Вот и все. Со лба льется пот, застилая глаза, и ты невольно трешь их, возвращая резкость. Ведь это всего лишь пот, а не слезы, правда? Соленая жидкость попадает в рот, когда ты облизываешь пересохшие от волнения губы, и тогда, наконец, пытаешься глубоко вздохнуть всей грудью, стараясь отмахнуться от грустных мыслей. Это было необходимо, убеждаешь сам себя, а в горле все еще стоит раздражающий комок, не дающий нормально глотать. Серьезно? Отказаться от родного отца? Обречь его на жалкое существование без Рода, как магглорожденного? Ничего, живут же другие, и он сможет. А если нет? Сам виноват. Род превыше всего, а один оступившийся человек… Не думать об этом. Нет прощения. Безрадостное детство. Обида за Нику. Кома Снейпа. Оскорбление Саманты. Возврата не будет. Он сам выбрал.
Встав с колен, Гарри призвал домовика и попросил воды и укрепляющее зелье, чтобы прийти в себя. Обряд изгнания из Рода дался ему очень тяжело, но это было необходимо. Теперь осталось провести Обряд Очищения и Принятия в Род Ники и…
— Сэм, Ника, идите сюда, — поманил он девочек, стоявших на лестнице рядом с ритуальным залом. И медленно опустился на корточки перед шестилетней сестрой.
— Малыш, послушай. Я знаю… нет, я уверен, что Северус выпорет меня за это решение, но я чувствую, что должен принять в свой Род вас двоих. Ты по-прежнему будешь принадлежать Принцам, просто станешь немножко и Поттер. Я не могу объяснить, почему так нужно…
— Не надо, я согласна, — перебила брата Сэм, и нежно погладила его по руке. — Я верю тебе.
— Умница.
Гарри грустно улыбнулся, чмокнув девочку в макушку и потрепав по волосам молчаливую Нику. Свои планы он озвучил непосредственно перед тем, как вызвал домовика и они аппарировали. Дочь Джеймса думала недолго — мать с детства учила ее традициям и обрядам. И брату, когда тот расписал ей безрадостное будущее, она доверяла. Папу было жалко, но ведь у него оставался еще Джереми…
— А Джерри ты тоже введешь в Род? — спросила она, когда решение уже было принято.
Вопрос поставил Гарри в тупик. Со всеми этими событиями он банально забыл, что, кроме сводной сестры, есть еще и брат. Вредный, наглый, высокомерный, но из-за этого не перестающий быть братом и тоже попадающий под проклятие.
— Если попросит, — нехотя ответил он, растерявшись.
Бегать за ним он не собирался, но если у Джереми все же есть ум, и он им воспользуется… Тогда Гарри сделает все, чтобы не получить в будущем второго Джеймса Поттера.
Обряды выпили все оставшиеся силы. Прочитав последний катрен, Гарри в буквальном смысле сполз на пол ритуального зала, и, если бы не Ника, мог хорошенько приложиться головой.
— Саманта, помоги мне! Ему надо на улицу! — она подхватила брата и поволокла вверх по лестнице, подальше от душного помещения, пропитанного смрадом свечей.
Глоток свежего воздуха помог не потерять сознание окончательно, и Гарри сквозь пелену тумана, застилавшего глаза, наблюдал за метанием сестренок, пытавшихся устроить его как можно удобнее. На развалинах мэнора. На земле. Прислонив к камню. Напоив и обтерев водой. Причитая и обнимая. И это был один из самых приятных моментов в его жизни.
— Я в порядке, просто устал. Кушать хочется и спать, — пожаловался он, складывая руки лодочкой и укладываясь на чьи-то колени.
В воздухе зазвенел робкий детский смех.
— Типпи! Можешь забрать нас всех в Принц-мэнор? Гарри нужно накормить и уложить спать.
Саманта быстро сориентировалась и вызвала своего домовика. Гермиона должна была отпросить всех до завтрашнего дня, поэтому смысла возвращаться в Хогвартс не было. Самое главное сейчас — состояние Гарри, он сильно выложился. Они же с Никой наоборот ощутили прилив сил — Родовая Магия приняла детей под свое крыло. Сегодня у нее появилась сестренка. Плохо, конечно, что папы нет, но он ведь поправится? Гарри сказал, что завтра они навестят его в больнице. А сейчас нужно позаботиться о брате, и она покажет Нике мэнор. Надо будет попросить Типпи напечь тех вкусных булочек с малиной, которые нравились Гарри. Завтра утром он проснется, и они позавтракают прямо в кровати все втроем. Папа об этом не узнает, следовательно, и ругаться не будет. А потом нарвут любимых папиных яблок в саду и попросят Типпи доставить их в Мунго. Может, и папа к тому времени уже проснется. И они расскажут ему о сегодняшнем дне, плохом поступке родного отца Гарри и о том, как Ника стала ее сестренкой. И он не будет сердиться, потому что Саманта его об этом попросит. Возможно, он останется еще на какое-то время в больнице, но они будут знать, что с ним все будет хорошо. А уже тогда можно будет и в Хогвартс возвращаться.
*
С больницей Мунго у Гарри были связаны не самые приятные воспоминания. Оказавшись здесь сразу после Турнира Трех Волшебников, он желал лишь одного: чтобы все оставили его в покое. Смерть Седрика, проблемы с магией, лихорадка — хотелось забиться куда-нибудь в норку подальше от всех и завалиться спать. А его тормошили, проверяли на различные проклятия, брали анализы… В общем, веселого было мало, если учесть, что эти действия не помогли. Если бы не Снейп…
Толкнув белую дверь, Гарри сразу увидел знакомую неподвижную фигуру, наполовину скрытую одеялом. Рядом на стуле сидел главный целитель Гиппократ Сметвик и что-то записывал в журнал.
— А, это ты, чемпион, — поприветствовал он бывшего пациента. — Как здоровье?
— Спасибо, все хорошо. Здравствуйте, сэр.
— И тебе не хворать. Пришел навестить Северуса? А это его дочь? — кивнул он на Саманту и завис на Нике.
— Моя сестра, Ника Поттер, — представил девочку Гарри. — Как он?
— Спит, что ему сделается, — недовольно пробурчал целитель. — Вроде взрослые мужики, а как малые дети проклятьями швырялись на потеху обывателям.
— Вообще-то он защищался, — вставил свое слово Гарри.
— Вот и я говорю, сосунки. Ума ни на кнат. Один в коме, второй без магии, а третий с запоздалым истощением. Не ты постарался? — Сметвик внимательно оглядел парня. — Хорош! Совершеннолетие-то справил?
Гарри смутился. Целитель в двух словах сумел и поздравить новоиспеченного Главу Рода, и озвучить причину недомогания родного отца. Значит, откат тот получил.
— В июле исполнится. Меня сейчас больше волнует состояние профессора Снейпа. Расскажете, что с ним?
— Отчего ж не рассказать? Чай, не чужой ты ему человек, раз навестил, — улыбнулся Сметвик. — Присаживайся, разговор будет долгим.
Гарри придвинул стоящий у окна стул поближе и наконец присел; Саманта, не спрашивая, устроилась у него на коленях, а Ника благоразумно опустилась на соседнюю кровать.
— Сразу говорю, разговор не для чужих ушей, — предупредил Сметвик, прожигая взглядом всех троих. — Северус хоть и не подарок, но зла я ему не желаю, поэтому расскажу все, как есть. Эти двое, которые его прокляли, бывшие авроры. А там, как понимаешь, детским шалостям не учат. То проклятие, которое Блэк запустил, родовое, темное. Ночные кошмары насылает. Длительность — от месяца до трех, и отменить его только автор сможет. Твой папаша тоже запрещенным не погнушался, оно в списке в числе первых пятидесяти числится, название у него Отрешение. Человек выпадает из реальности и начинает грезить мечтами. И если вовремя не осознает это, то может сойти с ума. Так вот, Северусу в какой-то мере повезло — эти два проклятия он получил одновременно, они каким-то невероятным образом соединились и в итоге получился аналог Спящей красавицы. То есть спит, но без кошмаров. И поцелуй принца здесь вряд ли поможет. Хм, принцессы…
Сметвик рвано выдохнул и втайне порадовался, что никто не истерит. Поттер был напряжен, вцепившись в стул, дочка Снейпа еще сильней вжалась в его грудь, а Ника обкусывала бескровные губы.
— Снять проклятие я не могу, — продолжил целитель. — Никто не может. Отрешение — оно вообще неснимаемое, ну, а родовое… Северус за секунду до своей спячки успел запустить в Блэка не менее темным проклятием. Сейчас у этого индивидуума разве что Люмос без проблем работает. Даже щит не в состоянии создать. Почти сквиб, а так как поддержки Рода он лишен, то восстанавливаться будет… По моим подсчетам, от трех месяцев до полугода, а то и дольше, смотря как рекомендации будет соблюдать. Так что в этом направлении тоже глухо. Единственно, что радует — Север у нас менталист, так что надежда, что выкарабкается без последствий, есть.
