Я оправдываю себя попыткой разбудить родителей в надежде, что ситуацию еще можно как-то спасти. Эту надежду я, конечно же, им подарила. Хотя восполнить пробелы скудного слухового словарного запаса будет практически нереально просто в силу того, что девочке уже шесть лет. И успешность, а точнее неуспешность обучения Альбины в условиях массовой школы будет основана именно на этом дефиците. И история, и география, и биология – все учебники, которые придется изучить, будут построены на изобилии незнакомых слов, которые не удалось вовремя накопить. Интереса к обучению не будет, будут пробелы. И именно сейчас, когда в запасе есть пара лет, необходимо попытаться титаническими усилиями их восполнить.

После подобных встреч я еще несколько дней несу тяжкое бремя. Меня мучит горечь сильнейшего разочарования от понимания того, что самородка загубили. К сожалению, ситуация уже непоправима, потому что в полном объеме пробелы не восполнить. Но, увековечив эту историю здесь, я уповаю, что многим подобного получится избежать.

Это нежное имя вызывает особо теплые чувства в моей душе. На мой взгляд, оно подходит далеко не каждому мальчишке: хулиганистый драчун у меня ну никак не ассоциируется с этим именем. Каждый раз перед знакомством с новым Артёмом у меня рисуется весенний образ послушного и рассудительного ребенка, успешно развивающегося, несмотря на отягощающие обстоятельства и другие нарушения. Артём Г. из Белгородской области стал очень ярким воплощением образа того самого Артёма, который рисуется в моем сознании. К примеру, ни один из моих сыновей этого имени не удостоился, вот как раз потому, что им оно не подойдет.

Родители Артёмки – молодая семейная пара из тех, что с первого класса вместе и на всю жизнь. Мой опыт красноречиво показывает, что страшный диагноз, приходящий в семью с ребенком, способен навсегда ее разрушить, но и противоположные случаи нередки – сплотить супругов до гробовой доски, и никакие невзгоды больше не смогут поколебать эту семейную гармонию. Именно так благополучно сложилось в семье Г.

Артём был желанным ребенком, беременность и роды прошли без особенностей, но уже в роддоме маме намекнули о том, что скрининг по слуху не пройден. Медсестры в отделении рассказали, что это еще не означает глухоту, необходимо повторить скрининг в месяц, и картина может измениться. И через месяц картина изменилась, и Иру, маму Артёма, отправили домой, успокоив, что у сына со слухом полный порядок. В течение следующего месяца мама еще пять раз обращалась к специалистам для проведения повторного обследования, но ей уже накручивали у виска и раз за разом отправляли домой с просьбой угомониться, ведь, на их взгляд, слух был в норме.

Примерно к полутора годам Ира собралась с силами и отправилась с семьей в Воронежскую областную больницу для проведения комплексного обследования слуха, где и получила подтверждение своим страшным опасениям, что ее малыш не слышит. Долгие месяцы сомнений почти убедили Иру в том, что Артём глухой, и поступившие доказательства уберегли ее от шока. На тот момент внимательная мама знала, что нужно будет сделать, если вдруг на их семейном небосклоне прогремит гром и прорычит «Ггггглухотааа».

В год и десять месяцев малышу провели первую операцию кохлеарной имплантации. В скором времени по инициативе бдительной мамы парень незамедлительно поступил на реабилитацию. Артёмка выглядел как типичный самородок с мотивированными родителями, где априори все должно быть хорошо.

Когда семья через благотворительный фонд собирала средства на оплату слухоречевой реабилитации, их пригласили в утреннее шоу на одном из центральных ТВ-каналов. Часто бывает, что журналисты искаженно доносят информацию, суть неясна. Этот пример не стал исключением, и картина выглядела так: Ира сказала пару предложений, смысл которых заключался в том, что на тот момент мальчик недослышал и нужны реабилитационные мероприятия, чтобы он стал слышать хорошо, тогда он научится говорить. На следующий курс я с нетерпением ждала Иру, чтобы пояснить ей, что смысл реабилитации заключается в ином, а слышит Артём уже очень хорошо, что позволяет развивать речь, чем мы и занимаемся. Я чувствовала вину, что недодала семье важной и крайне необходимой информации. Мама, которая была внимательной, бдительной и исполнительной, с голубого экрана рассуждала по-дилетантски… Стыдно мне тогда было. Пробел восполнили уже в следующую встречу. Ира стала намного увереннее в себе, следов сильной тревоги уже не наблюдалось, она шла к своей цели. Так как это был один из центральных каналов, и смысл сбора особо не сбил с ног жертвователей, все откликнулись и здорово помогли Артёмке, оплатив несколько курсов слухоречевой реабилитации.

Прошло около года после первой операции, и Ира серьезно задумалась об имплантации второго уха. Она обратилась ко мне за советом, для второй операции было необходимо подобрать нужный промежуток времени. На тот момент Тёма хорошо копил словарь на слух, мотивированно пытался пользоваться зачатками устной речи, качество звукопроизношения было откровенно нехорошим, но в три года и у слышащих детей оно не бывает идеальным, потому поводов для беспокойства не было, равно как и препятствий для проведения второй имплантации.

В три года и два месяца Артёму успешно прооперировали правое ушко. Когда малыш приехал на первичные настройки, уже осознанно просил себе второй аппаратик. Это было очень трогательно. Он сразу полюбил его и привык, в отличие от ситуации с первым, где маме приходилось настаивать несколько месяцев, чтобы сын носил аппарат. Я помню новогоднюю публикацию Иры в Инстаграме – она делилась впечатлениями о том, что в текущем году исполнилось ее заветное желание, загаданное годом ранее. Тёма успешно продолжал свой реабилитационный путь.

Родители задумались об образовательном учреждении. И конечно, выбор был очевиден – массовый детский сад. В коррекционном Тёме попросту нечего было делать, парень практически соответствовал уровню развития слышащих сверстников, разве что еще сильно хромало качество звукопроизношения. Оставалось только найти тот сад по месту жительства, который примет Тёму, не испугается наличия у него кохлеарных имплантатов, не пошлет в специализированное учреждение для глухих и слабослышащих просто потому, что у ребенка в анамнезе глубокое нарушение слуха. Сейчас Ирина вспоминает те моменты как с легкостью преодоленные. Но они были совсем не приятными: ваш ребенок не такой, как все, говорили воспитатели Ире, пусть на физкультурных занятиях он посидит на лавочке, а во время других активностей лучше порисует. Ира терпеливо преодолевала эти трудности, на многое закрывала глаза, ведь перевод ребенка в другой сад, по ее мнению, не гарантировал того, что не придется пройти вновь этот тернистый путь. Сейчас Артёмка готовится к школе, за месяц до семилетия прозвенит его первый звонок.

Так бывает, что, расставаясь на длительный срок со своими подопечными, перед новой встречей я очень волнуюсь. Боюсь, что мои ожидания не совпадут с реальностью. С Тёмой я не виделась полтора года. У мальчика в настроечном плане есть верный спутник – дискомфорт, с которым мы регулярно боремся. Хотелось бы уже видеть мальчика, соответствующего по всем параметрам в развитии своим слышащим сверстникам. Но в жизни нередки и награды! Артём не только порадовал меня, но и приятно удивил. Мы много говорили с Ирой в эту встречу об объеме пассива, хватит ли его на массовую школу – это очень волновало меня. Ведь дефицит словарного запаса – самая серьезная угроза успеху школьного обучения. Чтение и непонимание прочитанного влекут за собой снижение интереса к чтению как основному способу познания школьных дисциплин. Ира и в этом меня успокоила. Артём демонстрировал шикарное звукопроизношение, чудеса рассуждения и интерес ко всему происходящему. Пока шли контрольные настроечные замеры и мы беседовали с мамой, Тёма играл в магазин, накладывая в тележки продукты питания, предметы обихода и бытовую химию. Повисла пауза, во время которой Артём сообщил мне, что приобрел вкусную и свежую «Докторскую» колбасу, баночку кофе «Маккона» (прочел по-английски) для мамы, бумажные полотенца и жидкий стиральный порошок «Персил». В этом огромном ассортименте предлагаемых товаров миниатюр магазина «Лента» у мальчика вызвала недоумение мицеллярная вода для ухода за кожей лица, и мы с мамой пояснили ему, что это.