— Можно задать тебе вопрос? — спросила Элисия, как только они с Лайтом остались наедине, и не дожидаясь ответа продолжила. — Откуда ты узнал, что Юфи должна принести мне документы?

— Птичка на хвосте принесла, — усмехнулся Лайт.

— Не хорошо вскрывать чужую почту, — лицо Элис было серьёзным, а взгляд холодным и подозрительным, сейчас сложно было не заметить какого-то странного сходства между ней и Акирой, — так же, как не хорошо лезть не в свои дела.

— Тоже самое я могу сказать и тебе, моя дорогая Элис, на мой взгляд, это как раз ты лезешь не совсем в своё дело, а если быть точнее совсем не в своё, но я не буду тебя останавливать, хотя должен был бы, — клирик хитро улыбался, словно знал что-то очень важное, но не собирался говорить.

— Почему это ты должен меня останавливать? Разве это твоё дело? — Элис слегка приподняла бровь.

— Как раз-таки моё, — заверил заклинательницу Лайт, — эти «Драконьи потомки» напрямую связанны с «трагедией Бессонной лощины», как следствие связанны и с Орденом рыцарей храма, ну и со мной, конечно, — гордо заявил Лайт, но по непонимающему взгляду Элисии Лайт понял, что словосочетание «трагедия Бессонной лощины» девушке совершенно не о чём не говорит, — не смотри на меня так, я не сомневаюсь, что ты знаешь об этом событии, оно произошло около двух лет назад, как понятно из названия, в Бессонной лощине, в результате этого инцидента погибло достаточно много клириков, и об этом происшествии запрещено говорить, понимаешь о чём я?

Элис лишь коротко кивнула, конечно же, она понимала, о чём идёт речь, ведь именно во время этой так называемой «трагедия Бессонной лощины» погиб Аллен.

— К чему вообще весь этот разговор? Чего ты от меня хочешь? И как ты связан с этой «трагедия Бессонной лощины»? — устало спросила Элисия.

— Как много вопросов сразу, — улыбка на лице Лайта становилась всё довольнее, — Проще всего ответить на вопрос, о том, как я связан с «трагедией», подумай сама, кому-то же нужно было расследовать произошедшие там события, думаешь Кардинал и Король тоже предпочли ничего не знать? Допустим, что я много знаю о «трагедии», допустим больше, чем нужно, но не знаю того, что хочу знать, вот для этого мне и нужна ты! — самодовольно объявил Лайт.

— И что же ты хочешь знать, а главное, как это должна узнать я? — вздохнула Элис, её женская интуиция вместе с чувством самосохранения в один голос вопили, о том, что это предложение не сулит ничего, кроме очередных неприятностей, причём очень крупных.

— Не волнуйся насчёт возможности, её я тебе организую, а вот что конкретно мне нужно я пока не скажу, — хмыкнул епископ, Элис только хотела возмутиться, но Лайт её перебил, — я просто хочу, чтобы «Орден ветров» провёл своё независимое расследование, взглянул на всё это дело с другой точки зрения, отличной от моей, а там, глядишь, и выплывет то, что нужно мне.

— Обязательно впутывать во всё это гильдию?

— Всенепременно, Элис, один в поле не воин, сама знаешь, — пожал плечами Лайт.

***

Из комнаты они вышили только минут через пятнадцать, судя по недовольным взглядам согильдийцев, их заждались. Элис была задумчива и, казалось, вообще не замечала ничего вокруг, а вот Лайт, как обычно, непринуждённо улыбался, словно его вообще ни что не могло вывести из равновесия. А потом случилось то, чего никто не ожидал, Огами с весьма решительным и грозным видом, схватив Лайта за шиворот, потащил его обратно в комнату, откуда тот только что вышел, объяснив свои действия тем, что ему «тоже нужно кое-что обсудить». (прим. беты /А потом они заварили чай. И пили его всю ночь/)

— Вот это тоже, между прочим, интересный пейринг, — заявила Силико, горящими глазами провожая клириков, — завести что ли новый ОТП?

***

— Чего ты ей наговорил? — грозно спросил Огами, как только дверь библиотеки была закрыта.

— Я лишь предложил ей взаимовыгодное сотрудничество, — уклончиво ответил Лайт.

— Проще говоря, ты хочешь использовать её для своих целей?! — Огами был не на шутку зол, что за ним наблюдалось крайне редко, обычно клирик был чрезвычайно добр, но не теперь, сейчас же, судя по взгляду Огами, он готов был придушить Лайта на месте. — Не впутывай её в это, Элис тут совершенно не при чём, ты хоть понимаешь, что это может быть опасно?!

— Как это благородно с твоей стороны, так волноваться об Элис, ты у нас прямо рыцарь на белом коне, только вот леди хочет знать правду, и не в моей власти ей препятствовать, к тому же, — ухмылка Лайта стала напоминать улыбку Чеширского кота, а голос приобрёл какую-то пугающую интонацию, — действительно ли ты волнуешься именно за Элис, и один ли я тут эгоист?

— О чём ты? — теперь вид Огами был скорее настороженным, чем злым.

— Всё о том, — усмехнулся епископ, — я вот думаю, а вдруг ты вовсе не за безопасность леди боишься, а волнуешься о том, что же случится, если она узнает о тебе правду, поймёт, что её рыцарь не так уж и безгрешен, и далеко не идеален. Боишься, что после того, как она узнает правду, ты больше не сможешь быть со своей ненаглядной, — Лайт получал какое-то особое удовольствие, наблюдая за тем, как от его слов Огами, то краснеет, то бледнеет.

— Лучше ей не знать той правды, что причиняет боль, — Огами отвернулся от Лайта, посмотрев куда-то в окно, за которым уже начинало смеркаться.

— Это для тебя лучше, а не для неё, — хмыкнул Лайт, открывая дверь, — правда ранит один раз, а вот незнание и домыслы будут мучить до конца жизни, — после этих слов епископ вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Огами же остался один в пустой библиотеке, в которой уже начинал потихоньку сгущаться сумрак, ведь камин не разжигали, и нечему было развеять мрак, но даже если его разжечь прямо сейчас, яркий огонь всё равно не сможет разогнать ту тьму, что сгущалась в душе у клирика. Небо за окнами заволакивало тучами, скорее всего, ночью опять пойдёт дождь, что было вполне естественно для Ведьминой топи, здесь слишком часто шли дожди, но интересно, если дождь будет идти всю ночь, выглянет ли с утра солнце?

========== Квест восьмой «Взаимовыгодное сотрудничество» ==========

Ну разве это не прекрасно? Мы эгоистично используем друг друга.

Двести двадцать восемь дней в году в Ведьминой топи идёт дождь. Из этих двухсот двадцати восьми дней в сто тридцать два дождь идёт с утра, в семьдесят пять с ночи и до утра, и в двадцать один день дождь льёт почти целые сутки. Восемьдесят пять дней небо плотно покрыто тучами, либо над Топью повисает плотный туман, либо идёт снег. И только в оставшиеся пятьдесят два дня выглядывает солнце. И, кажется, сегодня был как раз один из этих пятидесяти двух благословлённых солнцем дней. Хотя, судя по вчерашнему вечеру и ночи, надеяться на это не стоило. С вечера разразился сильный ливень, который не унимался всю ночь, но солнце всё же выглянуло, и теперь безжалостно жгло, изголодавшуюся по теплу, землю, испаряя выпавшую за ночь влагу.

Она только недавно заснула, всю ночь её большие аметистовые глаза не смыкались, безотрывно смотря на разбушевавшуюся стихию через окно. В голове девушки роилось слишком много мыслей, словно растревоженные пчёлы, обезумев от беспокойства, терзаний и усталости, они носились в голове и беспрестанно гудели, гудели и снова гудели, и этот гул не давал уснуть. Только под утро мысли наконец-то успокоились, а саму волшебницу сморило сном, подтянув колени к груди и прислонив голову к стеклу, она, стараясь сохранить свой драгоценный и долгожданный сон, морщилась и вертелась, пытаясь отвернуться от назойливых солнечных лучей.

Причина, по которой Элис не смыкала глаз всю ночь была вполне очевидной. Перед ней стоял не лёгкий выбор между желанием узнать тайну, которую от неё скрывали и безопасностью гильдии, и этот выбор она никак не могла сделать.

Лидер должен быть ответственным, решительным, мудрым и уверенным в себе, он должен уметь отделять личные эмоции и чувства от обязанностей и долга, отставляя личное на второй план, так она всегда твердила себе, но она явно неидеальный лидер, слишком чувствительна, слишком эмоциональна, слишком привязчива. Иметь эти качества непростительно для настоящего лидера, но Элис не могла от них избавиться. Зачем же она создала гильдию, если знала, что не сможет стать идеальным лидером? Она думала, что справиться, она справлялась, но, как оказалось, не совсем. Слова Лайта посеяли в сердце волшебницы зерно сомнения, и теперь осталось понять, это её личные цели мешают гильдии или гильдия мешает её личным целям.