Переубедить альтмера не удалось. Император скорбно развел руками и повелел в качестве жеста дружелюбия обеспечить Павшей Звезде возможность поскорее вернуться в родные края. У предложенной Тором возможности оказались четыре лапы, пара крыльев и огнедышащая пасть. Возможность по имени Одавинг сидела и терпеливо дожидалась, когда же наконец его попросят отправиться в путь. Его будущий спутник по полету мешкал, затягивая неизбежное прощание.
Единственным, кто охотно согласился остаться при дворе, был Халаг гро-Харр. Отставной легат Восьмого легиона не стал отказываться от предложенной службы у подножия трона, и на прощание Тони искренне пожелал орку успешной карьеры. Орсимер не стал чемпионом Игрищ, ну, так станет одним из доверенных телохранителей императора.
— Ты можешь отправиться вместе со мной, — эта фразу альтмеру удалось выговорить только после долгой борьбы с самим собой. Возможно, ему было стыдно за проявленную слабость к человеку. Всего лишь человеку.
Тони обдумал щедрое предложение и пожал плечами.
— Что мне там делать? — здраво напомнил он. — Служить ходячим доказательством того, что не все люди — мерзкие сволочи? Представляешь, как станут таращиться на меня твои соплеменники и что будут говорить за твоей спиной? Последний из Талмора приволок с собой живой трофей. Говорящий и кажущийся разумным. Не надо мне такой участи.
— Куда же ты направишься? — голос Рингилла звучал рассеянно, словно ответ его совершенно не интересовал, а вопрос был задан из чистой вежливости. — Обратно в свое медвежье логово?
— Поеду в Винтерхолд, вернусь в Коллегию магов. Может, потягаюсь с Ареном за посох магистра. Или напишу трактат о двемерских механизмах. «А может, свихнусь в поисках способа заставить мое сердце снова биться ровно без помощи сгинувшей Розы», — последнее Тони благоразумно не стал произносить вслух. Альтмер вроде бы не замечал его паршивого состояния, так пусть и дальше ничего не подозревает. Незачем ему это знать. Что сделано, то сделано. — Я... я поеду, а то скоро совсем стемнеет. Достопочтенный, — Тони поклонился дракону, — я навсегда сохраню в своей памяти эту встречу. Немногие из живущих смогут похвалиться тем, что видели одного из вашего племени вблизи... и остались живы.
Дракон прищурил глаза и, чуть приподняв верхнюю губу, выпустил в сторону человека облачко сероватого пара, остро пахнущего серой.
Тони направился вниз по склону, невесть зачем стараясь попадать в глубокие следы Тора. Их маленькое боевое братство, созданное по вынужденной необходимости, распалось. Было глупо надеться на что-то другое. Да, они сражались бок о бок и спали в одной постели... но себя не переломишь. Озлобленное и честное в своей ярости дитя Старшей крови никогда не свернет с избранного пути и не преодолеет ненависти к людям. Рингилл не станет притворяться и лгать даже ради высокой и далеко идущей цели. Клочок рваного знамени для него дороже, чем возможность попытки снова наладить отношения между людьми и эльфами.
И все же, медленно шагая к повозке, Тони с замиранием души ждал оклика. Но слышал только завывание ветра, скрип раскачивающихся сосен и то, как далеко в горах звонко взвыл волк. Добравшись до возка, Тони не выдержал и обернулся. Рингилл все еще стоял на пригорке, маленькая фигурка рядом с огромным драконом.
«Нити судеб сплетаются и расплетаются, дороги сходятся и расходятся, — напомнил себе Тони, забираясь внутрь повозки. — С этим не спорят, это принимают и идут дальше. Я смогу это пережить. Я ж не трепетная девица с разбитым сердцем. Встретились и разбежались. Подумаешь, какой-то альтмер. Все равно ничем толковым это бы не кончилось».
Ему подарили отличный экипаж для дальних путешествий по зимнему Скайриму. Удобный, вместительный, с переносной печкой и возможностью управлять лошадьми изнутри возка. Ему предлагали опытного возницу и пару гвардейцев для сопровождения, но Тони предпочел отправиться в путь в одиночку, и как можно скорее. Ему было неуютно в Солитьюде. Конечно, сейчас он, и альтмер Рингилл, и орсимер гро-Харр вроде как считались героями, спасшими Тамриэль и лично императора от происков злокозненных даэдра. Может, даже предотвратившими новое открытие врат Обливиона. Но подвигу Мартина Септима и его спутников во время битвы с Мерунессом Дагоном имелось множество свидетелей. В имперской столице даже сохранились останки драконьей статуи, в которую превратился Мартин, пожертвовавший собой ради спасения мира.
О том, что случилось в Мрачном замке, толком не знал никто. Тони мог побиться об заклад, что летописцы станут старательно обходить этот щекотливый вопрос стороной, отделываясь изложением слухов. Благодаря неожиданному вмешательству безвестных героев Принц-даэдра повержен, император остался жив, а наместник Скайрима пал в бою. Но оставалось еще множество недосказанностей и вопросов, и Тони страшила мысль о том, что ему придется однажды отвечать на эти вопросы. Слишком много тайн и недоговоренностей, слишком много секретов. Тони мог поклясться чем угодно, в том числе своим мастерством механикуса, что видел голову Тита Мида, превратившуюся в кровавое облако. Но император был жив, и Тор-Довакин встал на его сторону... Сорока прыгала по столу, когда император вел беседу с героями Солитьюда., а девушка-воительница по имени Элисиф смотрела покрасневшими, но сухими глазами. Она так и не повинилась перед альтмером за свои брошенные в горячности слова, а с Тони и Халагом была холодно-вежлива. Сиф любила наместника Лофта, речь шла уже о грядущей свадьбе. Теперь Сиф осталась в одиночестве, и Тони с удивлением приметил, что император не только выражал деве свое искреннее сочувствие, но и оказывал нордке явные знаки внимания. Любопытно, приведет ли это к чему-нибудь. В прошлом Скайрим уже давал столице императриц — в том числе грозную Потему-Волчицу. Может, Сиф ждет такая же высокая судьба? Император утратил семью в годы Великой войны, и до сих пор холост. Прежде рядом с ним была обманщица Катария. Почему бы теперь ее место не занять вспыльчивой и храброй нордской леди?..
Звякали удила, лошади слаженно тянули повозку вперед, хрустел снег под полозьями. Тони закутался в меховое одеяло и снова раскашлялся. Красных пятен на тряпке прибавилось, а путь до Винтерхолда и его лабораторий был так далёк.
Одно хорошо: пугающие сны больше не возвращались, как будто их и не было. Наваждение сгинуло, и Тони надеялся, что оно больше никогда его не настигнет.
Тони никогда не узнал, что альтмер провожал повозку взглядом, пока та не скрылась за поворотом тракта. Не подозревал о том, что Рингиллу пришлось собрать в кулак всю отпущенную ему богами волю, лишь бы не заорать вслед человеку, прося остановиться. Мир так огромен, Саммерсет всего лишь часть его, а знамя — просто кусочек драной черной тряпки, расшитой золотыми нитями...
Рингилл закрыл глаза. Нет, нет, нет. У него есть долг. Есть разоренный дом, который нужно восстанавливать. Остались те, кто верит в него, Павшую Звезду Талмора. Он должен вернуться и поведать соплеменникам о том, чему был свидетелем. Должен укрепить их в мысли, что ни под каким видом нельзя доверять людям, даже если те прикидываются готовыми пойти навстречу. Особенно если люди прикидываются дружелюбными. Это ложь и обман. Пусть Тони уходит своей дорогой и ищет другого счастья.
Альтмер повернулся к дракону, снисходительно взиравшего на него сверху вниз. От чешуи зверя, древнего и могучего, веяло теплом.
— Пора, почтеннейший, — Рингилл без наставлений Тора знал, что к драконам стоит относиться с уважением. Они первыми вошли в новорожденный мир, они последними оставят его, когда Нирн померкнет. Одавинг кивнул и слегка присел, подставляя сложенное крыло, чтобы всаднику было удобнее забираться к нему на спину.
Среди заснеженных ветвей старой и высокой сосны, чуть вздымавшейся над кронами прочих деревьев, щелкнула по кожаной рукавице спущенная тетива. Стрела с широким и плоским наконечником безошибочно нашла свою цель, вонзившись альтмеру сзади в шею. Ее догнала вторая, клюнувшая Рингилла под лопатку. Альтмер пошатнулся, пытаясь одновременно ухватиться за драконью чешую и обернуться навстречу неведомому противнику, но не удержался и грузно опрокинулся спиной вперед на снег. Третья стрела настигла его в падении и, хрустнув, сломалась под весом упавшего тела.
