожащие пальцы. – За тех, кто не с нами…

– За моих детей, которые никогда не родятся! – прошипела Виктория, залпом опрокидывая стакан. – Напомни мне стереть ее номер из памяти телефона. Ничего доверить нельзя…

Влад взял ее за подбородок и развернул лицом к себе. Напрасно он искал в них проблески грусти или осознания того, что она частично приложила руку к смерти той женщины. Натянуто улыбнулся ободряющей улыбкой и отошел к окну.

Город не спал. Он жил своей жизнью. И сегодня одна из таких вот жизней мучительно оборвалась.

– Покойся с миром, Элина. Я найду того, кто это сделал, не сомневайся, – прошептал он, допивая обжигающий коньяк в два глотка…

9 лет назад

Собирался дождь. "Не успею промокнуть", – подумала Настя Краснова, непроизвольно вздрогнув от далекого глухого раската грома. Ее пугала гроза, особенно после того, как в детстве она увидела шаровую молнию. Только мало кому она бы в этом призналась.