— Хватит парню мозги пудрить! — раздался громогласный голос Кориза, который все это слышал, как оказалось. — Вирибис, не слушай этого подонка.

— Я сам разберусь, кого мне слушать, — огрызнулся парень.

— Это такие как вы устроили эту скотобойню! — внезапно подал голос Бриус. — Из-за вас погибли сотни тысяч! — он направился к Вирибису и мародеру, но Кориз преградил путь.

— Стоп, — он выставил руку вперед. — Не хватало нам еще разборки устраивать. Как в лагерь попадем, разойдемся и делайте, что хотите. А пока я здесь, не позволю беспорядок.

Парень понял, что теперь ему точно крышка придет по прибытию спасателей. Он бросил холодный взгляд на мародера, мысленно виня его, что он развел на признание, и молча пошел в свой угол, усевшись там. Каринирис сам не понимал, как он допустил такое легкомыслие. Теперь все знали, кто он, это была непоправимая ошибка.

Женская половина компании наблюдала за всем со стороны. Ввязываться в намечающий спор Ори было страшно, а Декс, выросшая в этих краях, знала, что кулаками в такой ситуации никому не поможешь, и обе мысленно надеялись на благоразумие и авторитет Кориза, который держался за счёт его спокойного и уверенного вида. Когда тот остановил Бриуса, сказав ему о чём-то с важным видом, Ори вздрогнула, глядя на то как изменилось лицо мародера. Его хитрые глаза впились в Вирибиса, словно выжидая чего-то.

— Не нравится он мне, — шепнула Ори.

— Это естественно, — подхватила Декс, — сейчас не разберешь, кому можно верить, а кому нет. Но тебе повезло, есть хотя бы Вирибис, который, судя по всему, не просто так о тебе печется.

Ори моргнула и перевела глупый взгляд на Декс:

— Печется? Он скалится по любому поводу, обзывается и грубит!

Декс коротко хохотнула:

— Молодой парень из зада Валлума… Это нормальное для него поведение. По крайней мере, он бесится, но помогает, как может. Я и Кориз сталкиваемся с такими каждый день.

— В школе?

— Да. Это не совсем обычная школа. Для трудных детей… у кого не очень простые жизни. Вроде твоего друга, — голос Декс был наполнен теплой грустью, — там ТАКОГО за день наслушаешься! — Женщина развела руками и с шумом выдохнула, разведя жвалы в улыбке. — Но даже это не причина презирать их… Особенно, когда понимаешь, что, возможно, ты единственный, кто может что-то поменять, если не в их жизни, то в их головах, просто, веря в них.

Вдруг разговор обеих сторон прервал восторженный голос Витера:

— Заработало!

Турианец поравнялся с Коризом, тряся в руках радио, на небольшом экране которого стабильно мигал индикатор приёма. Автоматический голос неторопливо сообщал последние сводки по спасательной операции, проходящей практически по всему городу. О числе жертв и ущербе не было ни слова. Следом диктор начал сообщать координаты и ориентиры медлагерей. Но эта сводка прервалась на полуслове. Прерывистое шипение, вдруг сменилось короткими сигналами.

— Эй, что за херня? — Возмутился Витер, но тут же ответило и радио.

— Внимание всем! — Голос не принадлежал диктору. Эфир шипел и хрипел, но вполне сносно, чтобы можно было расслышать каждое слово новой передачи, — всем кто с нами! Валлум пал первой жертвой безнаказанности и твердолобости иерархического режима. Таэтрус — яркий пример того, до чего доводит близорукость палавенской власти. Мы сотни лет доказывали и отстаивали свою независимость. Но вместо признания воли народа, Палавен предпочел молчать и затыкать рты нам, посылая на Таэтрус своих псов, лающих великие гимны Иерархии и марширующих под указки тех, кто на них плевать хотел. Их недалекость привела Валлум к сегодняшнему дню…

Все слушали это, открыв рты. Ори не понимала ни слова из того, что говорил этот неизвестный мужчина из приёмника, но определенно, с каждой его фразой, чувствовала, как внутри закипает ненависть к изливаемому из динамика бреду.

— Чушь какая-то, — хлюпнула она, мысленно примерив на своих родителей оскорбление «палавенские псы».

До текущего момента она и представить не могла, что ненависть к таким «псам» как её родители, может быть настолько сильной, грубой и бескомпромиссной, способной довести толпу до того, что она сейчас видела за ограждением крыши — серого, дымящегося разрушенного мощным взрывом города. В сознании не укладывалось абсолютно ничего из того, что она знала о принципах турианской морали, честности, взаимовыручке и жертвенности ради всеобщего блага. Сейчас ничто из этого не имело никакой цены и значения — ни для странного диктора, ни для хитрого мародера, и, возможно, ни для Вирибиса. Ведь он вырос среди таких… «не-псов». Ори виновато глянула на Каринириса и отвела взгляд в сторону. Сейчас она ничего не могла сделать, кроме как ждать момента, когда появится спасательный челнок, и всё решится само собой.

Турианец все это слышал, но до определенного момента не обращал особого внимания. Внезапно его окликнул мародер:

— Все правильно сказали, да, Вирибис? Это во всем Палавен виноват, а жертвы мы.

Он обернулся на мужчину, который этой фразой привлек интерес всех.

— Да, только взрывать никого не надо было, — Каринирис пробубнил и уткнулся лбом в колени.

— Ведь как до них еще донести, что их собственный народ в отчаянии? — Вирибис приподнял голову, услышав последние слова, и задумался, уставившись куда-то в бесконечность. — Слушать они не хотят, а на Палавене такое не устроить.

— Я его сейчас прикончу, — прошипел Бриус, но холодный взгляд Кориза остановил его от плохо обдуманных поступков.

Мародер с довольным видом развернулся и пошел к краю крыши. Декс подошла к Коризу и отвела немного в сторону.

— Надо с ним что-то делать. Он провокатор.

Турианец молча кивнул и направился к вещам, где нашел чью-то — видимо, кого-то из выживших — порванную кофту, которую можно было бы использовать как кляп.

— Бриус, иди сюда, — тот подошел. — Хватай его за руки.

Как только мародер сообразил, что с ним что-то хотят сделать, он развернулся, но ничего предпринять не успел — на него уже летели два шкафа. Бриус заломал ему руки, а Кориз сильным движением дернул за нижнюю челюсть и просунул ткань так, чтобы не закрывался рот, а узел был на затылке. Далее ему стянули рукава и крепко связали за спиной, так что со стороны это было похоже на смирительную рубашку. Вирибис в этот момент вернулся с небес на землю и подошел к группе.

— Так тебе и надо, — он цыкнул и просто молча стоял, смотря на все это.

— Это что было? — Бриус аккуратно поинтересовался. — Я думал, ты нас так же, как и он ненавидишь.

— Я почти всех ненавижу, но никого не убиваю, — Вирибис перевел взгляд на турианца, который, как показалось, пытался его поддеть.

— О, это у тебя впереди, — он злобно ухмыльнулся, видя, как Вирибис начинает закипать.

— Так, иди сюда, — Декс схватила парня за локоть и потянула на себя, от чего тот чуть не упал. В этот момент он и понял, что стоять ему трудновато, — Не слушай их. Держи себя в руках, — она говорила строго и почему-то парень ее послушал. — Ты молодец, что не пошел на поводу.

Турианец выдернул руку и ответил усталым голосом:

— Да какая разница уже. Все и так про меня все знают теперь.

— Ну и что? У всех разные взгляды на жизнь. И я понимаю твою обиду.

Вирибис повернулся к турианке, снова начиная злиться.

— Да ладно? И на что я обижен? На жизнь? Да? Или на то, что меня этим взрывом не убило?

— Не кипятись. Тебе нельзя нервничать, — Декс снова попыталась взять его за руку, но Каринирис сделал шаг назад.

— Да не трогайте меня! Я просто отдохнуть хочу! — В эту секунду до него дошло, почему нельзя нервничать — закружилась голова, и он бы упал, если бы его не подхватила Декс.

— Пойдем, — она повела его к ограждению. — Ты мне лучше скажи, почему ты считаешь, что открасовался уже? Странно это слышать от молодого парня.

— Да, так я все и сказал, — Вирибис плюхнулся у ограждения, прикрыв глаза, прислонившись спиной.

— Хорошо, не говори, — в голосе прозвучали нотки смиренной обиды. — Хочешь есть? — продолжила турианка, услышав, как у Каринириса заурчал живот.