— Ну, что, куда отправимся, в «Дырявый котел»? — спросил Рон, явно оживившись.
— Слишком опасно, — тут же ответила Гермиона. — Если Волан-де-Морт захватил Министерство, это очень рискованно. Всем, кто был на свадьбе, придется прятаться под землю.
— Мой рюкзак со всеми вещами остался в «Норе», — грустно проговорил брюнет, уставившись на друзей.
Гермиона взглядом указала на свою сумку, отчего парень удивленно на нее взглянул и пришлось в быстром порядке Алексе и ей, перебивая друг друга рассказать о плане, который они обсуждали утром. Дверь помещения открылась, впуская в кафе пару крепко сколоченных работяг. Вошедшие прошли до прилавка, после чего произвели совершенно одинаковые движения, отмеченные Гарри машинально, — он просто выхватил палочку одновременно с ними. Лекса сразу отскочила в сторону, выхватывая свою палочку. Рон, лишь спустя пару секунд сообразивший, что происходит, метнулся в сторону и толкнул Гермиону, бросив ее боком на скамью. Сила испущенных Пожирателями смерти заклятий вдребезги разбила стенную плитку, которую еще мгновение назад заслоняла голова Рона, и в тот же миг Гарри крикнул:
— Остолбеней!
Струя белого света ударила громадного светловолосого Пожирателя в лицо, и он, потеряв сознание, повалился набок. Его спутник, не понявший, откуда исходило заклятие, снова выпалил в Рона. Оглушив второго, ребята кинулись к ним. Официантка, которая только к этому времени решила появиться, застыла на месте, отчего услышала из уст Гермионы, чтобы та немедленно покинула заведение.
— Запри дверь, — сказала она, оборачиваясь к ним. — А ты, Рон, погаси свет.
Алекса быстро опустила ставни на окнах, Рон, использовав делюминатор, погрузил кафе во тьму. Гарри взглянул на парализованного Долохова, мысли быстро сменяли одна другую, а между тем щелкнул дверной замок, он поднял с пола свою палочку, перелез через обломки стола к лежавшему, распластавшись по скамье, светловолосому Пожирателю смерти.
— Мне следовало сразу узнать его. Его зовут Роули. Он был в замке в ту ночь, когда погиб Дамблдор, — заявил Гарри, когда они встали рядом с ним. Алекса взглянула на лежавшего парня и зачем-то кивнула, подтверждая слова брюнета. Потом он перевернул ногой второго Пожирателя, смуглого, чьи глаза были сомкнуты.
— А это Долохов, — сказал Рон. — Я видел его физиономию на старом плакате с объявлением о розыске. Ну, и что мы с ними будем делать? — тихо прошептал в темноте он, а затем еще тише: — Убьем? Они бы нас убили. Сейчас они легкая добыча.
Гермиона задрожала и отступила на шаг назад, Фишер приобняла ее за плечи. Гарри покачал головой, говоря, что если их сейчас убить, то остальные узнают, что они были здесь. Грейнджер закивала головой. После чего они сошлись на том, что будет лучше стереть им память. На такую роль выставили брюнетку, которая судорожно втянула в себя воздух, но все-таки согласилась.
Несколько секунд спустя, после того как ребята в спешке покинули кафе, они решили отправиться на площадь Гриммо. Легкие Алексы благодарно расширились, когда они стояли посреди знакомой маленькой и убогой площади. Со всех сторон на них смотрели сверху вниз высокие обветшалые дома. Они увидели дом номер двенадцать и торопливо направились к нему, проверяя через каждые несколько ярдов, не следят ли за ними и не преследуют ли их. От этого места у Фишер только хорошие воспоминания, и она хотела сюда вернуться, только не при таких обстоятельствах. Все четверо поднялись по каменным ступенькам, и Гарри пристукнул своей палочкой по двери. Послышалась череда металлических щелчков, потом звяканье дверной цепочки, потом дверь со скрипом растворилась, и они торопливо переступили порог. Пока Поттер закрывал за ними дверь, загорелись, освещая пространство прихожей, старомодные газовые лампы. Все здесь было таким, каким запомнилось всем, — мрачноватым, затянутым паутиной, с торчащими из стен головами эльфов-домовиков, отбрасывающими на лестницу странноватые тени. Длинная темная завеса укрывала портрет матери Сириуса. При воспоминание о Блэке, шатенка тяжело вздохнула, после чего покачала головой, решив, что в скором времени обязана рассказать все другу. Они стояли на коврике у двери, прижавшись к ней спиной, боясь углубиться в дом. Фишер, подумав, что ничего страшного не произойдет, сделала шаг вперед, после чего что-то резко налетело на них из темноты, подобно дуновению холодного воздуха, заставив язык Гарри завернуться назад и, лишив всех возможности произнести хоть слово. Рон издавал такие звуки, будто его, того и гляди, вырвет, а Гермиона пролепетала:
— Это наверное и есть заклятие Косноязычия, которое Грозный Глаз припас для Снегга.
Прежде чем они прошли в гостиную, Гермиона проверила заклинанием дом на непрошенных гостей, но они были одни. Гостиная немного объединялась с кухней, поэтому гриффиндорцы сразу опустились на стулья. Вместо того, чтобы разойтись по другим комнатам, они остались там ночевать. Был диван, на который они втроем уложили брюнетку, после чего сама Лекса приземлилась в кресло, там и заснув. Рядом расположился Поттер, также задремав в кресле. Уизли постелили на полу. Шатенка спала беспокойно, поэтому когда с боку послышалось какое-то шевеление, открыла глаза и уставилась на Поттера.
Гарри вскрикнул от боли — шрам снова обжег ему лоб, и что-то вроде отблеска яркого света на воде пронеслось перед глазами. Он увидел огромную тень, ощутил сотрясшую его тело ярость, бурную и краткую, как удар электрическим током.
— Ты что-то почувствовал? — сонно спросила она, поднимаясь на ноги, чтобы размять тело, после неудобной позы.
— Нет, я просто чувствую его ярость… он страшно злится…
Рон и Гермиона не спали, поэтому во все глаза смотрели на друга. Уизли начал задавать какие-то вопросы, но даже сама шатенка их не поняла, потому что и у нее начала болеть голова. Гарри чувствовал себя загнанным в угол, что заметила Лекса, к тому же запутавшимся.
— Опять твой шрам? Но что происходит? Я думала, ваша связь прервалась! — проговорила Гермиона, как-то сердито уставившись на брюнета.
— Да, на время, — пробормотал Гарри. Шрам болел, мешая сосредоточиться. — Я думаю, связь открывается снова, когда он теряет власть над собой.
Гриффиндорка немного повозмущалась, после чего отвернулась. Алекса покачала головой и вернула свой взор на парней. Поттер повернулся к Рону, а к Гермионе спиной, притворившись, что вглядывается в украшающий стену старинный гобелен Блэков. И тут Гермиона взвизгнула, отчего всем пришлось прислушиваться. За одной из дверей был слышен шорох.
Комментарий к Глава 25 или “Свадьба”.
Ура, я вернулась к этому фанфику! Новых глав не было почти три месяца, так как у меня не было ни желания, ни времени на написание продолжения. Но теперь я здесь с новыми силами. Буду рада вашему мнению!
Платье Алексы - https://vk.com/photo-165183470_457239042
========== Глава 26 или “Неудачи продолжаются”. ==========
Ребята переглянулись, и Алекса двинулась в сторону двери. Резко раскрыв дверь, девушка увидела кладовку, по полу которой пробежала мышь. Качнув головой в знак того, что опасности нет, вернулась к креслу и села. Между плотными шторами виднелся кусочек неба — холодная, чистая синева разведенных чернил, какая возникает в промежутке между ночью и зарей. Лондон продолжил радовать жителей дождливой погодой. Она перевела взгляд на темный потолок, на затянутую паутиной люстру. Меньше двадцати четырех часов назад они стояли под темным небом у входа в шатер, ожидая появления свадебных гостей. Сейчас же казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Что с ними теперь будет? Она сидела и думала о крестражах, о пугающей, сложной миссии, оставленной Дамблдором. Почему именно этот парень, который восседает недалеко от нее, должен пройти через все?
Гермиона и Рон начали что-то готовить, пока девушка и парень сидели в креслах. Но без дела не смогла и шатенка, поэтому уже через пару минут она покинула гостиную и поднялась по лестнице вверх. На площадку третьего этажа выходила дверь спальни, в которой Гарри и Рон ночевали, когда были здесь в последний раз; Лекса заглянула в нее. Дверцы платяных шкафов стояли распахнутыми, белье с кровати кто-то содрал. Предчувствие того, что здесь кто-то обыскивал дом после того, как Орден его покинул, появилось также быстро, как и вчера утром. В голове сразу всплыло лицо того мужчины, который ей не понравился в доме у Поттера. Всего несколько дней назад она сказала, что Наземникус сбежит при первой возможности, поэтому сейчас она его и вспомнила. Взгляд гриффиндорки прошелся по портрету, который когда-то им был, теперь же на холсте остался лишь грязноватый фон. Покинув комнату, девушка снова стала подниматься по лестнице и добрался до самой верхней площадки, на которую выходили только три двери. На одной висела табличка с именем: «Сириус». В спальне крестного отца Гарри она еще не была. Толкнув дверь и подняв палочку повыше, чтобы она освещала по возможности большее пространство. Комната эта была просторной и когда-то, должно быть, красивой. Большая кровать с резной деревянной спинкой в изголовье, высокое окно, задернутое длинными бархатными шторами, густо покрытая пылью люстра, из которой еще торчали огарки с восковыми сосульками. Тонкая пленка пыли покрывала картины на стенах и доску в изголовье кровати; паук растянул паутину между люстрой и верхушкой большого платяного шкафа, а, войдя в спальню, Лекса услышала, как удирает потревоженная мышь. Еще подростком Сириус понаклеил здесь такое количество плакатов и картинок, что они почти полностью закрыли серебристо-серый шелк, которым были обтянуты стены. Ей оставалось лишь предположить, что родители Сириуса не сумели снять заклятие Вечного приклеивания, державшее все это на стенах, поскольку одобрить декоративные вкусы своего сына они определенно не могли. Похоже, Сириус из кожи вон лез, чтобы досадить родителям. Здесь было несколько больших потускневших, красных с золотом знамен Гриффиндора, подчеркивавших безразличие Сириуса к родственникам, каждый из которых закончил Слизерин. Было много фотографий маггловских мотоциклов и несколько плакатов, изображавших маггловских девушек в купальниках. Ясно было, что это маглы, поскольку они оставались совершенно неподвижными, выцветшие улыбающиеся губы и глаза их словно примерзли к бумаге, составляя контраст единственной здесь магической фотографии — изображению четырех учеников Хогвартса, стоявших перед камерой, держась за руки и смеясь.
