- Да, ты прав. Во-первых, мне нужны мои документы, паспорт и выписка без каких либо диагнозов, так же я заберу документы Кэтрин Войс, как ты помнишь она очень торопилась, но я готова их ей передать, а ещё она мне рассказала, что с её счёта были сняты средства в счёт оплаты медицинских услуг. Деньги нужно вернуть Адам, вернуть в пятикратном размере.

Моррис покривил лицом, но смолчал.

- А как ты думал, моральный ущерб, упущенная выгода, ты всё понимаешь, не мне тебе рассказывать о таких вещах. Хотя как хочешь, я пообещала что не причиню тебе вреда, но вот Кэтрин...

- Я всё возмещу!

- Хорошо, я так и думала. С Кэтрин мы разобрались, сложнее дела обстоят с Джейн, я пока что не решила как поступить с ней, знаю только одно, девочке со мной будет лучше, но у неё ведь есть родители и она не совершеннолетняя, я не могу забрать её просто так. Подумаю пока мы будем жить у Крефло, возможно мне понадобится твоё содействие в этом вопросе.

Инесса затушила сигарету в пепельнице и потянулась в нагрудный карман.

- Во-вторых вот это. - Она достала из кармана марку LSD и положила перед ним на стол. - Это LSD-Х, я интересовалась в интернете что обозначает Х, но безрезультатно, поэтому прошу провести анализ в своей лаборатории. Мене нужно знать, что это за вещество и можно ли его синтезировать. Сделаешь?

- Моррис кивнул.

- Вот мой номер телефона.

Инесса взяла письменную ручку с его стола и написала свой телефон на первом попавшемся клочке бумаги.

- Как будет информация звони.

Она встала со стула, улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

Когда дверь за ней закрылась, Моррис почувствовал огромное облегчение, теперь не нужно было никого бояться, не нужно никого пытать, сжигать и жить до конца жизни опасаясь последствий, на душе стало легче, лёгкий неприятный осадок остался от того, что придётся лишиться пятисот тысяч долларов, но это не большая плата за жизнь и свободу, тем более деньги у Морриса были.

ХХХ

Под фиолетовым солнцем, на острове с пальмами, по мягкому зелёному газону бегала годовалая девочка, Шестьдесят Четвёртый сидел на веранде с своей любимой Мией и они полные семейного счастья смотрели на свою маленькую дочку.

- Я иногда думаю, что никакого реального мира не существует, что я по-прежнему лежу в камере гибернации, а это всё не более чем очередной сеанс диконсценции. Вся эта наша с тобой жизнь, точно такая же как те жизни, которые я проживал много раз, в том виртуальном мире, у меня даже не было никаких мучений, не было ломки, ты отвела меня в это райское место, я сразу же в тебя влюбился и мы стали жить с тобой в любви и радости. Так не бывает.

- Ты не можешь поверить своему счастью? - Спросила его Мия.

- Да... этот реальный мир очень сильно отличается от того реального мира который я помню, а я помню не только заводы на XQ 17/18, но помню как жил на "солнечной планете", и сейчас задаю себе вопрос - "почему нельзя было жить вот так... по нормальному, по-человечески".

- Наконец-то ты прозрел Рама. Похоже ты уже не считаешь свою великую систему бесспорным благом?

- Если этот мир реален, то вынужден с тобой согласиться, я чувствую себя в нём как в диконсценции.

- Вам намеренно создали тяжёлые условия и жестокие правила, всё познаётся в сравнении, а у тебя этого сравнения не было, вас подсадили на диконсценцию как на наркотик и превратили в рабов, рабов системы, бездушных биороботов, жизнь которых ничего не стоит. Я верю, что мы когда-нибудь создадим свою диконсценцию, но не для порабощения других людей, не для развлечений, а для того, что бы продолжить свою жизнь после смерти.

- Ты имеешь ввиду отцифровку нейронных связей головного мозга?

- Да.

- Не все согласятся продолжить жизнь после смерти, мне больше по душе вариант диконсценции во время жизни, а потом умереть оставив навсегда оба мира. Люди устают от жизни.

- Ты прожил миллионы лет в диконсценции, но не похоже что ты устал от жизни.

- Как тебе объяснить... Устал от жизни не совсем правильное слово, просто в определённый момент становится не интересно, всё повторяется много раз, ощущения приедаются, всё возможное испробовано, а не возможное ещё пока не создано, в такие моменты ты входишь в системные настройки матрицы и устанавливаешь режим смертности, когда мой герой умирает, то я умираю вместе с ним, а потом начинается моя другая жизнь в другом теле, где я живу и не знаю, что на самом деле нахожусь в матрице, что уже прожил много других жизней, я живу и умираю много поколений подряд, а потом наступает прозрение. Проходит время и матрица расширяет грани, былое невозможное становится возможным и мне снова становится интересно жить, интересно пробовать новое.

- Сейчас тебе интересно в диконсценции?

- Нет, не интересно, я жду когда матрица откроет космос, а пока это не случится, я буду в режиме смертности, верее полусмертности, там возможно и такое.

- Как это? - Спросила Мия.

- Мне надоела жизнь, и я перешёл в режим смертности, выбрал интервал в три миллиона дней, иными словами я должен вспомнить кто я, через три миллиона дней, за это время я прожил около десяти жизней, а на одиннадцатой у меня активировалось прозрение, к тому времени я был в теле художника Ромы Огурцова, персонаж забавный, как время и место где он жил. Я быстро понял что за три миллиона дней ничего существенно не изменилось и решил снова установить режим смертности на этот же срок, только на этот раз, что бы у моих персонажей жизнь была интереснее, я установил режим полусмертности, это когда я знаю что я в матрице, но не знаю кем был до этого. Я подготовил новый персонаж, покинул Рому Огурцова и перешёл в его подругу, Инессу. Инесса понимает что находится в матрице, даже имеет доступ к некоторым её функциям, но не знает что и как ей делать дальше, в результате она познаёт неизведанный ей мир и получает массу ощущений. В режиме полусмертности можно умереть, то есть потерять первоначальное тело, но сознание перейдёт в подсистему, где она сможет выбрать себе другое понравившееся тело, это и есть полусмертность, но смерть всё же настанет, это произойдёт через три тысячи дней, когда я в очередной раз прозрею, тогда не станет никакой Инессы, а буду только я, вернее Рама.

- Ей предстоит поройти всё то, что ты проходил когда-то в первый раз и ты таким образом хочешь повторить то, что было раньше?

- Да.

- Интересно. Я даже завидую тебе, не скрою что мечтаю побывать в диконсценции.

- А мне сейчас больше интересен этот мир чем тот, оказывается в нём есть много неизведанного для меня. Если хочешь, то можно извлечь мой чип и вживить его тебе.

- Это исключено. Система сможет заметить изменение данных и тогда будет поставлена под угрозу наша миссия.

Шестьдесят Четвёртый работал дома, он получил работу сценариста, имея за собой огромный жизненный опыт, он просто описывал яркие случаи из своей жизни. Впервые в реальной жизни его работа не требовала от него физического труда, теперь он занимался творчеством и подобная работа ему пришлась по вкусу, Шестьдесят Четвёртый мог многими часами просиживать за монитором теряя ход времени. Когда-нибудь его истории лягут в основу сюжетных линий новой диконсценции.

Он работал всегда на дому, это его вполне устраивало, он даже избегал общества людей, Мия говорила что это общая черта всех чепированных, многим и вовсе не удалось найти своего места в обществе не смотря на разные адаптационные программы и применение психиатрической терапии с применением сильных препаратов. Но Шестьдесят Четвёртый в отличии от других чипированых не был социопатом, он с удовольствием посещал массовые мероприятия, любил оперу, живую музыку, театр. А ещё он любил свою маленькую дочурку, они часто ездили гулять в центральный остров, где была масса развлечений.

Однажды Шестьдесят Четвёртого вызвали в сектор №15, этот сектор находился вне плато, он почувствовал что не следует ждать ничего хорошего от поездки за пределы фиолетового солнца, но делать нечего, нужно ехать.