Понимая в душе, что если бы она не предложила прогулку, этого всего бы не произошло, начала корить себя. Перед очами мелькали черные пятна, потом отчетливо появилась улица Гриммо, но ощущение того, что ее продолжает кто-то сжимать за ногу, не пропадало, поэтому она быстро начала дергать конечностью, а потом в Пожирателя полетело заклинание, но в это время перед глазами снова что-то замелькало.
Комментарий к Глава 26 или “Неудачи продолжаются”.
Поместье Ленас до всего того, что произошло - https://vk.com/album-165183470_266641000
========== Глава 27 или “Сложности”. ==========
Темнота, ощущение стягивающихся пут, но что-то было не так. Рука Гарри выскальзывала из ладони, ей казалось, что она вот вот задохнется, дышать было нечем, она ничего не видела. Алекса впервые так испугалась трансгрессии. Будто ей завязали глаза и внутрь залили кипятка. Могло ли подействовать то, что ее ухватили за ногу, что она так перепугалась, девушка не знала, но чувства были не из приятных.
Фишер разлепила глаза тогда, когда воздух резким потоком ворвался ей в грудь и ее тут же ослепили золото и зелень. Что с ней случилось, она не поняла и знала только одно — она лежит вроде бы на листве и каких-то веточках, которые неприятно кололи спину. Стараясь набрать воздуха в словно слипшиеся легкие, шатенка поморгала и сообразила, что глаза ей слепит свет солнца, пробивающийся сквозь нависший высоко над ней покровов листвы. Потом что-то задергалось совсем рядом с ее лицом. Алекса перевернулась, с трудом поднялась на четвереньки, изготовясь к схватке с каким-нибудь маленьким, но свирепым зверьком, но вместо него увидела ступню Рона. Оглядевшись вокруг, она обнаружила Гермиону и Гарри, лежавших среди деревьев. Поначалу она решила, что это Запретный лес, но сразу отогнала эти мысли. Они не могут быть около Хогвартса. Однако спустя секунду-другую Рон негромко застонал, и Лекса, добравшись до Уизли, заметила, что Гермиона, тоже передвигавшаяся на четвереньках, едва сдерживала слезы. Едва шатенка увидела рыжеволосого, ужаснулась — весь левый бок друга заливала кровь, лицо на фоне покрытой листвой земли казалось серовато-белым. Поттер, последовав примеру девушек, оказался рядом и выглядел обеспокоенным.
— Что с ним? — поинтересовалась Фишер, еле отлепляя язык от неба, чтобы хоть что-то вымолвить.
— Расщепило, — ответила Гермиона, которая уже деловито ощупывала рукав Рона, больше всего остального пропитанный темной кровью.
Глаза Гарри с ужасом смотрели на друга, да и сама шатенка выглядела так себе. Нет, она видела, как может расщепить человека, только вспомнить тот случай с Джоном, как она тогда испугалась! Грейнджер тем временем без зазрения совести разорвала рубашку Уизли, когда на свет появилось обнаженное предплечье гриффиндорца, Алекса от увиденного открыла рот, ведь отсутствовал немалый кусок плоти, словно отхваченный ножом, внутри у шатенки зашевелилось что-то очень неприятное.
— Гарри, быстро, в моей сумочке, бутылочка с наклейкой «Экстракт бадьяна»…
Гарри, который от увиденного тоже застыл, но услышал слова подруги, подбежал к месту, схватил крошечную бисерную сумочку, порылся в ней. Под руку подворачивалась всякая ненужная дребедень: кожаные корешки книг, шерстяные рукава джемперов, каблуки.
Грейнджер поторопила брюнета, а тот подхватил с земли свою палочку, сунул ее в глубь сумочки и уже в следующую секунду в его руке был пузырек. Вскочив на ноги, он, немного пошатываясь, все-таки вручил зелье подруге и приземлился рядом с Лексой, которая продолжала созерцать увиденное. Веки Рона немного приоткрылись, показав белизну глазных яблок. Гермиона что-то шептала, выглядев при этом белой, как мел. Наклонив пузырек на кровоточащую рану, она вылила три капли зелья. Взвился зеленоватый дымок, а когда он рассеялся, ребята увидели, что кровь из раны идти перестала. Да и сама рана выглядела теперь так, точно она заживала вот уже несколько дней — ее затянула свежая кожа.
— Ничего себе, — отходя от шока, проговорила Лекса, приближая лицо чуть ближе, чтобы рассмотреть получше. Гарри с боку не шевелился, продолжая буравить взглядом Гермиону.
— Я боялась воспользоваться чем-то другим, — дрожащим голосом произнесла брюнетка. — Есть заклинания, которые могут исцелить его полностью, но я не решилась прибегнуть к ним — вдруг ошибусь и сделаю только хуже, а он и так потерял много крови.
— Как он поранился? И вообще… — Гарри потряс головой, чтобы прояснить ее, понять, что происходит. — Почему мы здесь? Я полагал, мы возвратимся на площадь Гриммо.
Гермиона тяжело вздохнула. Казалось, она, того и гляди, расплачется, а Фишер перевела свой взгляд на нее. Нога неприятно заныла, напоминая, что ее схватили за нее. Точно! Они же были на улице Гриммо, но потом она так и не смогла отцепить от себя Пожирателя и, кажется, Грейнджер это заметила и перенесла их в другое место. А через пару минут гриффиндорка произнесла вслух, что это ее вина, ведь один из приспешников Волан-де-Морта схватил ее и поэтому они здесь. Все слова, которые она произнесла, Гермиона подтвердила кивком.
Поднявшись с земли, брюнетка подошла к своей сумке, но рыться в ней не стала, а сразу воспользовалась Манящими чарами. Появилась палатка — беспорядочная куча, состоящая из брезента, веревок и кольев. Ребята удивленно смотрели на подругу, пока она ставила палатку и вокруг их лагеря произносила заклинание. Уизли они перенесли внутрь, уложив на кровать. Они поставили на стол в палатке вредноскоп, который Гермиона подарила Гарри на день рождения, и до конца дня Поттер с Грейнджер поочередно выполняли обязанности часового. Впрочем, весь день вредноскоп сохранял безмолвие и неподвижность. То ли благодаря наложенным гриффиндоркой защитным заклинаниям и Маглоотталкивающим чарам, то ли потому, что люди не часто решались забредать сюда — эта часть леса оставалась словно нежилой, только случайные птицы да белки изредка появлялись в ней. Вечер никаких изменений не принес. Алекса, которая все время сидела в палатке, смотрела на спящего друга и вертела в руках медальон. От него шло странное тепло, но почему оно исходило, девушка не поняла. Когда начало темнеть, Фишер зажгла лампу и уселась за стол, прихватив один из дневников матери. Хорошо, что она решила взять с собой на прогулку свою сумку, а то бы вещи остались в доме на улице Гриммо, и чтобы она тогда делала? Чтение не дало никакого прогресса — голова болела от пережитого, а медальон, который она надела на шею, неприятно жег шею, но она упорно это терпела. Не смея больше сидеть без дела, она поднялась и вышла на улицу именно тогда, когда Гарри запалил свою палочку и, сменив на посту у палатки Гермиону, сел на землю. Алекса приземлилась рядом, и они стали вместе вглядываться в пустынный пейзаж, оживляемый лишь летучими мышами, проносившимися над ними по единственному куску звездного неба, какой был виден с защищенной чарами прогалины. Лесную тишину нарушали только разрозненные звуки, похожие на хруст сучьев. Лекса, положив свою голову на плечо друга, думала, что звуки эти создаются скорее животными, чем людьми. Продолжая вглядываться в темноту, лишь крошечная часть которой освещалась палочкой друга, она ощущала только тревогу при мысли о том, что с ними будет дальше. Все выглядело так, будто они неделями, месяцами, а может быть и годами во весь опор неслись вот к этой минуте, а теперь вдруг резко остановились, слетев с дороги. Подул прохладный ветер, и девушка поежилась, поудобней устроив голову на плече парня. Со стороны парня послышался смешок, а после она, не удержавшись, сжала свободную руку друга. Брюнет дернулся, но поняв, что это молчаливая собеседница, расслабился.
— Ты чувствуешь его? — негромко спросила Фишер, сжав своей свободной ладонью медальон на шее.
— Сейчас нет. Подожди, о чем ты? — парень повернул голову в сторону шатенки, и ей пришлось убрать свою голову, а потом взгляд зеленых глаз переместился к шее девушки и через миг, по его взгляду, она заметила, что Гарри показалось, что он понял, о чем говорила гриффиндорка.
