И в другом он прав: она может сожалеть о причиненных людям обидах, но не может сожалеть о том, что наконец-то пришла в себя.
– Спасибо, – ответила она, взглянув в бездонные серо-голубые глаза, в которых можно легко утонуть. Этот мужчина уж точно стал бы бороться за ту, которую любит. И добавила: – Мистер Норт.
Глава 4
Ана долго вертелась с боку на бок, прежде чем ей удалось заснуть. Она была измотана морально и физически, но мозг продолжал работать. Ана думала о своих близких. Как они там? Что чувствуют?
Мама прислала несколько эсэмэсок, но она ответила только раз, написав, что с ней все в порядке и что вернется через несколько дней.
Мама наверняка сильно расстроена. Она столько лет боролась за признание Аны королевской семьей, и теперь, когда Ана в нее вошла, мама была уверена, что жизнь дочери будет безоблачна и прекрасна. И Петар должен был стать продолжением этой идиллии – воплощенной в жизнь материнской мечты.
И Ана купилась на это. Позволила себе увлечься Петаром и поверить, что они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Все прямо как в сказке.
Их помолвка и решение о прямой трансляции свадебного торжества тоже были частью мечты Аны о красивой жизни. И мать была счастлива за единственную дочь.
Может быть, желание не огорчать мать сыграло не последнюю роль в том, что она зашла так далеко.
Нет, это она сама так решила, и приняла предложение Петара, и согласилась на публичную церемонию.
Она сама так поступила, и сейчас, лежа без сна в незнакомом доме в горах Северной Италии, Ана была по-прежнему далека от ответа на вопрос, зачем она все это сделала.
Наконец ей удалось заснуть. Проснулась она довольно поздно, приняла душ, надела джинсы и футболку и вышла на кухню.
Утро было в разгаре. Спущенные накануне жалюзи были подняты. Из окон открывался захватывающий вид на Доломитовые горы. Горные вершины в ослепительно-белых шапках снега вперемежку с изумрудными долинами. Несмотря на то что стоял ноябрь, солнце ярко сияло в бездонной синеве неба. Пейзаж так и просился на открытку.
Ана недолго любовалась роскошным видом, поскольку слева от нее находилось не менее привлекательное зрелище.
Рис Норт на беговой дорожке.
Она видела его со спины. На нем была просторная футболка без рукавов, открывавшая сильные мускулистые руки, и шорты до колен. Одежда была мокрой от пота, но это не производило неприятного впечатления. Рис выглядел мужественным и сильным.
Вероятно, он услышал, как она вошла, потому что переключил дорожку и перешел на ходьбу.
Повернувшись к ней вполоборота, он бросил через плечо:
– Мне нужно остыть.
Ана подошла ближе.
– Доброе утро, – поздоровалась она.
Рис ухмыльнулся.
– И вам того же.
– Простите меня за вчерашнее, – неожиданно для себя извинилась Ана. – Я не должна была вываливать все на вас. Вы же мой телохранитель, или приютивший меня хозяин виллы, или…
– Советник по безопасности, – предложил он, снова усмехнувшись.
– Хорошо, – согласилась она. – Пусть будет советник по безопасности. Но не психоаналитик. Уверена, вам ни к чему подробности моей личной жизни.
Он пожал плечами.
– Я, собственно, не возражаю.
Он нажал на другую кнопку, и дорожка остановилась. Затем он непроизвольно задрал край футболки, чтобы вытереть лицо. Ана так и ахнула при виде целого поля из кубиков на его обнаженном торсе.
Рис не хотел шокировать Ану, но, увидев смущение девушки, внутренне возликовал. Он, в конце концов, живой человек, у него есть гордость, и он каждый день тренируется до седьмого пота, чтобы иметь такое тело. Ему приятно, что Ана это оценила.
Он намеренно вытирал лицо дольше, чем нужно. Это не делало ему чести. Ведь в их отношениях ничего не изменилось. Она только что порвала с женихом, а он призван ее защитить.
Однако Рис ничего не мог с собой поделать. Это просто наваждение какое-то, как вчера вечером на пороге ее спальни. Он никак не может с этим справиться, хотя прекрасно знает, что между ними ничего нет и быть не может.
Стоило ему опустить футболку, и Ана немедленно отвернулась к окну.
– Потрясающе, – выдохнула она.
– Неужели? – Рис понимающе ухмыльнулся. – Ну, я полагаю…
Ана резко обернулась и, пробормотав что-то похожее на славянские ругательства, заявила:
– Я имела в виду вид из окна, мистер Норт.
Ему начинало нравиться это формальное обращение. Все началось с шутки, но звучит довольно интимно и добавляет близости, хотя Ана считает наоборот. Она смотрела ему прямо в глаза.
– Наверное, на Рождество здесь красиво, мистер Норт.
– На Рождество? – озадаченно переспросил он, удивленный сменой темы.
– Именно. Мне не спалось, и я почитала про Кастельротто. Городок славится своей ежегодной рождественской ярмаркой. Туристы толпами сюда приезжают.
Рис сошел с дорожки и прошел на кухню за стаканом воды.
– Я ничего об этом не знаю, – ответил он. – Я не хожу на ярмарку.
Ана с любопытством на него взглянула.
– Я обожаю Рождество, – сказала она. – И всегда обожала. – Ана помедлила, а затем осторожно спросила: – А вы разве не справляете его с семьей?
Рис медленно пил воду, надеясь, что она уйдет. Напрасно.
Можно было не отвечать или отделаться ложью. Она сама сказала, что он не ее психоаналитик. И ему тоже ни к чему выворачивать перед ней душу наизнанку. Но он ответил:
– У меня большая семья в Австралии: сестра, брат, их семьи, родители. Рождество у нас всегда праздновалось шумно и весело. Собиралась не только семья, но друзья и те, кто не хотел оставаться на праздник в одиночестве. Мы жарили барбекю, запускали петарды. Хорошие были времена.
Рис не солгал.
И что такого в этой женщине?
Он знал, что она непременно задаст следующий вопрос:
– И что случилось?
Сочувствие в ее глазах едва не заставило его выйти из кухни. Рис никогда не хотел, чтобы его жалели. Но эта женщина вчера выглядела такой ранимой, когда говорила о себе, что он не может не быть с ней честным до конца.
– Умерла моя жена, – просто сказал он. – И все переменилось.
Глава 5
– Пойду приму душ, – сказал Рис, пока огорошенная Ана пыталась найти подходящие слова.
А что она могла сказать?
Рис быстро вышел.
Ана не ожидала такого признания. Она вообще не думала, что он мог быть женат. Он производил впечатление вечного холостяка, который не торопится связать себя узами Гименея.
«Умерла моя жена», – навязчивым рефреном крутилось у нее в голове.
Так вот почему он живет затворником высоко в горах. Хотя здесь очень красиво.
Ана поставила чайник и сварила себе крепкий кофе. Затем уселась на стул и стала любоваться видом и пить ароматный кофе с молоком.
Вилла затерялась в горах. Вокруг ни души. Лучшего места для сбежавшей невесты не найти.
Или для скорбящего мужа.
У Аны ком подступил к горлу, когда она увидела вошедшего в кухню Риса.
Их взгляды встретились. Рис сердито прищурился.
– Пожалуйста, не надо, – сказал он.
– Не надо что? – спросила она.
– Меня жалеть.
– Не могу себе представить… – начала было Ана.
Он покачал головой и жестом остановил ее.
– Пожалуйста, не нужно.
Ана кивнула.
Рис снова поймал ее взгляд.
– Ее звали Джессика. Это случилось пять лет назад. Внезапно. Аневризма головного мозга, – перечислил Рис словно телеграфной строкой. А затем добавил: – Люди всегда проявляют любопытство.
И он прав. Ане было любопытно. Ей хотелось выразить сочувствие, но ее снова остановил его взгляд. И снова оказался прав. Что она могла сказать, кроме общепринятого выражения сочувствия?
Только сейчас она заметила у него на плече небольшой рюкзак. Он направился к вешалке за пальто.
– Пойду прогуляюсь.
– Можно с вами? – спросила Ана.