— Вот и нет, — их диалог звучал крайне глупо, и Гермиона была рада, что поблизости не было людей, потому что со стороны выглядело так, будто еще чуть-чуть, и она топнет ножкой, только чтобы придать своим словам веса.

— Ты просто боишься оставаться со мной наедине, Грейнджер, это очевидно, — он наклонил голову вправо, вновь смерив ее взглядом. — Потому что мы оба знаем, что ты не испытываешь ко мне ненависти.

Появление Скорпиуса будто навсегда убедило Малфоя в том, что она влюблена в него. Словно события, которые произошли в будущем, накладывали отпечаток на настоящее. И у нее чесались руки переубедить его в этом.

— Ты прав, Малфой, я испытываю к тебе равнодушие, — ответила Гермиона, садясь на барный стул напротив, чем вызвала мгновенную вспышку удивления на его лице. Он явно не ожидал, что она останется. Выкуси.

— Равнодушие — это еще более смешно, — он покачал головой, откровенно забавляясь.

Его улыбка была самой странной улыбкой из всех, что ей приходилось видеть. В ней не было тепла или доброжелательности. Только какой-то странный огонь, который влек, словно вы стоите на заднем дворе школы, и твой одноклассник вот-вот уговорит тебя сбежать с уроков в первый раз.

— Я осталась всего на полчаса, чтобы сбить с тебя спесь. Мне неприятна твоя компания, — Гермиона закинула ногу на ногу, поправляя платье и смотря, как он пристально следит за этими движениями.

— Здравствуйте, мисс, желаете выпить? — бармен отложил бокал, натертый до блеска, и подошел к ней, вежливо улыбнувшись.

— У вас есть что-то безалкогольное? — несмело спросила она, чувствуя, что крепкий дайкири уже окрасил ее щеки в ощутимый румянец.

— Безалкогольное? — насмешливо переспросил Малфой, будто действительно не веря, что она решила такое заказать. — Тот самый случай, когда правильная до мозга костей девочка хочет доказать всем, что не такая уж она правильная, но личность не выбьешь. Что, не успела вовремя в кроватку, так теперь боишься согрешить еще раз?

— Перестань меня выставлять какой-то… — начала Гермиона, но ему не было до этого дела.

Малфой повернулся к бармену.

— Текилу.

— Я не пью такой крепкий алкоголь! — возмутилась она, все еще надеясь остановить это безумие. — Он отвратный.

Парень за барной стойкой вздохнул, устав от их сцены, но все же сохранял максимальную вежливость.

— Тогда пусть для нее она будет ледяная, — отдал последнее распоряжение Малфой, и за считанные минуты перед ними появилось две стопки.

Гермиона смерила небольшие рюмки взглядом, думая о том, что количество не такое большое и, возможно, в этом нет ничего страшного.

— Эту штуку нужно пить залпом, — сказал Драко, видя, как подозрительно она смотрит на текилу, будто из нее вот-вот выпрыгнет правонарушитель.

— Я выпью всего одну.

— Не уверен, что даже ту выпьешь, учитывая, что ты сидишь рядом с ней так, словно она хочет на тебя напасть, — закатил глаза он.

Прищурившись, Гермиона сжала стопку между пальцев и, пожалев, что не может просто заткнуть нос, как при прыжке в бассейн, влила содержимое себе в горло. Жидкость оказалась действительно ледяной, что притупляло ее резкий вкус, но, черт возьми, недостаточно.

Она скривилась, закрыв рот рукой.

— Окей, ладно, но все же стоило подождать лайм, — Малфой поднял брови от неожиданности.

Его лицо не выглядело и на капельку таким же, полным отвращения, как лицо Гермионы, когда он выпил свою порцию.

— Вам повторить? — поинтересовался бармен, убирая со стойки пустые рюмки.

— Сделай ей пока что какой-нибудь коктейль, не хочу, чтобы она потом сказала, что я ее споил, — усмехнулся Малфой. — «Красный октябрь».

— Что в нем? — нахмурилась Гермиона, ища глазами меню.

— Он довольно крепкий, но по сравнению с текилой чувствуется намного вкуснее за счет гренадина, — объяснил парень и, получив кивок от Малфоя, взялся за шейкер.

Переведя свой взгляд на Гермиону, Драко медленно осмотрел ее наряд, задержавшись на ногах, и ей тут же стало понятно, что одной рюмки текилы недостаточно, чтобы девушка перестала чувствовать себя рядом с ним так, будто она на экзамене.

— Терпеть не могу такие платья, — наконец, вынес он свой вердикт.

— О, ну конечно, — закатила глаза она. — Дай угадаю. Я помню, что ты считаешь меня «не такой уж худой», но можешь со своим мнением пойти куда подальше. Слава Мерлину, оно никого не интересует, кроме тебя.

Малфой удовлетворенно улыбнулся, смотря, как Гермиона пробует намешанный барменом напиток.

— Не думал, что для тебя это оказалось таким важным, что ты запомнила, — хмыкнул он. — Но дело в другом. Обычно такие платья надевают девушки, которые считают свою фигуру самым важным козырем, а это так скучно, когда самое интересное, что может быть в женщине — это тело.

— О да, ты ведь такой ценитель души, — сказала Гермиона с сарказмом.

— Как плохо ты обо мне думаешь, — поцокал он языком, и девушка заметила, что его голос звучит ужасно обольстительно.

Поразительно, насколько манера Малфоя говорить приковывала к себе внимание. Он знал, когда нужно повысить голос, когда снизить до шепота или сменить интонацию, чтобы его действительно слушали. Говорили, что таким ораторским искусством обладал Волдеморт, и ее плечи немного вздрогнули от этой мысли.

— Просто это все, — двумя пальцами он провел в воздухе вдоль ее наряда, — совершенно не твое.

Она недовольно сжала губы, но решила лишить его удовольствия потешаться над происходящим, сосредоточившись на коктейле. Вкус был сладко-горький, но явно лучше, чем предыдущий напиток. Вдруг освещение в зале стало немного приглушенным, и из колонок полилась приятная музыка, став громче. Оглянувшись, она увидела несколько пар, которые были явно подшофе и танцевали, едва попадая в ритм. Малфой отставил свой стакан, и звук цокнувшего стекла о барную стойку привлек ее внимание. Гермиона повернулась и, глотнув сладковато-алкогольную жидкость, уставилась на его руку.

— Я устал сидеть на этом чертовом стуле, — раздраженно произнес он, смотря, как она медлит, и Грейнджер невольно задумалась, как часто парень получает отказы в просьбе потанцевать. — Магглы ни черта не понимают в комфорте.

Ей и самой хотелось бы размяться, но лучше Гермиона просидит вечность, будучи прикованной к твердой крутящейся поверхности с подножкой, чем потанцует с Малфоем, потому что…

— Я не умею танцевать, — правда выскочила из рта так внезапно, что ее глаза округлились в удивлении, будто это сказал кто-то со стороны.

— Успокойся, Грейнджер, едва ли здесь кто-то заинтересован в оценке твоих танцевальных способностей, — Но ты заинтересован — вот основная проблема.

Она едва успела опустить стакан, когда он потянул ее за ладонь, заставив спрыгнуть и поспешно поправить платье.

— К тому же, в танце важен тот, кто ведет, — произнес Драко, привлекая девушку к себе ближе.

И она могла поклясться, что это все какой-то специально поставленный номер, тщательно спланированная акция по введению ее в неловкие ситуации. Гермиона слышала смех танцующих пар рядом, которым, очевидно, было глубоко плевать на происходящее, и они наслаждались эффектом выпитых ранее напитков. Однако, с другой стороны это не они танцевали с Малфоем, которого, кажется, может стошнить собственным снобизмом, если партнерша вдруг сделает неправильное «па». Или музыкант издаст не ту ноту или чему там еще учат с пеленок в этих аристократических до мозга костей семьях?

Но сделав поворот, Гермиона вдруг оказалась неимоверно благодарна правой руке Малфоя, которая держала ее за талию, потому что мир начал медленно расплываться и слегка пошатываться. Она могла поклясться, что Драко чувствовал наслаждение от одного понимания, что девушка находится не в своей тарелке, и ей хотелось задушить его за это собственными руками. Словно в попытке сделать это, Гермиона забрала свою ладонь из руки парня и положила кисти ему на плечи, невольно придвигаясь ближе. На самом деле, ей нужно было немного больше опоры, если она собиралась продержаться во время танца в вертикальном положении как можно дольше, но выглядело это иначе. Несмотря на такую благодатную почву для шуток, Драко промолчал, но Гермиона была уверена, что он потом восполнит этот пробел.