— Мы в трёх соснах заблудились, — заявил он. Тем более, что был не очень-то далёк от правды. Сосны тут были. Не три, конечно, но и не целый лес. Вполне себе в меру.
— Не мы. Откуда там вообще яма?
— И не одна, — меланхолично заметил он. — Там целый полигон. Правда заброшенный. Обрывки верёвок, даже снаряжение ржавое, сетки какие-то… Я, в принципе, это добро и изучал, когда услышал треск. Яма твоя была совсем недалеко, видать, тоже часть полигона. Слазить бы на дерево, вдруг и там чего найдётся…
Вот это новости! Полигон в лесополосе Академии. А ведь эти «тонкие натуры» не в ладах с физ-рой. Спрашивается: зачем такие сложности?
— Насколько всё старое?
— поинтересовалась Пенни.
— Верёвки почти сгнили, да и влажно там. Железяки ржавые-ржавые. Ну, год-два они там точно болтаются.
— Питер сказал, физкультуру пять лет назад ввели… Может, этот полигон — типа экзамена? Ну, как пленэр, или финальное прослушивание, только по физ-ре…
Сидеть на влажных листьях — плохая идея. Пониже спины уже подмерзало и подмокало. Пенни сдуру подскочила, но нога была против такого жеста, и, не стесняясь, напомнила об этом. Девушка выругалась самым крепким известным ей ругательством, и с тоской вспомнила Брейна с дядей. Конечно, большую часть работы на задании всегда делала она, но дядя завершал начатое, и племянница нисколько не обижалась на него. Она — новичок, просто горячая девчонка, а он — профи. Глупо обижаться, тем более на родного дядю. Сейчас, в этой треклятой Академии, с этими хилыми, самодовольными художниками, с этими киллерами… Убить! Всех убить! Со злости, Пенни врезала по стволу толстого дерева, под которым они сидели. Вот только секундой раньше — и Роджер не успел бы увернуться, и девушка расквасила бы парню нос.
— Воу, крошка, полегче, — провёл по волосам, почему-то цыкнул. — Давай-ка мотать отсюда…
Он легко подхватил Пенни на руки и снова куда-то пошёл. Оказалось, что идти-то им оставалось совсем недолго. Они вылезли возле небольшого домика садовника, который находился на другом конце от спортплощадки. Оставалось только пройти всю территорию Академии и сдаться жуткому физруку, но Роджер предложил более здравую идею:
— Давай-ка в медпункт. А я доложу учителю.
До медпункта её заботливо дотащили, сгрузили заохавшим медсёстрам, и скрылись, обещая вернуться. Пока профессиональные тётушки обследовали ногу, где-то в учебном корпусе Академии прозвенел звонок. Скорее всего пара кончилась. Пенни охнула, медсёстры сочли это за признак падения в обморок и сунули под нос нашатырь. От него стало ещё дурнее и гадостней на душе, захотелось отпихнуть вонючую бутылочку, но, поняв, что ученик падать не собирается, медсестра сама убрала эту дрянь из-под носа.
Врач, появившийся почти сразу, очень быстро и профессионально обследовал ногу. Заявил, что перелома нет, но ноге необходим отдых. Написал ей освобождение на неделю. Ну, кто молодец? Уж точно не Пенни. Сидя в комнате, как настоятельно рекомендовал (то бишь приказывал) врач, много не сделаешь, ведь Катерин, Линн и Питер на пары исправно ходят, и караулить их не выйдет. Господи, кодекс! Любимый, родной, как ты не вовремя пропал!
— Ох не нравится она мне.
— Где-то я её видел… Откуда я её знаю…
Первая тень выдохнула, и резко сказала:
— Я спать. Не хватало ещё получить втык от дежурной по этажу. И вообще, нельзя подозревать всех подряд только потому, что она тебе не нравится. Андромеду я же не подозреваю…
— Молчи уж, паучара безмозглая. Вали отсюда, пока не засекли.
Первая тень обиженно цыкнула и растворилась во мраке.
Пенни всю ночь одолевали самые жуткие кошмары. Просыпаясь и засыпая всю ночь, на утро она свалилась в лихорадке и бреду. И когда только простыть-то успела?..
====== Не стоит обижать музыканта ======
Если ты — музыкант, то лучше тебя не обижать. Во-первых, музыкант — не означает слабак. Во-вторых, музыкант не означает, что ты действительно музыкант, а не племянник одного из известнейших злодеев с клешнёй вместо руки, находящийся здесь, чтобы спасти нерадивую сестрицу.
Катерин была старше Талона на два года, но отличалась, как небо от земли. Не внешне, внешне они были очень похожи. Оба смуглые и черноволосые, носят фиолетовое (неудивительно) и работают на дядю. Ну, это сильно сказано. Катерин уже давно сбежала из дома, работая сначала в небольшом магазинчике, а потом поступив на первый курс художественного факультета престижной Академии. На бюджет, оплачивать довольно дорогое обучение у неё не было возможности, но ей повезло — она смогла прорваться сквозь толпу конкурентов, и теперь лезла из кожи вон, дабы оправдать своё первенство.
Талон этого не понимал. Не сказать, чтобы он с Катерин дружил. Они жили в атмосфере обоюдных издевательств и розыгрышей, соревнований за всё подряд и пульт от телевизора. А дрались вообще не на жизнь, а на смерть. Но Талон любил комиксы, которые тоннами рисовала сестра специально для него, а Катерин любила Талона. Для неё он навсегда остался маленьким глупым братиком, который её не поймёт. И братик не понимал. Так они и расстались.
Но было у них и кое-что общее. Для Катерин заклятым врагом был не Гаджет. Она дралась не на жизнь, а на смерть с Питером Сторки. Умный, сильный и красивый, этот гад бесил её по всем параметрам. Не потому, что он был очень талантливым и практически непобедимым, а потому что от его глаз можно было расплыться в огромную лужу. Чем он и пользовался. И только этим он выводил ее из себя. Своей чертовской очаровательностью. В конце концов она поддалась его чарам, и очень и очень старалась это скрыть, продолжая внушать себе что между добром и злом огромная пропасть которую не преодолеть.
А при их последнем сражении, когда они чуть не погибли, Питер чуть не сделал это… Он почти смог ее поцеловать! Это был и самый прекрасный и одновременно ужасный день в ее жизни. Он клялся ей в безумной любви, что она отрицала.
— Кати, неужели ты не понимаешь?! Я люблю тебя! Хотя бы скажи что ты любишь меня! Скажи Катерин!
— Я не могу сказать то, чего нет, Питер. — И всё. Им удалось спастись, но он ушел. Без слов. Ночью к ней ворвались агенты и почти схватили. Она вырвалась и сбежала, но боль переливалась за края. Как он мог так поступить?
Как видно, судьба подсовывает вторые шансы. Питер Сторки попал в Академию. Честно говоря, впервые встретившись в коридоре, остолбенели оба. Потом Питер молча прошёл мимо. И снова, и снова… И так, что Катерин поняла — всё кончено. Знать он её не желает, а она не была из тех стервочек, да и вообще просто безумно влюблённых девушек, которые расшибутся в лепёшку, но парня себе достанут. В лепёшку она могла расшибиться только ради задания, но никак не ради парня. Даже чувства Катерин понимала очень смутно. Сказывалась атмосфера, в которой её воспитывали, да и сам семейный характер девушки. Больше всего на первом курсе её беспокоили не её отношения с Питером, а младший брат. Как он там, без неё… Но и без Питера было грустно. Кому же отвешивать тумаки, и от чьего взгляда таять, позвольте спросить, если её игнорируют? Да и любить кого-то, помимо брата, надо...
Огромная и жирная точка разделила судьбы Питера и Катерин навсегда.
*** Утром Талон проснулся, как обычно, раньше всех парней в его комнате. И, быстро приведя парик в нормальное состояние, надел линзы. Господи, ну ведь это какой-то идиотизм! И ладно внешний вид, но сама Академия! А его сокурсники! Парни-неженки, которые кроме как жмякать по клавишам ничего и не умеют. Сдохнуть со скуки и не воскреснуть. На завтраке, он искал глазами двух девушек. Сестру и Адель. Катерин сидела за столом и быстро уплетала завтрак. Он соскучился. По ней. По ее улыбке, розыгрышам, даже дракам. А уж по комиксам! И почему он не решился забрать её домой раньше? К чёрту Академию, ей будет гораздо лучше рядом с ним и дядей!
А вот той русоволосой не было. Хотя она постоянно сидела с Кати. Но красотка волновала его сейчас меньше. Есть ведь дела поважнее. Спасти сестру от лап киллера. Вернуть домой…
