МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Мне кажется, что там не обнаружится ничего, кроме указаний на мучения молодых девиц.

РОНАН (смотрит в небо). Нам осталось шесть часов до восходящего солнца. Ты должна спать. Довольно!

Мария недовольно отворачивается от него и засыпает. Ронан снимает незаметно со своей ноги веревку и уходит. Затемнение. Приходит день. Ронан ожидает пробуждения с сандалиями и приготовленной едой.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Что за аппетитный запах?

РОНАН. Я добыл тебе еды немного и обувь у купца забрал.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Мечом ему грозил?

РОНАН. Он сам мне отдал в знак приветствия.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Так купцы не поступают, и по дорогам этим не блуждают.

РОНАН. Принимай пищу и двигаемся дальше. Дорога не обещает легкого дыхания и аромата роз.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ (надевает сандалии). Бредешь по миру с книгой сочинений и взял капризную рабыню. Что тобой движет, Ронан? Не боишься гнева мира?

РОНАН (закрепляет меч). При виде льва не следует бояться тем, кто овладел мечом.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. За все, что со мной случится, судьба тебя настигнет в виде льва.

РОНАН. Не нужно страха. Ты меня не знаешь так, как знаю я тебя.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Но я молюсь, и все слова не зря я посылаю в небо. Я хочу вернуться в земли, где родилась.

РОНАН. Вернешься, я отведу тебя туда, как только дело завершим.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Какое дело? Не молчи.

РОНАН. Не время говорить, а время нам идти.

Затемнение.

Холм.

Ридброд (грязные волосы, татуировка в виде паучьих лап на лице и книга на груди) топчется на месте и пытается усмирить свой нервный тик. Он вооружен и чертит карту на земле.

РИДБРОД. Они сейчас сидят в своих домах, кормят грудью мерзкое свое потомство. Давай же, память! Укажи мне путь, куда подует ветер. Все культы молотом мне сокрушить еще придется! Но почему всегда, когда охота может увенчать меня короной, я путаюсь в пучине грязной, мерзкой?

Ронан и Мария идут мимо.

РОНАН (к Ридброду). Нужна ли помощь?

РИДБРОД (чешет голову). Путники! Холмы здесь могут быть опасны! Огнепоклонники и пожиратели людских душ прячутся и ждут момента слабости.

РОНАН. Все это чувствует мой меч, когда земля покрыта пеплом. Я крики слышу всюду, и ночь мне не дает смотреть на то, кто жертвой стал.

РИДБРОД (подходит к книге). Что это?

РОНАН (грозит мечом). Не приближайся.

РИДБРОД. Я Ридброд. И если ты не хочешь говорить о том, что носит эта книга, то мне придется достать меч.

РОНАН. Какое твое дело до содержания страниц?

РИДБРОД. Мне дело есть! Есть дело и у славных жителей холмов, что пострадали от нашествия чумных идей. Какой-то отпрыск вышел в этот мир и был похищен скопищем злодеев. В младенческий и нежный ум, они наслали змей. Теперь он стал грозным жрецом и сеет много скорби. Я есть защитник Ридброд!

РОНАН. Если в тебе живет покой и мудрость, то к книге не подходи. Мне дела нет до всех скорбей. Я здесь проходом.

РИДБРОД. Куда идешь и кто красавица с тобой? Кто ты?

РОНАН. Она Марией назвалась, и мы идем на запад.

РИДБРОД. Твоё я имя не расслышал.

РОНАН. Ронан.

РИДБРОД. Почему она молчит?

РОНАН. Я запретил ей говорить.

РИДБРОД. Рабыня здесь? Тогда я не имею права лезть в эти дела.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Я не рабыня! Никто не запретит мне говорить!

РОНАН. Семейные дела.

РИДБРОД. Тогда примите от меня пожелание огня в любви. А земли, куда стремитесь вы, наполнились варварскими племенами. Земля в бредовых родах дала им скудный ум, и я теперь в волнении за вас. Особенно за книгу.

РОНАН. А что за книгу носишь ты?

РИДБРОД. Здесь гимны собраны, они развеют всю печаль лучше всякого вина. (Смотрит на доспех). А эта сталь была в бою, но не припомню случая.

Мария медленно обходит их стороной, чтоб посмотреть на карту.

РОНАН. Битва при Виртусхилл. Что знаешь ты об этом?

РИДБРОД. Варварское племя Мона пришло здесь разводить свое хозяйство и нагнать болезни. На весь исход были различные баллады.

РОНАН. Баллады – полуправда, я слышал и смеялся. По землям ходит много сонных фантазеров. От них разит мочой и пивом.

РИДБРОД (поклон). Как бы там ни было, я отдаю тебе поклон за то, что меч ты возносил за нашу свободу.

РОНАН. Я почести давно отбросил, а наша армия теперь – калеки, пьяные развратные скоты и жадные наёмники на торговых путях.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Что это за карта? Лабиринты для кого?

РИДБРОД (показывает). Я держу путь в одно из мест, но стал заложником одного слова. Оно меня загнало в ступор и все теперь остановилось.

РОНАН. Помощь будет не излишней?

РИДБРОД. Если вы проявите мне милость.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ (к Ридброду). Вы что собрались на войну? Зачем вам молот и мечи?

РИДБРОД. Врагов немало я себе нажил. Они здесь обитают, но слово, что укажет направление, играет с языком. Как будто правда превратилась в пыль, и ветер все разнес по сторонам.

РОНАН. И в чем загадка и тупик?

РИДБРОД. В пределах круга местного холма есть деревушки, названные магическим словом «абрадория», и это призвано запутать всех врагов, ведь спуск с холма и ориентир может не только натолкнуть на ложную тропу, но путник может впасть в безумие. Огнепоклонникам известна магия обмана. И слово это толкает в три разных направления, а мне нужна одна тропа, что приведет к огнепоклонникам.

РОНАН. Когда в походах я бывал, то повстречал отшельника, твердящего о том, что, направляясь к абрадориям, пространство превратилось в сферу, и он не мог её покинуть.

РИДБРОД. Теперь вы понимаете, сколь они опасны! А дети их, что рождены сейчас, они впитают от груди все свойства, чтоб дальше нас ввергать в страдания.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. И в одиночку вы собрались принять бой? А где подмога? Где жители холмов, что восстают?

РИДБРОД. Мои псы изголодались. Никто не будет их кормить, кроме меня. Жители холмов? Нас осталось не так много.

РОНАН. Разве еды не предостаточно в округе? Зачем идти в столь дальний путь, и столь опасный?

РИДБРОД (достает меч). Младенцы их посеют смуту, если оставить их в живых. А мои псы имеют жажду к человеческим сынам. Да и сам поужинать не против.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ (за спиной Ронана). Тогда ничем помочь не можем.

РИДБРОД. Как жаль! Теперь же весь исход будет зависим оттого, насколько правильно все рассчитаю.

РОНАН (отходит к тележке). Ты одержим.

РИДБРОД. Может и так, но я довольно долго в этих землях обитаю и слышу, какую жертву требуют они, чтобы баланс был восстановлен.

РОНАН. А сколько думал ты над голосами? И не нашел враждебных сил в тебе самом?

РИДБРОД (смотрит на карту). Я исповедую учение о тридцати трех превращениях мира, а эти голоса мне говорят, что пламя истины я должен раздувать сильнее, а сделать это можно только делом! Вы понимаете?

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Зарубить младенцев сталью?

РИДБРОД. Однажды ваша жалость и снисхождение заставят вас страдать, когда придут к вам отпрыски темных культов и идей, готовые отнять у вас детей. Во времени не будет уже случая вернуться. И сколько криков матерей тогда услышат многие холмы?

РОНАН. Тебя там гибель ждет.

РИДБРОД. Я заключил брак с погибелью как таковой. И мне бояться не придется.

МАРИЯ БАРДОВОЛОСАЯ. Эти места мне кажутся сводящими с ума.

РИДБРОД. Зато, какие гимны здесь звучат! Хотите, чтоб я спел вам наудачу?

РОНАН. За преступления такого рода, какие намереваешься свершить, ты думаешь о наказании?

РИДБРОД. Награда ждет меня. Представьте! Холмы цветут и благоденствие повсюду, и нет ужасных культов, а многие детишки играют здесь, неподалеку. Сейчас холмы в упадке!