***

— Ты решила убить нас обеих? — знакомый голос вырвал её из забытья, и губы Элисии растянулись в довольной улыбке. — Ты ещё смеешь улыбаться? Да как у тебя наглости хватает, несчастная смертная?!

— Знала, что ты всё ещё здесь.

Элисия проигнорировала все возгласы Повелительницы кошмаров и блаженно потянулась. В этом странном закутке её собственного сознания, смешанными с иллюзиями демонессы, было даже неплохо. По крайней мере не было таких проблем с дыханием. Здесь просто не нужно было дышать.

— Кажется, по нашему уговору ты должна была уйти. Нарушать правила нехорошо, — Элисия хитро сощурилась.

— Я демон и делаю то, что хочу, — презрительно фыркнула она, — и сейчас я брошу тебя здесь умирать, а сама уйду. И ты умрёшь так мучительно, что ещё сотню раз пожалеешь, что не продала мне душу.

— Блеф. Дешёвый. Очевидный, — Элисия посмотрела на неё почти с жалостью, — из тебя выйдет отвратный игрок в карты, знаешь ли.

— Не смей, — одно резкое движение и демонесса уже оказалась рядом с Элисией, второе — и она стискивает свои руки на её горле, — не смей говорить со мной в таком тоне, смертная, иначе…

— Иначе, что? — вопрос вышел хриплым, но всё же достаточно наглым и насмешливым, чтобы вывести демонессу из себя. Элисия не боялась её, демонесса действительно могла причинить ей ментальную боль, но не физическую. А то удушье, которая она сейчас чувствует — влияние Монолита. Видимо, времени у неё осталось немного, раз оно проникло уже и сюда.

— Иначе, я…

— Иначе ты ничего. Вообще. Никак, — у Элисии даже вышло усмехнуться, когда руки демонессы разжались. — У тебя не хватит сил выбраться отсюда одной, Монолит просто сожрёт тебя целиком. Но вот вместе, у нас бы получилось.

— Так ты всё-таки решила продать душу в обмен на силу?

— Нет, я решила забрать свой приз, — Элисия с удовольствием наблюдала, как глаза демонессы удивлённо расширились, — я выиграла в нашем споре, так что приз мне положен. К тому же я не прошу дать силу мне, я прошу, скажем так, пожертвовать её в фонд спасения мира. Ведь если Альтера погибнет — ты тоже. Ведь ты всё-таки часть неё.

Демонесса замолчала. Элисии показалось, что она молчала почти вечность. Впрочем, для человека, чья жизнь висит на краю обрыва, любая секунда на счету.

— Согласно нашему уговору, я тебе ничего не должна, — возразила она.

— Согласно нашему уговору, ты должна была убраться из моей головы, но ты всё ещё здесь, так что плати штраф, — Элисия сама удивлялась тому, как спокойно говорит с демоном. Пожалуй, перспектива скорой смерти действительно придаёт смелости.

Земля задрожала у Элисии под ногами. Туманные стены сжались, став плотнее, а по самому воздуху пошли тонкие трещинки, словно раскалывался какой-то невидимый купол.

— Ну же, демон, быстрее, иначе мы действительно умрём здесь обе! — выкрикнула Элисия из последних сил.

Демонесса посмотрела на её странным взглядом, весёлым, почти безумным. А потом расхохоталась. И под этот оглушительный смех мир рухнул.

***

Элисию обожгло холодом. Такой холод бывает лишь зимой в горах Снежного хребта. Вокруг не было ничего, кроме белого, идеально чистого снега. Пожалуй, даже слишком идеального, чтобы быть настоящим. Она сделала несколько шагов вперёд, и ноги её тут же ступили на знакомое крыльцо.

Маленькая девочка стояла на крыльце и плакала, трясясь от холода и не решаясь войти. Всё началось здесь и именно так уже почти целых четырнадцать лет назад.

— Кого там опять Вестинель принесла? — послышался недовольный голос из-за двери, которая в следующее мгновение распахнулась.

Наставница выглядела раздражённой и усталой. Капюшон тёплой мантии, который она набросила тотчас же, как открыла дверь, на половину скрывал её лицо, но Элисия и так помнила его без всяких напоминаний.

— Что? Ребёнок? — глаза наставницы расширились от удивления. Она огляделась по сторонам, но никого больше не увидела. — Ты откуда здесь? Где твои родители?

— Я не знаю, — всхлипнула девочка, — я потерялась.

Она стояла, дрожала и яростно тёрла глаза, из которых катились слёзы, почти мгновенно примерзавшие к щекам. В общем, являла собой крайне жалкое зрелище. Впрочем, с её наставницы бы сталось оставить её на морозе.

— Ладно уж, заходи, — вздохнула она, раскрывая дверь пошире, — подождёшь здесь, пока твои родители за тобой не придут.

Но Элисия знала, за ней не придут, и ей придётся остаться здесь насовсем. Она никогда не винила своих родителей за это, она даже их почти не помнила. Что привело её тогда на эту горную дорогу? Быть может, действительно Вестинель.

— А ты не зайдёшь? — девочка остановилась на пороге, и огромные фиолетовые глаза внимательно посмотрели на Элисию.

— Нет, — качнула головой она, — мне уже пора.

— Куда? — взгляд девочки стал любопытным.

— Вперёд, я надеюсь.

Элисия сделала шаг с крыльца, и её потянуло вниз, сквозь белую снежную пелену, оцарапавшую ей лицо острыми снежниками, словно она попала в метель. Эта метель понесла её дальше, безумным потоком сквозь улицы Колдрока и Клыкастые горы, над стенами Небесной гавани, между мачтами кораблей, мирно спавших в Южном порту, через болота Ведьминой топи, пустынный жар, через тихий янтарный шелест эльфийского леса, пока своды красной пещеры не сомкнулись над её головой.

— Элис, смотри на меня, — знакомый голос, размытая белая фигура во всё ещё замутнённом сознании. — У нас получилось. Мы в Альтере. Мы дома, Элис.

«Дома» это звучало хорошо, почти прекрасно. Вращение вокруг медленно замедлялось, вместе с биением сердца. Дыхание становилось ровнее глубже. Держать глаза открытыми не было никаких сил.

— Ты слышишь меня?

Ей наконец-то было спокойно. И так невероятно хорошо, даже радостно, что в этом чувстве хотелось тонуть. И она тонула.

— Элис?

========== Эпилог «Пока она спала» ==========

«Sleep little girl

I am close to you

Sleep little girl

Your funny curls

Will never turn grey

Sleep, let all my fairytales

Come true as you’re awake»*

Анна Пингина «Daylight is High»

Тёплое солнечное утро, слишком светлое и ласковое для Ведьминой топи, не часто тут выдавалась такая погода. Листья тихо шумели, качаясь от приятного прохладного ветерка. Всё было даже слишком спокойно и мирно, почти не по-настоящему.

— Неужели ты выбралась из комнаты?

Куруми не обернулась на голос Элриона, так и продолжила смотреть вдаль, куда-то сквозь шумящие деревья. Он опустился рядом с ней на крыльцо гильдийского дома, и половицы тихонько скрипнули.

— Не осуждай меня за то, что я волнуюсь за неё, — ответила Куруми после недолгого молчания.

— Я не осуждаю, просто говорю, что в волнении нет смысла. Она всего лишь спит, а не умирает. Лекари же сказали, с ней всё в порядке, даже держать в больнице нет нужды. Проснётся, как только наберётся сил.

— Я не видела её три месяца, Элрион, а потом она возвращается, пройдя сквозь Монолит… я просто хочу поговорить с ней и убедится, что всё хорошо, — Куруми вздохнула, рассеянным жестом проведя рукой по светлым волосам.

— Тебе самой не мешало бы отдохнуть, — заметил Элрион.

— Волнуешься за меня? — усмехнулась Куруми.

— Да, — просто ответил он.

И Куруми наконец повернулась, чтобы посмотреть на него. Лицо Элриона не выражало ничего особенного, ни насмешки, ни даже тени сарказма. Она просто спросила. Он просто ответил. Для Куруми такое всё ещё было немного странным.

— Я ещё кое о чём хотела спросить, — начала Куруми тот разговор, завести который не решалась уже давно, — что ты теперь собираешься делать?

— Ещё не решил, — он отвёл взгляд, и его золотые глаза сразу же болезненно сощурились от яркого дневного солнца.

— Хочешь вернуться к своим? — голос Куруми едва заметно дрогнул, но она надеялась, что Элрион этого не заметил.

— У тёмных эльфов нет понятия «своих», для них все «чужие». Ты сам по себе, иногда есть ещё клан, но в нём надо родиться, — он невесело усмехнулся, и на его губах застыла горькая улыбка, — а моего клана давно уже нет.