― Я останусь дома, ― Грейнджер отрешенно покачала головой. ― У меня сильные защитные чары, к тому же, в Норе места всем попросту не хватит. И это не выход. Просто собраться всем в одном доме.

Она встала и сделала несколько кругов, обдумывая.

― Мы сейчас же отправимся к Кингсли, ― наконец сказала девушка и встретилась глазами с друзьями. ― Нужно ему обо всем рассказать. Больше нет времени ждать. Что-то происходит, и мы не можем быть втроем против целого мира.

― Расскажем ему о Скорпиусе? ― переспросил Гарри, все еще держа в ладонях руку своей девушки. ― Но что, если об этом узнают все? Начнется паника.

― У нас нет выбора, Гарри, ― ответила Гермиона, искренне ненавидя эту фразу, которая слишком уж отдавала безысходностью. ― Если мы будем ждать, хаос начнется в любом случае. Кто бы это ни был, он ищет тебя, а значит, ищет мести, и он не остановится просто потерпев поражение единожды.

Это была та правда, которую не хочет слышать никто, но у них не было времени для сладкой лжи. Каждому было слишком много чего терять. Осторожно обняв Джинни на прощание, они втроем вышли из комнаты, удостоверившись, что девушка выпила зелье сна без сновидений, чтобы ее организм отдыхал как можно больше, убедив Уизли, что чем быстрее она восстановится, тем быстрее сможет им помочь.

― Папа, у тебя есть доступ к камину Кингсли? ― спросил Рон, смотря, как Молли меняет повязку на ноге мужа.

― К министерскому? Есть, но вряд ли он все еще…

― Нет, к его домашнему камину. Нам нужно с ним встретиться.

Артур поднял брови вверх, думая, не шутка ли это.

― Вы никуда не пойдете! ― сказала Молли, встав с дивана. ― На Джинни только что напали! Это опасно!

― Миссис Уизли, ждать больше нельзя, ― решила вступить в перепалку Гермиона, повторяя эту фразу уже который раз за вечер. ― У нас есть палочки, и мы можем о себе позаботиться, но, поверьте, если мы говорим, что нужно увидеться с министром, то так оно и есть.

― Мама, просто скажи адрес, ― произнес Рон, устав от пререканий. ― Мы ведь все равно уйдем.

Женщина поджала губы и обвела всех троих внимательным взглядом. Ей хотелось их защитить больше всего на свете, но правда была в том, что они действительно были не теми, кто нуждался в защите. Еще детьми эта троица защищала всех, и это что-то на уровне состава крови, склада ума — не вытравить, не перерасти даже с годами. Если Молли не скажет им адрес, они все равно уйдут, просто выберут более опасный путь.

― Сейчас посмотрю в блокноте, ― наконец сдалась она и пошла к полке с записями под осуждающий взгляд Артура. ― Дайте мне хотя бы отправить ему патронус, небось человек спит давно!

Они кивнули, но никто даже не двинулся в сторону дивана, чтобы присесть, и Гермиона была этому рада. День был настолько длинным, что, кажется, если она позволит себе расслабиться хотя бы на секунду, то ее организм отключится, не столько из-за переутомления, а сколько из-за желания убежать от происходящего.

Выйдя из камина, они оглянулись в поисках хозяина в кромешной тьме. Пусть ребята шли к другу, но палочка в руке Гермионы немного завибрировала — так сильно она ее сжала в подсознательной попытке защититься. Чувство безопасности всегда было призрачным, но теперь даже эта иллюзия, кропотливо выстроенная годами и убеждениями себя, развеивалась, как туман.

― Вы уже здесь? ― раздался мужской голос справа, и все резко повернулись, в готовности защищаться, но через секунду включился свет, и они увидели Кингсли в халате. ― Проходите на кухню.

Голос министра был сонным и недовольным, но нужно отдать ему должное — он даже предложил им выпить.

― Как ты уже понял, мы не с праздным визитом, Кингсли, ― сказал Гарри, словив его взгляд. ― Кое-что произошло.

― В чем дело? ― нахмурился мужчина, все же наливая в четыре чашки чай с большой концентрацией ромашки, судя по аромату.

― На Джинни сегодня напали. Прямо в Годриковой впадине, где они живут с Гарри, ― сказал Рон, которому не терпелось что-то предпринять, будто даже то, что они стоят здесь и просто вдыхают аромат травяного чая, вместо того, чтобы незамедлительно действовать — уже было преступлением. ― На этом человеке была маска Пожирателя. И действовал он тоже как Пожиратель.

Слова Уизли возымели ожидаемый эффект, и кипяток пролился на стол, вместо того, чтобы попасть в чашку.

― В каком плане «действовал как Пожиратель»? С Джинни все в порядке?

― С ней все нормально, спасибо мистеру Уизли. Но этот «кто-то», да, она не опознала его голос, ― добавил Гарри, предчувствуя вопросы, ― искал меня. Он хотел пытать ее Круцио. Кингсли, он взломал защитные заклинания. Это не просто безумный последователь-самоучка, с которыми мы сталкивались первое время в аврорате.

― Так, подождите, подождите! ― вскинул руки он. ― Это не повод для паники, все может быть…

― Если это не повод, то сейчас я тебе его предоставлю, ― решительно произнесла Гермиона. ― У меня есть сын. Теперь есть. Потому что он прибыл из будущего.

На темнокожем лице вряд ли можно было увидеть бледность, но Кингсли только что полностью опроверг это предположение.

― Как это может быть? ― спросил он шепотом, предварительно пройдясь взглядом по лицам остальных троих, и не заметил признаков шутки.

― Его отец использовал маховик времени, который отбросил ребенка на десять лет назад, ― объясняла она. ― Я знаю, что обычно маховики не отматывают время так далеко, но, очевидно, есть исключения. И это не афера — мы сделали тест, он правда мой сын. И его родитель не ради забавы отправил его сюда. Кингсли, Волдеморт вернется.

― Что?! Так, подождите… Мелоди, у нас гости, это по работе, иди в спальню, я скоро вернусь, ― министр обернулся на звук сзади, и они увидели женский силуэт во тьме тусклого освещения. ― Как… как он мог вернуться? Вы же уничтожили крестражи.

― Мы не знаем, Кингсли! ― воскликнул Гарри, но, вспомнив про женщину, которая скрылась за дверью, понизил голос. ― В этом вся проблема! Нам казалось, что мы все сделали, чтобы его убить, но получается так, что он вернется и убьет всех нас!

― Сколько лет ребенку? Когда это произошло? ― голос министра вновь стал собранным и жестким, будто из него выкачали все эмоции.

― В его времени это произойдет не раньше, чем через восемь лет, но очевидно, что это не так. Вернувшись сюда, он нарушил баланс, будущее уже изменено, следовательно, изменились события, ― ответила Грейнджер. ― На Джинни напали, люди умирают, а ты мне не верил!

Она вспомнила разговор, с которым утром пришла к нему, когда рассказывала о планах Маркуса.

― Послушай, я знаю, что, возможно, ты считаешь несправедливым то, что у меня в помощниках он, а не ты, но…

― Ты серьезно? ― закатила глаза Гермиона.

Это не было секретом, что она действительно хотела бы стать в будущем помощником министра, потому что это одна из вершин карьерной лестницы, которую гриффиндорка хотела бы покорить, но девушка прекрасно понимала, что пока что для этой должности у нее слишком мало опыта.

― Ты правда думаешь, что я бы выдумала это, потому что чувствую к Маркусу личную неприязнь? ― спросила Грейнджер таким тоном, что в этой комнате стало неловко всем.

― Мерлин, Гермиона, я с Маркусом работаю не первый год, и смотри — ничего пока не произошло. Не знаю, что уж там ты услышала… ― начал он, но она цокнула языком в раздражении.

― Неужели непонятно? Он мог убить всех тех магглов! Или даже если это был не Маркус, то он знает, кто это сделал! Ты не можешь сидеть сложа руки. Его нужно допросить.

― Допросить без единого доказательства? Он даже никогда не был Пожирателем! ― фыркнул Кингсли. ― У нас есть только твои слова и слова твоего сына из будущего! Этого совершенно… кстати, кто его отец? Возможно, имея….

― Мы не знаем, ― быстро отозвалась девушка, пока друзья не ответили быстрее. ― Видимо, я пока не знакома с ним. Но, так или иначе, Маркус ― пока единственная зацепка, и мы не имеем права ее потерять, Кингсли, потому что если что-то происходит, то рано или поздно они достанут желаемое.