NY 3.03.17

ХХХ

Темно и холодно, если взглянуть на небо, то можно увидеть серую, сырую ночь, но если хорошенько присмотреться, то это вовсе не небо, а большой каменный свод, под которым тысячи людей стояли в очереди у проходной завода. Бледные лица людей не излучали счастья, напротив, в этих лицах читалась боль страданий и безграничная пустота, люди словно мертвецы безмолвно шагали в перед, а впереди их ждала тяжелая физическая работа. Мужчины были одеты в рваные шапки-ушанки и черные потертые ватники, женщины мало чем отличались от мужчин в одежде, за исключением косынок на голове, вместо шапок. Бородатые мужики и грязнолицые женщины, не выдавали своего возраста, все они были похожи на одну серую, однотипную массу, воняющую потом и дымом.

Вы, читатель, не подумайте что я описал заключенных ГУЛАГа в Советской России, неких таких любимцев Солженицына, нет, это не Россия, а действие происходит совершенно в другом времени и пространстве.

В толпе этой огромной очереди, у проходной завода, так же как все, опустив свою голову, шёл молодой человек. Мне хочется сказать шел молодой человек по имени..., да вот только имени у него не было. У него не было имен даже не потому, что у него не было мамы (рождён этот человек искусственным способом), у него не было имени потому, что оно ему ненужно, в том обществе где он родился и вырос, люди вообще не общаются друг с другом, не рассказывают друг другу истории, не ведут дискуссии, здесь это совершенно ненужно, все свое время люди либо работают, любо спят, а общаются только с "системой" и то, по сугубо организационным вопросам. Но все же, что-то на подобное имени у этого человека было, в этом месте он значился как рабочий под индификационным номером 3Cbq7aT1tY8kMxWLbitaG7yT6bPbKChq64, мы же, превратим эту длинную строчку цифр и букв в имя и фамилию, пускай его будут звать Шестьдесят Четвёртый, как две последние цифры в его коде.

Шестьдесят Четвертый пересек рамку проходной завода и посмотрел на свою руку, как если бы мы посмотрели на часы, но часов на его руке не было. На грязной коже руки, красным светом загорелся номер С8, Шестьдесят Четвёртый окинул взглядом большое помещение, его взгляд быстро нашел табличку с номером С8, под которой находился эскалатор уносящий рабочих куда-то вниз. Таких эскалаторов в зале было много: 10 под литерой А, 12 под литерой В и 8 под литерой С. Люди проходили через рамки проходной, после чего распределялись на определенный вид работ, сегодня Шестьдесят Четвертому достался сектор С8.

Местом, где работали эти на первый взгляд несчастные люди, было безжизненной планетой XQ17/18, относительно небольших размеров, люди прибыли на неё с целью добычи полезных ископаемых. Они подобно червям, въедались в спелое яблоко планеты и пожирали его изнутри.

Рабочие из года в год, углубились в недра планеты и прямо там, под тысячами километров от поверхности, строили заводы, заводы, заводы.

На одном из таких заводов работал Шестьдесят Четвёртый, сегодня он был рад, что система отправила его в сектор С8, а не как вчера в сектор В2, где находился сталелитейный цех, в секторе С8 ведутся работы по углублению до пласта железной руды, поэтому, ему скорей всего предстоит поработать электромонтажником при установке оборудования в туннелях, работа простая, время до перерыва пролетит незаметно.

Может показаться абсурдным тот факт, что столь высокоразвитое общество способное путешествовать от одной планеты до другой, будет использовать примитивный труд, где люди как миллионы лет назад в шапках-ушанках, взявшись за лопаты грузили уголь в вагонетки, но без этого оказалось ни как, невозможно послать армию роботов с одной планеты на другую, вернее это не целесообразно с экономической точки зрения, а вот послать пару тысяч людей и там, уже на месте расплодить их на пару миллионов, это гораздо эффективнее и дешевле. Там на месте, родившиеся люди создадут роботов, только перед этим им нужно выплавить миллиарды тон металла и залить миллиарды кубов бетона.

Шестьдесят Четвёртый, не смотря на его удручающий вид, был неимоверно счастлив, что ему удалось попасть в это замечательное место, то, что он оказался на этой планете, было большой удачей, потому что он обладал в этом месте особенным статусом и отличался от большинства людей. Все дело в том, что Шестьдесят Четвёртый, не был рожден на этой планете, а прибыл с другой планеты, там где он родился, на небе светило солнце, в реках текла чистая вода, а работа которую нужно было выполнять, заключалась в нажатии кнопок за пультом управления, но он с радостью променял то райское место, на тесные и сырые ущелья дальней планеты, где люди никогда не видят солнечного света. Променять белоснежную рубашку на грязную фуфайку, пульт управления на кирку, и при этом быть счастливым человеком, явление мягко сказать противоречивое, но всё дело в том, что Шестьдесят Четвертому, как и всем другим, совершенно наплевать на солнце, воду, чистоту или грязь, им это все не важно, а важно им только то, как дорого стоит их рабочее время.

Здесь, на безжизненной планете, где ещё совсем мало робототехники, рабочее время ценилось очень дорого, а работы было так много, что её хватит на не одну тысячу человеческих лет. Здесь индустриализация, тяжелый труд, и этот труд очень хорошо оплачивается.

Шестьдесят Четвертый попал в состав экспансии и стал получать плату за труд в десять раз больше, чем на "солнечной планете", людям родившимся уже тут, повезло немного меньше, выполняя такой же труд, как Шестьдесят Четвертый, они получали всего в три раза больше чем на "солнечной планете", но и эта плата считалась очень хорошей.

Шестьдесят Четвёртый был прав, сегодня ему предстояло тянуть пучки электрических кабелей в сырых туннелях уходящих в чёрную даль подземелья. Его бригада в семь человек села в вагонетку и поехала вперед, оставляя за собой разматывающийся кабель, проехав примерно километр, вагонетка остановилась, рабочие быстро спрыгнули на каменный пол и принялись монтировать железные шкафы к стенам туннеля. Не говоря ни слова друг дргу, бригада работала слажено и быстро, один бурил отверстия в стене, другой вешал железный шкаф и закручивал гайки, третий работал сварочным аппаратом. Каждый знал что ему нужно делать и делал свою работу быстро и аккуратно, за выполнение дневного плана, бригаде полагалась премия, а вот за серьёзное отставание от графика, либо за дисциплинарные проступки бригада могла лишиться установленного "системой" заработка, от чего все старались работать на приделе своих сил.

Прошло чуть больше двух часов, как бригада Шестьдесят Четвертого закончила работу на четвертом километре, раздался долгожданный сигнал на перерыв, такие перерывы происходили примерно каждые два часа, если выполняемая работа не требовала остановки.

Рабочие предвкушая минуты предстоящего счастья оживлялись, а на их лицах даже появлялись улыбки.

Всё так же, в полной тишине, семь человек сняли с себя не большие рюкзаки, сели кто на пол, кто на вагонетку, стараясь максимально комфортно устроиться на минуты отдыха. В рюкзаке у каждого человека находился термос, в котором была питательная жидкость служившая им завтраком, обедом и ужином. Им следовало выпить десять глотков, на что отводилось пол минуты времени, но как правило, люди жадно выпивали положенную норму и засучив раков левой руки, впивались взглядом в своё запястье, на котором должна высветиться цифра вознаграждения.

Пол минуты отводимые на прием пищи тянулись словно вечность, каждый застыл в предвкушении ожидаемой цифры, хотя абсолютно точно знал, каким будет его вознаграждение, правда иногда цифра могла незначительно колебаться, плюс - минус в пару позиций, всё зависело от качества работы, за перевыполнение плана полагалась небольшая премия, а если случались непредвиденные поломки или заминки в работе, то следовал вычет.