Бедная Литаэль почти потеряла рассудок от горя, а родила она на неделю раньше, нежели отмерил ей мастер Вистаро. Разумеется, сам глава гильдии целителей принимал роды, а Советник и Палач стояли за дверью и ждали. Когда же им позволили войти, то они увидели держащую в руках двух малюток эльфийку. Первой родилась девочка, и назвала она ее Латриэль. Мальчика же нарекла Анафраил, как того хотел ее покойный муж.

Норкл и Чардо помогали Литаэль воспитывать детей и делали все, дабы глупая война не коснулась их. Они поселились в созданном некромантом мире, где жили весьма долго. Советник и Палач по очереди являлись к принцессе, и у нее была постоянная стража из сотни лучших магов Ордена.

А Война все продолжалась и продолжалась, но Литаэль было плевать на нее. Даже спустя много лет она не могла смириться с тем, что Анафрахиона, ее Великого мужа, более нет с ней. На ночь она рассказывала детям о нем. Она не стала скрывать от них ничего. Ей хотелось, чтобы дети с малых лет гордились своим отцом и помнили его таким, каким запомнила сама Литаэль.

Советник и Палач взвалили на свои плечи тяжкое бремя обучения. Они тренировали детей своего учителя, делали из них поистине сильных воинов и магов. Конечно, достичь такого уровня волшбы для тренировок, коим владел сам Анафрахион им не дано, но они не были столь уж добрыми и милыми учителями. Поразительно еще и то, что златокудрая Латриэль была похожа на отца характером. Любопытная, энергичная, хотела всего и сразу, рвалась доказать всем и себе, что она на многое способна. А вот Анафраил наоборот, был спокойным и неторопливым. Этому его научил Норкл. Не торопиться, обдумывать каждый шаг и пытаться максимально быстро одержать победу. Конечно, порой кровь Анафрахиона давала о себе знать, и тогда Анафраил становился таким же неуправляемым, как и его отец.

Много веков прошло, а войне не было конца. Литаэль за все это время так и не смогла прийти в себя и носила черные траурные одежды. За столько столетий она не подпустила к себе никого, хоть ее пытались добиться многие. Головы самых наглых и мерзких были насажены на пики лично Советником и Палачом. Но то ли от изъедающей душу пустоты и горечи утраты, то ли от неведомой болезни, Литаэль умерла спустя семь веков после своего мужа. Оплакивали ее, как и Анафрахиона, всем Орденом.

***

Люциан созвал собрание братства на следующий же день после смерти Анафрахиона. Конечно, Великие уже знали о гибели собрата. Укротитель Хаоса не церемонился и сразу спросил у них, поддержат ли они его в грядущей войне. Как и следовало ожидать, никто его не поддержал. Все лишь упрекали, говорили о том, что это беспечно и глупо, но сделать ничего не могли. Точнее, не успели, ибо Люциан быстро переместился куда подальше, а на Великих, прямо на месте собрания, напало несколько миллионов темных. Они сумели отбиться, ведь для пятерых сильнейших существ такая армия равносильна отряду, но намек они поняли. Люциан дал понять, что не побрезгует испачкать руки их кровью, коль это требуется для достижения собственных целей.

Пока Великие боролись с напавшими, сам Укротитель Хаоса переместился домой, где собрал всех своих братьев и сестер.

— Я начал новую большую войну против сил Света! — гордо объявил он. — На моей стороне сотни Повелителей Тьмы из различных миров. Присоединитесь ли вы ко мне? Мне нужен ответ немедленно!

— Войну? В своем ли ты уме брат? — это был Люцио, второй по старшинству.

— Похоже, что лишь я один мыслю, как полагает. Решайте немедленно, вы поддержите меня, или же нет?

— А что сказала мать?

— Тебя не должно волновать ее мнение, Ниардей. Ты не пятилетняя демонесса. Решай!

— Значит, она не поддержала тебя, как не поддержал бы и наш отец, — вновь заговорил Люцио.

— Наш отец был слаб характером! Он боялся идти войной, потому что считал, что мы проиграем. Я же уверен в нашей победе!

— Брат, очнись. Это не сулит ничего хорошего, — Люцио подошел к нему и хотел положить руку ему на плечо, но у Люциана появился красный меч, и он разрубил брата на две части молниеносным ударом от нижнего ребра до противоположной ключицы.

Такого точно никто не ожидал. Предлагать присоединиться к безумной войне — одно, но убить родного брата.

— Проклятые слабаки! Всех убью! — и он набросился на остальных, пользуясь их замешательством.

Одного за другим лишал он жизни. Некоторые пытались ему противостоять, но не удавалось, уж слишком силен был старший брат. Шутка ли! Единственный из всех детей Люцифера, что стал Великим. Когда же остались лишь две сестры, Ниардей и Саграта, как только он поднял меч для очередного удара, перед ним появилась мать и отшвырнула его на стену. У нее был столь замечательный шанс убить Люциана, но она им не воспользовалась. Укротитель Хаоса, поняв это, злорадно улыбнулся и переместился. Каким бы он ни был чудовищем, пусть он и убил минуту назад своих братьев и сестер, но он был ее сыном. Ее первенцем.

Армия Люциана атаковала светлых по множеству миров единовременно. Пока те были растеряны от внезапных ударов, он хотел этим воспользоваться. Также надеялся он выманить из убежища Архангелов, но это ему не удалось. Те оказались не такими глупцами, дабы показываться.

Орден Лунной Ночи, вместе с множеством других темных и вместе с Великими, пошли войной против армии Люциана. Многие Повелители Тьмы присоединились к Укротителю Хаоса, но по каким причинам — неизвестно.

Великий демон создал новый вид воинов и, не мудрствуя лукаво, назвал их темными гвардейцами. Были они очень сильны. Даже рыцари смерти не могли похвастаться такими возможностями. Магический арсенал не шибко богатый, мало каким оружием владели, но этого гвардейцам хватало с лихвой, чтобы противостоять многотысячной армии как Света, так и Тьмы (и притом не самой слабой армии). И Люциан был доволен своим детищем и тем, что творилось во Вселенной.

***

Ненфера была подавлена. Можно сказать, что она потеряла всех детей. Все понимали, что Люциан крайне силен и Великим будет очень трудно одолеть его. К тому же их пугал исход его гибели. Если его убить, то сколь сильный выброс будет произведен? Как это отразится на всей Вселенной? Все-таки Люциан не просто так назван Укротителем Хаоса. Хаос многогранен, непостоянен и опасен. Если убить его верного сторонника, его полководца, то неизвестно, что случится в итоге.

Сатанаил явился по ее зову. Она стояла будто не живая, но вскоре пришла в себя.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — лишний раз спросил Падший.

— У нас нет выбора. Пусть мы и не можем ничего сделать Люциану, ибо нас связывают узы Хаоса. Коль убить его полководца, то Хаос может избавиться и от нас. Если мы не сумеем справиться с ним, то понадобится тот, кто сумеет.

— Но с чего ты решила, что это поможет? Подобного не было со времен Войны.

— Вспомни, каков оказался Юльгиломон.

— Помню. В одиночку мог одолеть многомиллионную армию.

— И это учитывая его неблагородное происхождение. У нас же все будет иначе.

— Но ты ведь понимаешь, что для этого мне придется вернуть искру Света в себе, каковой она была раньше. Я должен буду вновь стать Архангелом.

— У тебя получится. Должно получиться.

Сатанаил кивнул и принялся концентрироваться. Вот он увидел частичку Света внутри себя и принялся воздействовать на нее исключительно светлой магией. Постепенно она становилась все больше и больше. Свет разгонял Тьму, возвращая бывшему Архангелу его истинную сущность.

Когда все было закончено, он, в образе чистокровного светлого высшего сословия, провел ночь со столь же чистокровной демонессой.

Спустя почти год у нее родился сын. Роды были тяжелыми, и их итог был заранее предопределен, но она пошла на этот риск. Ненфера погибла, едва успев родить результат союза ангельской и демонической кровей. У мальчика были белоснежные волосы, темно-красные глаза, кожа чуть более светлая. Ненфера не придумала ему имени, и уже было поздно. Сатанаил же нарек его:

— Сангвиниос.