В том, что они светлели. Или, вернее сказать, постепенно светлели перья на них.
Кроули впервые за последние тысячелетия ощущал себя настолько сбитым с толку и настолько…потерянным, что ли. Стоя посреди одной из темных, холодных и полупустых комнат — вообще-то это должна была бы оказаться спальня, но от спальни в помещении присутствовала лишь кровать — своей лондонской квартиры, демон рассматривал собственное отражение в большом зеркале. И да, в этом самом зеркале (весьма обычном, прошу заметить) действительно оказался Кроули. Кто же еще мог быть здесь и смотреть на него из зеркала?.. Да и к тому же Кроули в зеркале на первый взгляд казался тем самым демоном, чем-то слишком сильно похожим на изворотливую змею.
Вот только при более детальном рассмотрении становилось понятно, что чем-то отражение Кроули все-таки отличается. Возможно, парочкой белых перышек, непостижимым образом затесавшихся в его черные, изящные, но словно покрытые сажей и пеплом крылья.
Кроули с силой сцепил зубы, загипнотизировано рассматривая их и не до конца осознавая, что же ему, собственно, теперь делать. Особенно, если учесть одну маленькую деталь — сегодня этих самых перышек стало больше. Определенно больше — в несколько раз. И все они, эти непонятно откуда взявшиеся белые перья, будто светились изнутри.
Демон в свою очередь испытывал…крайне необычные, давно забытые эмоции, которые вообще-то были…в некоторой степени…чудесны. Кроули ощущал, что наполняется радостью и легкостью, спокойствием и какой-то размеренностью. Больше не было ни того гнева, ни той всеобъемлющей пустоты, свойственной всем Падшим ангелам и являющейся их неотъемлемыми спутниками. На самом деле всякие негативные чувства, до этого отчетливо витавшие повсюду в воздухе и слишком знакомые, постепенно затихали. А вскоре и вовсе безвозвратно исчезали. И это действительно напрягало.
Кроули так долго был демоном, что успел напрочь забыть, каково это, быть ангелом.
— Это, вероятно, просто очередная шутка. Неудавшаяся, на мой взгляд. Или, может быть, даже какая-нибудь ошибка, — с определенной уверенностью сказал Кроули.
Он тут же покачал головой, прогоняя некие совсем уж смелые мысли — конечно, так быть просто не могло, не становится он никаким ангелом.
— Не думаю, что это ошибка, милый мой, — подал голос Азирафаэль, впервые за долгое время напоминая о своем присутствии. Кроули едва заметно вздрогнул, когда ангел — в отличии от него самый что ни на есть настоящий ангел — робко коснулся его перьев и аккуратно, почти незаметно провел по ним кончиками пальцев. Демон нахмурился и стремительно развернулся к нему лицом. Его великолепные черные крылья в свою очередь едва задрожали и тут же спрятались, отчего на темный пол вальяжно слетело несколько таких же темных мелких перьев. Кроули снова оказывается самим собой — мятежным ангелом, мятежным демоном, мятежником. — Иначе почему…
— Чтобы, возможно, поиздеваться, неужели не понятно? — с некоторым раздражением в голосе перебил его Кроули. Ему подобное предположение казалось абсолютно очевидным, и он не понимал, почему ангел пытается его переубедить. — Или, может, кто-то Сверху или Снизу решил пошутить? — Он задумался, а затем добавил, — или они все-таки решили свершить свое наказание? В конце концов, разве они не хотели поквитаться за отмененный Армагеддон и все их несбывшиеся планы?
— Не думаю, что Наверху, — Азирафаэль нахмурился и против воли взглянул на потолок, — есть время, чтобы шутить или издеваться над кем-то. Тем более не думаю, что им есть дело до дел ада или наказания одного демона. — Ангел замолчал на несколько секунд, а затем нерешительно добавил, — может быть, все дело в Ней?.. — На это заявление Кроули только цокнул.
— И зачем же Ей тратить на меня время? — Азирафаэль внезапно оживился, и Кроули поспешно вставил, — даже не начинай о непостижимом замысле.
Ангел судорожно вздохнул, отрицательно покачав головой, и затем-то схватил демона за руку. Кажется, ему в голову пришла идея. Блестящая идея — по его мнению.
— Ты… что-нибудь чувствуешь? — спросил он.
— Серьезно, ангел? — цокнул Кроули. Он отчего-то не вырвал собственную руку. — Что же я, по-твоему, должен чувствовать?
— Ангелы могут ощущать человеческие чувства, — твердо заявил Азирафаэль. Восхитительная решительность в его взгляде бросилась демону в глаза. Кроули нравилось подобное в Азирафаэле.
— Демоны тоже ощущают человеческие чувства, если ты забыл, — с тем же легким раздражением напомнил Кроули. — Однако сейчас здесь нет никого, кто мог бы чувствовать гнев, злость или, скажем, вожделение.
— Я не про это, — воскликнул Азирафаэль, снова покачав головой. — Что-то другое!.. Светлые чувства. Ты должен чувствовать их!
— Ничего я не чувствую, — в который раз повторил Кроули. Он солгал.
Что-то он все-таки ощущал, но сказать что именно увы не мог. Единственное, что Кроули в силах был сформулировать — вокруг него присутствовало нечто. Оно волновало его оккультную сущность, заставляло пытаться вчувствоваться в это. Кроули прикрыл глаза всего на мгновение: в какой-то момент стало понятно, что исходит это нечто от ангела. А еще к этому чему-то хотелось стремиться всей своей сущностью, будь то демонической или ангельской. Подобное вообще-то начинало пугать.
— Ты лжешь, — упрямо произнес Азирафаэль. Он чуть приблизился, и Кроули едва поборол желание отступить назад — желание демону абсолютно несвойственное. И все-таки Кроули действительно походил на людей — тем, например, что при некоторых непонятных ситуациях ему так же хотелось сбежать и скрыться. Однако ангел одним взглядом словно не позволял прятаться. То непроходимое стремление не давало покоя. — Даже если не чувствуешь пока, — так же уверенно продолжил ангел. — Милый мой, ты ангел уже хотя бы потому что влюблен. Демоны были лишены этой возможности.
На этот раз Кроули отшатнулся.
— Я. Не. Влюблен. — прошипел он, выделяя каждое слово и вырывая собственную руку из некрепкой хватки Азирафаэля. И ощущая, помимо всего прочего, некоторое раздражение. Оно как раз-таки усиливалось. — Кажется, ты все же сошел с ума.
— На этот раз лжешь ты, милый мой. — Азирафаэль сделал шаг вперед. А затем с огорчением наблюдал за тем, как его друг шагнул несколько шагов назад, все еще надеясь исчезнуть, ускользнуть, ретироваться от этого…слишком странного разговора. — Я же прекрасно ощущаю всполохи твоих чувств, — ангел с упорством пытался достучаться до демона. Азирафаэль ни капли не лгал — Кроули что-то чувствовал. И это что-то оказалось очень светлым и всеобъемлющим, совершенно несвойственным Падшим ангелам. — Даже несмотря на то, что ты их прячешь.
— Я…ты… — Кроули раздраженно запнулся на полуслове. — Я даже понятия не имею, зачем вообще рассказал тебе обо всем…этом.
Кроули повел плечами. И действительно — зачем он решился рассказать Азирафаэлю об этом…инциденте? Наверное, решил, что ангел подтвердит его догадки относительно того, что это некая извращенная и особо жестокая шутка. Или, напротив, опровергнет их. Впрочем, в последнем демон вряд ли признается хотя бы самому себе.
Между тем ему все сильнее хотелось побыстрее сбежать отсюда — и он намеревался сделать это как можно быстрее. Например, можно было просто уйти из квартиры — сбежать из своей собственной квартиры. Можно было. По крайней мере, до тех пор, пока Азирафаэль снова не хватает его за руку, заставляет остановиться. Вырвать руку в очередной раз и просто уйти не получилось.
— Потому что ты мне доверяешь, Кроули, — с какой-то легкостью произнес ангел.
Кроули в свою очередь замер, совершенно внезапно осознавая, что находится, пожалуй, слишком близко к Азирафаэлю. И еще демон все-таки чувствует то, о чем он говорит — странное нечто, волнующее его сущность. Оно было похоже на…всполохи. Да, на всполохи. И эти самые всполохи расходились по всему помещению, наполняли его и вытесняли всякую злость и раздражение. К тому же к этому нечто примешивались и собственные чувства. Их Кроули однозначно (и достаточно умело) игнорировал.
