Девушка заканчивала проверять последние документы, когда офис опустел, и Гермиона осталась единственной сидящей в кабинете, хотя все эти дела не были неотложными и спокойно могли быть исполнены завтра. Илоиза закрыла заклинанием двери в свой кабинет и натянула на плечи белоснежное пальто, сомнительно смотря на погоду за окном, которая к вечеру умудрилась испортиться, хотя весь день было тепло.
— Не засиживайтесь допоздна, Гермиона, моим сотрудникам нужен здоровый сон, — сказала начальница, проходя мимо.
Это сидело в ней весь день и вот, когда предоставилась возможность, она решила реабилитировать свое имя хотя бы немного.
— Мисс Селвин, я хотела сказать… — замялась Грейнджер, поднявшись со стула. — Я обещаю, что вы не пожалеете, что взяли меня на работу. И по поводу Драко… не знаю, что он вам сказал и зачем, но я не хочу, чтобы вы думали, что я одна из его девиц, которые пробиваются куда-то за счет имени Малфоя.
Илоиза улыбнулась, приоткрыв дверь.
— Не переживайте, Гермиона, я знаю, что вы не одна из них. Хотя бы потому, что Драко Малфой никогда в жизни не попросил бы, как вы выразились, за одну из его девиц.
***
Переведя дух после аппарации, Гермиона кинула взгляд на спортивную сумку, лежащую на полу и ждущую, когда о ней позаботятся эльфы. Он дома. Нежелание пересекаться с Драко и создавать еще более неловкие ситуации испарилось, сменяясь злостью. Она подталкивала ее в спину, как подстрекатель, пытаясь убедиться, что ее марионетка сможет найти ей выход.
— Серьезно?! — крикнула Гермиона, увидев его в гостиной, читающим какие-то письма. — Серьезно, Малфой?!
Она толкнула его в грудь, но он едва ли пошатнулся. Ей хотелось избить его за то, что Малфой постоянно так делал — думал, что в праве так с ней поступать, даже ничего не спросив.
— Ты рехнулась, Грейнджер? — удивленно спросил он, отложив письма на прозрачный столик, и девушка нехотя задумалась о том, что с ней было бы, сделай Гермиона так еще каких-то пару месяцев назад.
— Зачем ты сказал Селвин, чтобы она взяла меня на работу?! — даже проговаривая это предложение, котел злости в ней закипал все больше, хотя казалось бы — куда еще. — Ты серьезно думал, что я об этом не узнаю или что?
— На пятом десятке Илоизе нужно научиться держать язык за зубами, — покачал головой Драко, ничуть не смущенный.
— И это все?! — выкрикнула Гермиона. — Просто не могу поверить! Думаешь, я сама не в состоянии добиться чего-то? Без твоих подачек?
— Без моих «подачек» ты бы очутилась там только через несколько лет, — ответил Малфой.
— И это все равно было бы лучше, чем слушать о том, что меня взяли только из-за тебя!
— Послушай, Грейнджер, меня достало, что ты устраиваешь истерики на ровном месте. Я сделал, как считал нужным, и мне плевать на твое мнение, — она видела, что злость будто передавалась воздушно-капельным.
— Это моя жизнь, Малфой! — возмущенно закричала Гермиона, тыкая в его сторону пальцем. — Все вокруг и так считают, что я всего добиваюсь только из-за Гарри, из-за войны! А теперь…
— Ой, ради всего святого! — перебил он ее, раздражаясь с каждым словом этой ссоры. — Какая разница, что подумают другие? Ты слишком печешься об этом дерьме.
— Да? Сказал тот, который буквально положил свою жизнь, чтоб вся чистокровная знать от него не отвернулась!
Ссора достигла такого пика, когда первоначальная ее причина начинала теряться в криках и обиде, заставляя говорить не то, что ты на самом деле думаешь, пытаясь ударить оппонента побольнее.
— Возможно, если бы ты уделяла нашему ребенку больше внимания, а не бегала за этим ублюдком Мокриджем, я бы не решил этот вопрос сам, — глаза Драко были такими холодными, что Грейнджер отступила на шаг.
Гермиона уже давно не видела его таким враждебным. И давно не чувствовала таких моральных пощечин. Слезы обиды собрались в уголках глаз, но звук ожившего камина не дал им пролиться, отвлекая внимание девушки.
Люциус и Нарцисса зашли внутрь, даже не заботясь о том, чтобы отряхнуться от золы, а это значило, что дело серьезное. Несмотря на то, что особняк являлся домом их сына, Гермионе почему-то видеть их здесь казалось слишком необычным.
— Что вы здесь делаете? — спросил Драко, не заботясь о любезности.
— Ты совсем потерял любое чувство ответственности, — его отец проговаривал каждое слово по слогам, сузив глаза, и гриффиндорка поняла, что она здесь не единственная, кто полыхал от ярости. — Мисс Грейнджер, даже вы здесь. Я почему-то не удивлен.
— Я вообще-то… — ей хотелось сказать, что она как раз думает о том, чтобы убраться отсюда и больше никогда не видеть их дражайшего сыночка, но была прервана.
— Хватит устраивать цирк, — предупредил Драко Люциуса. — Грейнджер, ты свободна.
— Почему же, я уверен, мисс Грейнджер сыграла не последнюю роль в твоем якобы «решении», — мистер Малфой говорил таким елейным голосом, что от него шли мурашки. — Скажите, это была ваша цель изначально?
— Какая цель? — фыркнула Гермиона, сомневаясь в адекватности Люциуса и видя, как Нарцисса пыталась одернуть его за руку, но ничего не помогало.
— Расторгнуть свадьбу, рассорить их с Асторией, что дальше в списке? — Малфой-старший сделал шаг вперед.
— Ты расторг свадьбу? — гриффиндорка повернулась к Драко.
Новость была настолько шокирующей, что Гермиона на секунду даже забыла о злости.
— Я сказал, свободна, Грейнджер, — Малфой был на грани.
— Почему же, пусть останется, я хочу… — начал Люциус.
— Пожалуйста, милый, давайте попытаемся успокоиться, — впервые за весь разговор подала голос Нарцисса, но гриффиндорка не успела перевести на нее взгляд, потому что Драко приблизился и, грубо схватив ее за локоть, потянул в сторону.
— Мне больно! — заверещала девушка, хотя было не столько больно, столько унизительно.
Он постоянно ее унижал. Своими подачками, поведением, тем, как себя вел, будто она, как и все люди вокруг, были лишь его инструментами, куколками в личном театре, которых можно снять с пьесы, переставить в другие локации или и вовсе сжечь после антракта.
— Сегодня ты ночуешь у друзей, — сказал Драко и, силой впихнув ее в камин, произнес название жилища Поттера и бросил летучий порох ей под ноги.
Ярость клокотала в нем, как костер, в который окружающие щедро подливали масла. Драко развернулся со стойким желанием придушить собственного отца.
— Что ты себе позволяешь в моем доме? — спросил он его, приближаясь.
— Ты забываешь с кем разговариваешь! — прервал сына отец. — Поверить не могу, что после всего произошедшего ты все еще не вырос! Завтра же ты отправишься к Астории и попросишь у нее прощение за свое поведение и вернешься к свадьбе.
— Я в этом не заинтересован, — ответил Драко.
— Ты в этом не что?.. — кажется, Люциусу не хватало воздуха, чтобы передать все свое возмущение.
— Тихо, пожалуйста, нужно все цивилизованно обсудить, — призывала Нарцисса к рациональности, но, кажется, ее никто не слышал.
— Я не заинтересован в том, чтобы мириться с Асторией, собственно говоря, я с ней и не ссорился. Мне просто не нужна эта свадьба, — произнес Драко спокойным голосом, все же пытаясь прислушаться к матери. — Я не хочу на ней жениться.
— Я столько сделал, чтобы с твоим именем считались, а ты все хочешь перечеркнуть из-за своего «не хочу»?
Было поразительно, как для некоторых людей «не хочу» не было весомым аргументом, хотя желание — по сути, самый главный аргумент, чего бы это не касалось.
— Да ты всю мою жизнь только и делаешь, что пытаешься исправить ошибки! Но не мои, а свои! Ты был Пожирателем, ты подписался на это все, не я! — все-таки нить терпения Малфоя-младшего порвалась. — Мне не нужно жениться на ком-то, делать что-то конкретное, чтоб меня люди уважали. Я этого добился благодаря тому, что делаю, а не благодаря каким-то слияниям. Это твоя головная боль, не моя!
— Да ты просто… — начал отец.
— Я еще не закончил, — прервал его Драко. — Тебя никогда не интересовали мои желания. Всегда был только ты. Твой стыд за прошлое, который ты изо всех сил пытаешься компенсировать мной, да только так это не работает. Я сам создаю свою репутацию, и мне не нужна особенная жена, чтобы ее поддерживать. Люди не перестали бы меня уважать, если бы я просыпался с кем-то другим. Когда же ты уже уяснишь, что все это функционирует не так?
